Его признали честнейшим человеком и пустили в Конгресс Соединенных Штатов неоперенным.
Бывалый Бизнесмен сидел и дожидался решения суда по своему иску к железнодорожной компании за причиненные ею убытки. Наконец, распахнулись двери и вошел Судья.
— Ну-с, — произнес Судья. — Сегодня я намерен принять решение по вашему иску. Если я решу в вашу пользу, хотелось бы знать, в чем выразится ваша благодарность?
— Сэр, — отвечал Бывалый Бизнесмен, — я не побоюсь вызвать ваш гнев, предложив вам половину суммы, которая будет мне выплачена.
— Я, кажется, сказал, что собираюсь принять решение по вашему иску? словно вдруг очнувшись от дремоты, сказал Судья. — Ах, какой же я рассеянный! Я хотел сказать, что решение уже принято и запротоколировано: вам присуждается вся исковая сумма.
— А я, кажется, сказал, что отдам половину вам? — сдержанно отозвался Бывалый Бизнесмен. — Бог ты мой! Я по рассеянности чуть было не поступил как последний невежа. Позвольте вам сказать сердечное спасибо.
Юный Страус явился к маме, кряхтя от боли и крепко обхватив крыльями животик.
— Что ты съел? — спросила встревоженная Мать.
— Ничего, только бочонок гвоздей, — был ответ.
— Как! — всполошилась любящая мамаша. — В твоем возрасте, и целый бочонок гвоздей? Да ведь этак можно убить себя. Ступай быстро, дитя мое, и проглоти гвоздодер.
Уважаемый Гражданин получил вызов явиться в суд, дабы поработать в качестве члена коллегии присяжных, но предъявил справку от врача, что у него размягчение мозгов.
— От обязанности освобождается, — объявил Судья, возвращая справку. — У него есть мозги.
Судья и его Обвинитель
Почтенного Члена Верховного Суда обвинили в том, что он пролез на должность обманом.
— Не отвлекайтесь, уважаемый, — сказал Член Верховного Суда своему Обвинителю. — Речь не о том, как я получил власть, а о том, как я ею пользуюсь.
— Сознаюсь, — ответил тот, — в сравнении с подлостью вашего поведения в должности подлость, на которую вы пошли, чтобы ее добиться, действительно кажется сущим пустяком.
Прославленного Богослова, доказавшего наличие ошибок в Священном Писании, спросили, почему же он в таком случае проповедует религию, которая основана на этих текстах?
— Ну, как же, — ответил он. — Коль скоро они не безошибочны, тем нужнее мои объяснения, а то можно запутаться.
— Следует ли это понимать так, что сами вы ошибиться не можете?
— Понимать следует так, что я не пневмофаг.
Слабый Человек, идущий под гору, повстречал Сильного, подымающегося в гору, и сказал:
— Я избрал этот путь не потому, что мне сюда надо, а только по слабосилию. Прошу вас, сэр, помогите мне подняться наверх.
— С удовольствием, — ответил Сильный Человек, и лицо его осветила блестящая мысль. — Свою силу я всегда считал священным даром, предназначенным для служения людям. Я возьму вас с собой наверх. Идите сзади и подталкивайте.
Змея приступила к заглатыванию Лягушки головой вперед, когда к ней подошел Натуралист с палкой.
— Вы мой спаситель, — еле вразумительно произнесла Змея. — Вы явились как раз вовремя; эта рептилия, как вы можете убедиться, безо всякого повода лезет ко мне в глотку.
— Сэр, — ответил Натуралист, — мне нужна змеиная шкура для коллекции, но без ваших объяснений я бы вас не потревожил, так как полагал, что вы заняты обедом.
Разбойник встал на пути у Прохожего и, наставив на него револьвер, крикнул:
— Деньги или жизнь!
— Мой дорогой друг, — ответил Прохожий, — из ваших условий следует, что мои деньги могут спасти мне жизнь, и наоборот, я могу ценою жизни спасти свои деньги, то есть вы претендуете на одно из двух, но не на то и другое сразу. Если я вас верно понял, будьте добры, возьмите мою жизнь.
— Вы неверно поняли, — возразил Разбойник. — Ценою жизни вы своих денег не сбережете.
— Тогда тем более берите мою жизнь, — сказал Прохожий. — Если она не стоит моих денег, значит, ей вообще грош цена.
Разбойнику так понравились остроумные рассуждения Прохожего, что он взял его в компаньоны, и эти два великолепно дополняющих друг друга таланта основали новую газету.
Один Очень Умный Человек основал сберегательный банк и стал давать ссуды кузинам и теткам. Приходит к нему Оборванец и просит ссудить ему сто тысяч долларов.
— А какое обеспечение вы предложите? — поинтересовался Очень Умный Человек.
— Обеспечение самое надежное, — ответил тот доверительным тоном. — Я собираюсь стать вашим зятем.
— Да, это, конечно, ценность, — поразмыслив, согласился банкир. — Но какие у вас основания претендовать на руку моей дочери?
— Как какие? Самые бесспорные, — ответил Оборванец. — Ведь у меня скоро будет сто тысяч долларов.
Не сумев найти слабое звено в цепи доказательств обоюдной выгоды, финансист выписал Оборванцу чек и отправил распоряжение жене списать дочь в расход.
Старик, видя, что близка его смерть, призвал обоих своих Сыновей и разъяснил им ситуацию.
— Дети мои, — сказал он, — вы не много почтения оказывали мне при жизни, но теперь придется вам выразить горе по поводу моей кончины. Тому из вас, кто дольше проносит в память обо мне траурный креп на шляпе, достанется все мое имущество. Такое завещание я составил.
Умер Старик, и оба юнца нацепили на шляпы по куску черной кисеи, проносили, не снимая, до старости, и только тогда, видя, что ни тот ни другой не намерен отступаться, сговорились, чтобы младший снял траур, а зато старший с ним поделился поровну. Однако когда старший брат явился за наследством, оказалось, что у их отца имелся… Душеприказчик!
Так были по заслугам наказаны лицемерие и упрямство.
Незаинтересованный арбитр
Две Собаки долго и без успеха для одной из сторон дрались за кость и, наконец, решили попросить Барана, чтобы рассудил их. Баран терпеливо выслушал притязания той и другой, а потом взял и забросил кость в пруд.
— Почему ты так сделал? — спросили Собаки.
— Потому что я вегетарианец, — ответил Баран.
