– Отлично! – воскликнул Артур Афанасьевич. – Просто замечательно. По этому поводу нужно выпить. – Ситников, не дожидаясь, пока ему нальют, наполнил рюмку коньяком и, не чокаясь, выпил. Старику, по-видимому, не понравилась такая вольность, но он смолчал.
– Да, – радостно сообщил главврач, – все прошло, как вы и предсказали. Словно в воду глядели.
– Я не предсказывал, – невозмутимо отозвался Артур Афанасьевич, – предсказания – это нынче по вашей части. Я наверняка знал, что и как произойдет.
– Ну да, ну да, – закивал Ситников, – конечно, знали. – Он снова наполнил свою рюмку. – Нужно расслабиться. Велико нервное напряжение.
– Конечно, конечно, – закивал головой старик, – только у меня за столом все пьют одновременно.
– О, простите! – воскликнул Ситников. – Извините, что я не следую этикету, – иронически произнес он. – А кто этот товарищ? – он посмотрел на Олега. – И почему он молчит?
– Это мой гость, – отозвался старик.
– Я не совсем понимаю всю эту театральщину, – брюзгливо сказал Ситников и снова, не дожидаясь всех, выпил.
– Театральщину? – тихо и вежливо спросил Артур Афанасьевич. – Какая же это театральщина? Это образ нашей жизни, а вот ваши костюм и манеры за столом выглядят театрально.
– Да бросьте, Корытов! – хмыкнул Ситников и подцепил вилкой кусок осетрины. – Неплохо у вас кормят, – завистливо заметил он, – можете себе позволить.
– Я не понял, – ледяным тоном произнес старик, – что должен бросить?
– К чему все это? – недовольно проговорил Ситников, отложив в сторону недоеденный кусок. – Мы теперь в одной лодке, и все эти фигли-мигли вызывают легкую тошноту. Какие-то смокинги, церемонии. Мы не дети и ведем не детскую игру. Если мы партнеры, то и относиться к себе я попрошу как к партнеру, а не как к шуту. Я не сомневаюсь в вашем могуществе, однако и я нынче – не пустое место. Я – прорицатель, – с гордостью заявил Ситников. – И обращаться со мной, как с бедным Степой, не позволю. Памятуя трагическую судьбу моего друга Козопасова, я письменно изложил все, что мне известно относительно вас, до мельчайших подробностей, а запечатанный конверт оставил у одного из моих друзей, попросил в случае моей насильственной смерти переслать по имеющемуся на конверте адресу.
– Вот даже как?! – удивился Корытов.
– Да, так! С волками, знаете ли, жить… А теперь давайте выпьем за мой успех, – Ситников поднял рюмку, – я вовсе не хотел вас обидеть, просто желал расставить все точки над i. Чтобы потом не было никаких разногласий.
– Ах, вон оно что! – воскликнул старик. – Ну что ж, раз мы партнеры, тогда конечно. Ради этого многое можно стерпеть. Только я хочу вам сказать, уважаемый Ромуальд Казимирович, прорицателей на свете хватает. Вот, например, еще один, – он показал на Олега. – И не очень-то кичитесь своими способностями.
– Этого товарища я не знаю, – сказал Ситников, равнодушно посмотрев на Олега, – но если вы хотите сказать, что мне всегда найдется замена, то это вряд ли. Кто принес дневник, за которым шла такая охота? Кто, в конце концов, стоял на страже государственных интересов, оберегая его от разных мерзавцев, которых еще много ходит по нашей земле? Там, – он поднял палец кверху, – обо мне известно.
– Вот вы сказали, что не знаете этого молодого человека, – с легкой насмешкой произнес старик, – а ведь как прорицатель могли бы и определить, что он вам известен.
– Неужели? – спросил Ситников и вновь, но уже с большим интересом посмотрел на Олега. Он некоторое время вглядывался в лицо юноши, потом его губы исказила презрительная усмешка.
– Этот, что ли? – пренебрежительно спросил он у Корытова. – Мальчонка-несмышленыш? Я его пожалел в тот раз, отпустил на волю, а то ведь мог и по сей день сидеть в Монастыре, а он, смотрите-ка, вон куда залетел. Теперь мне кое-что становится понятным, – он усмехнулся, – долго же вы подбирались к Матвееву, но уж больно несерьезно. А то я действительно думал… – Он снова налил себе рюмку. – Ладно, – примирительно произнес он, – за этим столом всем места хватит.
Старик выжидательно молчал, искоса поглядывая на Олега, точно ждал от него каких-то действий.
Выпив, Ситников широко улыбнулся и встал из-за стола. Он с интересом стал разглядывать убранство обеденного зала, в котором он еще не бывал. А тут действительно было на что посмотреть. Стены, отделанные высокими дубовыми панелями, были увешаны картинами и гобеленами, место которым было, несомненно, в музее. Между картинами тускло поблескивало старинное оружие: сабли, кремневые пистолеты, древние мушкеты. Тяжелая старинная мебель, украшенная потемневшими бронзовыми накладками, в сочетании с темным деревом панелей, придавала комнате довольно мрачный вид. Стены, казалось, давили. Олег почти физически ощущал это. Однако Ситников от выпитого, видимо, пришел в хорошее настроение. Он переходил от одной стены к другой, восхищенно цокая языком и громко восторгаясь драгоценными вещами. Особенно его заинтересовал небольшой гобелен, воспроизводящий знаменитую гравюру Дюрера «Рыцарь, Смерть и Дьявол». Блеклые, потускневшие от времени краски тем не менее дышали жуткой выразительностью. Меланхоличный рыцарь, в глубокой задумчивости едущий на лошади, чем-то привлек главврача. Он долго рассматривал гобелен, потом, обернувшись к столу, насмешливо сказал:
– Трое, как и нас. И ситуация очень напоминает нашу – совершенно непредсказуема.
– Отчего же, – откликнулся Корытов, – по-моему, на картине все предельно ясно.
– Что же вам ясно? – недовольно возразил Ситников. – Вы считаете, рыцарь обречен? А на мой взгляд, он – победитель.
Старик пожал плечами.
– Я, конечно, рыцарь, – не обращая на него внимания, продолжал разглагольствовать Ситников, – ну, а вы, безусловно, дьявол. – Он театральным жестом указал на старика рукой. – Только вот кто – смерть? Неужели этот юнец? Простите, не поверю! – Он неестественно засмеялся и снова уселся за стол.
– А ведь вы не ошиблись, – в первый раз за вечер нарушил молчание Олег.
– То есть? – не понял Ситников.
– Смерть – это я!
Старик бросил на Олега пронзительный взгляд.
– Ну-ну, – захохотал Ситников, – продолжай…
– Вы не проживете и суток, – вкрадчивым тоном проговорил Олег.
– Что ты такое мелешь? – Ситников не знал, сердиться ему или смеяться. – Не знаю, какими уж судьбами ты здесь оказался, но уверен, выполняешь роль «шестерки». Помнишь, как мы тебя в Монастыре прихватили? То-то перетрухал, а? Или не так, юноша?
– Позвольте вашу руку, – не обращая внимания на насмешку, попросил Олег.
– Руку? – удивленно переспросил Ситников. – Что, погадать мне собираешься?
