Гарретт вздрогнул.
Алекс чуть заметно сдвинулась в сторону.
Раздался выстрел, горячие газы обожгли лицо Алекс, мимо уха пронеслась пуля. И, прежде чем Гарретт успел выстрелить во второй раз, она вырвала из его руки оружие. Он отшатнулся, и его лицо исказилось от ужаса.
Алекс навела на него «беретту», но продолжала колебаться, не зная, стоит ли прикончить его сразу, подняла глаза к потолку и увидела, что все вокруг сотрясается от чудовищного шума вертолета.
— Что происходит? — крикнула она Гарретту.
В этот момент из коридора, ведущего в конференц-зал, послышались оглушительные выстрелы автоматического оружия, следом раздались пронзительные крики.
— Все кончено! — радостно взревел Гарретт.
Точнее, взревел бы, если бы Алекс уже не вынесла ему приговор. Ему еще оставалось произнести один слог, когда девятимиллиметровая пуля с носферолом проделала третий глаз у него на лбу.
Алекс не стала задерживаться, чтобы полюбоваться на результат, повернулась и помчалась обратно в конференц-зал. Она ворвалась в него через тот же боковой вход и увидела бортовые огни боевого вертолета, зависшего над куполом. Стекло было разбито. Спаренные тридцатимиллиметровые пушки, установленные под носом вертолета, поливали конференц-зал, уничтожая все вокруг. Вампиры прятались за креслами, бежали, спотыкались и падали, сбитые с ног смертоносным огнем, их тела бились в конвульсиях, из горла вырывались хриплые стоны. Изуродованные трупы, куски развороченных тел устилали пол, словно он превратился в скотобойню. Острый кислотный запах носферола заставил Алекс отпрянуть.
Даже не думая о том, что делает, она присела между разбитыми креслами и начала палить из «беретты» по вертолету. Однако ее пули отскакивали от брони, не причиняя ни малейшего вреда. Затем пол рядом с ней вспучился, огонь переместился в тот участок зала, где она находилась. Алекс успела отпрыгнуть в сторону, и кресла, за которыми она пряталась, разнесло на сотни кусочков.
— Алекс!
Кричали в нескольких ярдах от нее, и она узнала голос Гарри Рамбла. Он спрятался под разбитым столиком с напитками. Алекс нырнула к нему, скользя коленями по битому стеклу, и растянулась под столиком рядом с ним. Хрупкая столешница защищала от пулеметного огня не больше, чем папиросная бумага, однако вертолет нашел новые цели и развернулся, чтобы прикончить двух вампиров, устремившихся к главному выходу. Пулеметная очередь срезала обоих, фонтаном брызнула темная кровь. Пулемет продолжал поливать огнем искореженные тела.
— Конференция закончена, — сказала Алекс.
Она схватила Рамбла за запястье, вытащила из-под столика, и они вместе бросились к боковому выходу. Вертолет, словно хищник, развернул свой нос в их сторону. Со стен посыпалась штукатурка и пыль, когда они проскочили в дверь и оказались в коридоре.
— Беги! — крикнула Алекс в ухо Рамблу, продолжая сжимать его запястье.
И они побежали в том направлении, куда чуть раньше ушел Гарретт.
Рамбл ахнул, увидев его тело.
— Ксавье?
— Он продал нас Стоуну, Гарри. Как ты думаешь, кто еще мог это сделать? А теперь шевелись. Здесь должен быть выход.
Она проверила пистолет и обнаружила, что в нем остался один патрон. Приоткрытая дверь привела их на кухню, и Алекс потащила Рамбла между стальными столами к выходу, который находился в дальнем конце. Еще один узкий коридор, пожарный выход — Алекс ударом ноги снесла запертую дверь с петель. Роскошный вестибюль отеля находился всего в нескольких ярдах от них. Она уже видела темное небо сквозь входные двери и вспышки выстрелов за деревьями.
Алекс вышибла последнюю дверь.
— Мы выбрались! — выдохнул Рамбл.
— Не совсем, — послышался голос.
Алекс повернулась, чтобы выстрелить, но сильный удар сбил ее с ног, и она выронила «беретту». Она подняла голову и увидела группу вампиров в черных комбинезонах, которые вбежали в вестибюль. Они были вооружены короткими изогнутыми саблями. Двое схватили Гарри Рамбла и заставили опуститься на колени.
— Хорошая попытка, — сказал крепко сложенный вампир, выбивший из руки Алекс пистолет.
Он наклонился, поднял упавшую «беретту», вынул последний патрон и с отвращением отбросил оружие в сторону.
— Мы больше не используем такие штуки. С этого момента мы возвращаемся к старым добрым традициям.
Стрельба закончилась, и грохот винтов вертолета начал стихать: он выполнил свою задачу, и теперь пошел на посадку. Сквозь стеклянные двери вестибюля было видно, как массивный «Чинук» [40]с продолжавшими вращаться лопастями опустился на лужайку, ярко освещенную прожекторами отеля.
Алекс, не торопясь, поднялась на ноги, понимая, что сопротивление бесполезно. Она насчитала дюжину или даже пятнадцать вампиров, окруживших ее и Рамбла. А чуть дальше стояли семь членов Правящего совета, скованные вместе наручниками, с приставленными к горлу клинками. Олимпия Ангелополис повизгивала от ужаса.
Однако не все пленники оказались высшими чинами Федерации. Еще четырех вампиров притащили в вестибюль и бросили на пол, потом быстро и грубо обыскали. Алекс смотрела, как ее последние таблетки солазала отбирают и бросают в полиэтиленовый пакет.
— Прикончить их здесь? — спросил один из вампиров в черном у своего командира, показывая на Алекс, Рамбла и простых пленников.
— Это место не хуже любого другого, — небрежно ответил командир.
Членов совета отвели в сторону, остальных четверых пленников, одного за другим, заставили опуститься на колени. Вампиры в черном держали их за руки, а самый крупный из них обнажил саблю и со свистом опустил на шею первой жертвы. Так были убиты все четверо пленников, Алекс и Рамблу ничего не оставалось, как наблюдать за казнью. Обезглавленные тела бросили в кучу, головы, словно футбольные мячи, загнали в угол.
— Ублюдки, — пробормотал Рамбл.
— Вы давно на это напрашивались, вместе с вашей вонючей Федерацией, — заявил командир.
К Рамблу и Алекс, усмехаясь, подошел палач. С его сабли на ковер стекала кровь. Он показал затянутым в перчатку черным пальцем на Алекс.
— Эники.
Потом повернулся к Рамблу.
— Веники.
И к Алекс.
— Си.
И снова к Рамблу.
— Колеса.
— Кончай с этим, иначе мы застрянем здесь надолго, — сказал командир. — Сначала займись сукой.
— Ладно, ладно. — Сильные руки схватили Алекс за локти так крепко, что она ничего не могла сделать. Палач поудобнее взял ставшую скользкой рукоять сабли. — Извини, милашка, ничего личного.
