class="p1">Феб следит за моим взглядом.
– Я, конечно, люблю скандалы, но это уже перебор, – говорит он.
Речь о гневе моего отца, громовом настроении Лоркана или пророчестве Бронвен? Не то чтобы я забыла о пророчестве, но напоминание о том, что мне суждено оборвать чью-то жизнь – да притом того, кого я хорошо знаю, – пробирает меня до мозга костей. С другой стороны, этот человек – лжец, каких поискать.
Прижимаюсь спиной к каменной стене и делаю большой глоток вина.
– Поужинаем в комнате?
– Спрошу у Коннора, сможет ли он что-нибудь собрать.
– Просто возьми вино и…
Даже не вздумай уходить. – Требование Лора заставляет меня подпрыгнуть. Вино выплескивается на обнаженную ключицу.
Цитриновый взгляд Лора вспыхивает, следя за спускающимися вниз алыми капельками, но тут же остывает, когда Бронвен говорит:
– Механизм уже запущен, Лор. Будущее не остановить.
Он резко оборачивается к моей тетке и делает шаг в ее направлении.
– Еще посмотрим, Бронвен.
Разветвления молний прорезают почерневшее небо, которое стонет, подобно доскам у нас под ногами.
– Морргот, если ты убьешь Данте, то обречешь нас всех на погибель. И на этот раз не на несколько столетий, а навсегда. – Щеки Бронвен остаются сухими, но в глазах блестят слезы, как бугорки на голове юного змея. – Он знает, как превратить тебя в вечно-ворона.
По комнате разносится шипение.
– Откуда, змей тебя задери, он знает? – Голос Лора тих, однако каким-то образом отражается от страха его народа.
– Ему рассказала Мериам.
К Лору подходит Имоджен и встает прямо рядом с ним.
– Она отказалась рассказать Марко, но рассказала его брату?
Мне прекрасно известно, что сестра Ифе – часть Шуркау, но обязательно так близко стоять?
И хотя моя мелочная ревность должна волновать Лоркана меньше всего, он делает шаг в сторону, увеличивая расстояние между ними.
Никто бы не стоял рядом со мной, Фэллон, если бы там была ты.
У вас два бока, ваше величество.
– Да, Имоджен, Мериам рассказала Данте в обмен на свою свободу. Вот только она не знала, что он не выполнит свою часть уговора.
Губы Имоджен поджимаются.
– Простите, но это не в ее духе заключать сделку, не удостоверившись…
– Неббенское вещество, которое начал употреблять мой племянник, не только сделало его невосприимчивым к соли и железу, но также и к сделкам. – Слова Бронвен подчеркивает вспышка молнии.
Я хмурюсь, вспомнив удивление короля Роя, когда моя сделка не отпечаталась на его коже. Разве он не принимает то же вещество? Я уже собираюсь спросить, почему вещество по-разному влияет на фейри, но теряю ход мыслей, когда отец спрашивает:
– Что, если его убью я? Что будет?
– Любой ворон, который попытается убить моего племянника, превратится в вечно-ворона. Об этом поведал мне Котел. – Ее глаза на мгновение закрываются, и она утыкается лицом в грудь Киэна, словно желая убедиться, что его сердце по-прежнему бьется. – Он собирает кровь Мериам.
В таверне воцаряется мертвая тишина, словно каждый ворон задумался о своей человечности… и смертности.
– И что он будет с ней делать? Накладывать заклинания? – Мои голосовые связки кажутся такими же спутанными, как растрепанные ветром волосы.
– Нет. Закалять оружие. Если смесь обсидиана вместе с шаббинской кровью попадет в сердце ворона, он лишится человечности.
И станет вечно-вороном…
Подойди ко мне, птичка. Мне так лучше думается. – Твердый кулак Лора разжимается. – Фэллон, возьми меня за руку. – Когда я не двигаюсь с места, он добавляет: – Пожалуйста.
Не столько вежливая просьба заставляет меня оторваться от каменной стены и приблизиться, сколько усталость в тоне Лоркана. И, возможно, также желание отгородить его от Имоджен.
Знаю, вороны не могут умереть от сердечного удара, но судя по багровому лицу отца, возможно, будет лучше обойтись без прикосновений? – У меня расшатаны нервы, и фраза звучит как вопрос.
Вероятно, Лоркан сжалился над моим отцом, поскольку не потянулся к моей руке. Тем не менее его темный дым обвивается вокруг моих пальцев и запястья, прежде чем обхватить талию, как шаль из нежнейшего пуха горных коз.
– Это должна сделать Фэллон. – После заявления Бронвен все в таверне смотрят на меня. – Так желает Котел.
– А что насчет моих желаний? – Лор почти рычит, его тени твердеют и леденеют, превращаясь в иней на моей покрытой мурашками коже. – Как насчет желаний моей пары?
– В жилах моей дочери течет воронья кровь, Бронвен. – Глаза отца сверкают от ярости.
Прорицательница глубоко вдыхает запах своей пары, прежде чем вновь повернуть к нам свое покрытое шрамами лицо.
– Пока магия Фэллон блокирована, обсидиан ей не страшен.
Очертания Лоркана темнеют.
– Я поручу это дело Вэнсу. Он на все готов за монету.
– Вэнс – человек, – возражает Бронвен, – а люди слабы.
– А если фейри… – Феб розовеет, когда все смотрят на него. – У-убьет…
– Даже не вздумай! – качаю головой я.
– По-моему, у чистокровного фейри есть шанс…
– Нет! – Я буквально кричу на Бронвен, пока зерно безумной идеи не успело пустить корни в сознании Феба.
Бронвен устремляет взор в мою сторону, и я прожигаю ее взглядом в ответ. Мой гнев настолько силен, что наверняка она чувствует его физически.
– Если фейри – не обязательно дорогой тебе, – сможет покончить с моим племянником, тогда, возможно, у вас с Лорканом получится улизнуть в Шаббе, чтобы снять обсидиановое проклятие. Нужно посоветоваться с Котлом.
У меня сходятся брови.
– В Шаббе? Я думала, нужно найти Мериам, чтобы снять его проклятие?
– Твоя бабушка не имеет никакого отношения к… – Бронвен замолкает так внезапно, словно Лоркан или Киэн велели ей помалкивать. Потому что здесь присутствует фейри… или потому что здесь я?
Поворачиваюсь к Лору.
Пожалуйста, скажи мне.
Глаза Лоркана на мгновение закрываются. Когда они вновь распахиваются, то прожигают путь прямо в череп Бронвен.
– Если мы с Фэллон отправимся в Шаббе, то застрянем за барьером Мериам. – Его дым сгущается, как ледяной туман, который стелется над Тарелексо в разгар зимы. – Я не оставлю свой народ.
– Тогда обречешь их всех на погибель, ибо если хоть один из твоих воронов соприкоснется с обсидианом, покрытым шаббинской кровью, ты никогда больше не станешь цельным, Морргот.
– О боги. – Я отступаю на шаг. Во мне течет шаббинская кровь, и да, на данный момент она вся в моих венах, но нельзя рисковать…
Твоя магия блокирована, и, если я не ошибаюсь, у тебя нет при себе обсидианового кола, – говорит Лор, затем обращается к остальным:
– Я отрублю ему голову. Когда-то давным-давно я хорошо обращался с мечами.
– И рискнешь всеми нами?
– Ты слишком невысокого обо мне мнения, Киэн.
– Я не хотел оскорбить тебя, Лор. – Мой дядя притягивает Бронвен
