– Почему? - удивилась Менестрес, вглядываясь в лицо своего птенца.
– Ну… она глава клана, Черный Принц… Мне никогда не быть ей ровней в этом.
– А разве это так важно?
– Мне казалось, что да. Но теперь…
– Скажи, тебя устраивает то, как Лазель относится к тебе?
– Да, более чем. Я и не думала, что можно… так…
– Вот и ответ на твой вопрос. Ты всегда была сильной, очень сильной духом. И плохо приходилось тому, кто пытался тебя сломить или доминировать над тобой. Но ведь Лазель и не пытается.
– Ну, я просто знаю, что в некоторых вопросах она разбирается лучше меня.
– Так и должно быть, - кивнула Менестрес, улыбаясь, но, кажется, за этой улыбкой скрывалось еще что-то. Пытаясь это уловить, Алекса проговорила:
– У меня такое ощущение, что вы старательно агитируете меня за Лазель.
– Нет, я просто хочу, чтобы ничто не мешало тебе принять это важное решение.
– У Лео получалось лучше, - хохотнула Магистр города.
– Ну, если учесть ее прошлый опыт, прошлую жизнь, так и должно быть. Особенно, если это помогло.
– Да.
– Так каково будет твое решение? Или тебе нужно еще подумать?
– Нет, не нужно. Сколько можно-то? Нет, я решила. Думаю, Сергею не стоит вспоминать то, что он забыл. Так будет лучше для него. Я честно пыталась, но не смогла обуздать свое сердце. Оно тянется к Лазель.
– Я рада, что тебе хватило мужества признаться себе в этом. Понимаю, приходилось не легко.
– Это было так заметно?
– Лишь тем, кто тебя знает.
– Понятно. Но вдруг Сергей сам все вспомнит?
– Нет, это практически исключено.
– Вы… что-то сделали с ним?
– Я лишь забочусь о своем птенце, - ласково, но уклончиво ответила Менестрес. - И, думаю, будет лучше, если я увезу его с собой. Хотя бы на время.
– Да, наверное. Хоть Сергей ничего и не помнит, но я бы не хотела травить ему душу. Это как-то… не честно.
– Не беспокойся, он ничего не вспомнит.
– Все равно.
– Раз мы все решили, то, пожалуй, тебе стоит обрадовать Лазель, - лукаво улыбнулась Менестрес.
– Честно говоря, я не знаю, как она к этому отнесется.
– А что, возможны варианты?
– Не знаю. Может, в ее глазах я совершаю бесчестный поступок, и что она думала обо мне лучше.
– Ты всерьез веришь в это? - губы королевы снова дернулись в полуулыбке.
– Есть сомнения… Но это не важно. Я приняла решение и не отступлюсь, как бы там ни было. Это глупо и не честно лгать им и себе. Спасибо, что так помогли!
– За это не нужно благодарить. Как мать заботится о своих детях, так и я забочусь о вас. Это естественно.
– Все равно спасибо. Мне не хватало вашей поддержки.
– Всегда рада. Обращайся. А сейчас иди. Иди к Лазель. Ждет ведь, - а на удивленно вздернувшуюся бровь вампирши добавила: - Не может не ждать.
Почти робко улыбнувшись, Алекса вышла, а Владычица Ночи подумала, что воин - это порой состояние души. Честь для Алексы далеко не просто слова. Была и есть. Но приятно наблюдать, как суровая воительница, привыкшая во всем и всегда рассчитывать только на себя, становится мягче.
Лазель и в самом деле ждал. Ждал, укрывшись ото всех в своих покоях. Ариэль и Габриель попытались было что-то узнать, но главе клана оказалось достаточно одного лишь взгляда, чтобы эта идея сдохла на корню.
Так что Лазель закрылся в кабинете, и лишь сила воли удерживала его от того, чтобы не метаться, словно тигр в клетке.
Усевшись в кресло и подперев подбородок, Лазель решил заняться обдумыванием всех возможных вариантов, их оказалось не так уж и мало, и это помогало не циклиться на том, как замирает сердце.
Все эти меры помогали мало, и Лазель чуть не подпрыгнул, когда раздался стук в дверь. А ведь он должен был задолго до этого услышать приближение гостя! Он ведь знает, кто там, поэтому и голос предательски подрагивает, говоря:
– Входи.
Алекса почти робко вошла в кабинет и плотно притворила за собой дверь. Подобное состояние было мало свойственно суровой и решительной вампирше, поэтому Лазель обеспокоено поинтересовался:
– Все нормально?
– Да… наверное. Теперь, думаю, да.
– Ты какая-то странная… Ее Величество сказала тебе что-то… неприятное? - Лазель участливо подсел к Магистру Города и взял ее руку в свою.
Алекса судорожно сжала тонкую ладонь, потом словно опомнившись, ослабила хватку и проговорила:
– Нет, мы просто поговорили о…нужных вещах. Конечно, мне, наверное, стоило сначала поговорить с тобой. Я ведь даже не знаю…
– Не знаешь что? - глава клана осторожно тронул вампиршу за подбородок, чтобы их взгляды встретились.
– Хочешь ли ты еще… быть со мной, - сказано на одном дыхании. Фиалковые глаза ни на секунду не прервали контакта с изумрудно-зелеными.
Какую-то секунду Лазель боялся даже дышать, чтобы не спугнуть этот момент, потом улыбнулся, ответив:
– Разве я хоть на миг давал повод усомниться в этом своем желании?
– Нет, но…
– Тут не может быть никаких "но". Я не хочу обязывать тебя словами, но, если ты только захочешь, я всегда буду с тобой.
– И… я не стану тебе противна?
– Почему? - воскликнул Лаель, не сдержав удивления.
– Я отказалась от одного ради другого…
Лазель едва не рассмеялся, порывисто обнял Алексу, прижимая к сердцу и говоря:
– Ты не можешь быть мне противна, какие бы поступки не совершила. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, - спрятав лицо во впадинку между шеей и плечом вампира.
Лазель пришлось чуть отодвинуться, чтобы увидеть ее лицо, но оно того стоило, чтобы заметить, как Алекса украдкой смахивает слезинку. Тепло улыбнувшись, Лазель поймал ее руку и слизнул сверкающую капельку с кончиков пальцев, не забыв поцеловать их напоследок, и только потом проговорил:
– Ну что ты! Зачем?
– Я… я не знаю. Просто… оно само.
– Ш-ш, - легкий поцелуй в уголок губ.
– Ненавижу быть слабой, - и уже совсем тихо: - Мне так хорошо с тобой.
– Мне тоже, - лишь невероятными усилиями Лазелю удавалось держать себя в руках. Сердце грозило выпрыгнуть из груди "от чувств-с". Хотелось еще крепче обнять возлюбленную и немедленно затащить в постель.
– Я жалею лишь о том, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять истинные устремления сердца, - призналась Алекса.
– Это все уже не важно, - отмахнулся Лазель, привлекая вампиршу для поцелуя. Глубокого и нежного, отдающего нетерпением.
– Да, наверное… - как-то рассеянно ответила Алекса, отвечая на поцелуй. - Хотя мне стыдно за то, что частичная потеря памяти Сергея принесла мне облегчение.
