Н-ская крепость. Твердыня. Замок с несокрушимым кольцом высоких каменных стен, с рвами, бойницами, страшными подземельями и подземными ходами, с узким лабиринтом запутанных средневековых легенд, мрачными откровениями мертвецов и стонами боли и страха, пропитавшими насквозь тяжелые стены. Н-ский замок. Неприступная цитадель. И, несмотря на то, что стены замка виднелись не так уж четко, что большую часть пейзажа все-таки занимали домики и фруктовые сады, чувствовалось сразу же, что эта серая точка была центральной, что именно вокруг нее теплилась любая жизнь, и замок, полный мрачных легенд, подавляет всё вокруг. Он тяжело вздохнул полной грудью опьяняющий воздух и сделал знак врачу спускаться вниз.
Они медленно пошли по дороге, по старинке вымощенной желтым стершимся камнем. Он обратил внимание, что врач так же не может оторвать глаз от серых стен. Увидев его взгляд, врач вздрогнул всем телом:
– Мрачное зрелище. Похоже на настоящую тюрьму! Я чувствую себя совсем плохо в этом проклятом месте.
– Ты еще не видел замок вблизи.
– Я очень сомневаюсь, что вблизи он мне понравится больше.
Гостиница на окраине поселка оказалась таким же игрушечным сельским домиком, как и все остальные. Все вокруг дышало покоем и миром: казалось, в этом спящем краю ничто не может происходить. Хозяйка (полная пожилая женщина) встретила их очень радушно, и сама лично провела в комнату:
– Это самая удобная комната, господа. В окно прекрасно видно замок. Самое интересное, что есть в наших краях.
Получив щедрую плату, хозяйка отвесила огромное (для ее пышной фигуры) количество поклонов и испарилась. Не обращая внимания ни на что, он подошел к окну и раздвинул тяжелые плюшевые занавески.
Замок был совсем рядом. Так близко, что казалось – к нему можно прикоснуться рукой. Было видно шероховатости, выщерблины стен, мох, поросший у подножия каменной твердыни. Прекрасно было видно угловую башню, и от ее неприступного мрачного вида по коже шел неприятный холодок. Замок был слишком близко, поэтому в комнате стоял сумрак. И все-таки это была милая, уютная комнатка в деревенском стиле – с плетенными ковриками, затейливыми деревянными картинками на стенах, обоями в розовые цветочки и соломенными креслами.
Он услышал какой-то шорох за спиной, и, обернувшись, увидел, что врач роется в огромной пачке газет. Если он смотрел только на замок и был занят этим, то врач был занят газетами, которых оказалось так много, что они заняли всю кровать. Мрачно посмотрев на него, врач заявил:
– Об убийстве профессора Славского трубят все.
Он мрачно усмехнулся:
– Когда ты успел все это купить?
– Тебя ищут. Между прочим, твоя фотография красуется на первой полосе почти в каждой газете!
– Посмотри, как все мирно! Здесь не читают газет.
Врач бросил неприязненный взгляд на замок:
– Особенно замок мирный и приветливый! Да от него просто несет тюрьмой! Тюрьмой с сумасшедшими монахами, религиозным бредом и их кострами.
– Монахи этого замка не зажигали костры. А тюрьмой он стал только для Карлоса Винсенте, самого сумасшедшего монаха из всех!
– Что-то слабо в это верится! И что мы будем делать теперь?
– Искать архивы. Те материалы, которые не вошли в книгу. Материалы раскопок и личный архив Карлоса Винсенте.
– Ты думаешь, тебя допустят к этому архиву?
– Нет, но нужно попытаться. У меня есть письмо от профессора Славского.
– По этому письму тебя мгновенно отправят в полицию.
– Тогда я что-нибудь придумаю.
Они прошли сквозь тяжелую, мрачную арку главных ворот замка (много метров под нависающими камнями – под ними было невозможно даже дышать) и, смешавшись с группой туристов, вошли во двор. На подворье мгновенно почувствовали себя лучше. Современная туристическая индустрия развернулась во всем своем великолепии! Пестрые, аляповатые киоски сувениров с рекламами «колы», «пепси», пива и прочей дребедени, маленькие кафешки под яркими разноцветными зонтиками, магазинчики сувениров, которые буквально лепились друг на друге, многочисленные киоски для продажи билетов в замок и заказа экскурсий, и такие же многочисленные пестрые очереди туристов, говорящих почти на всех языках. Они купили билеты и оказались внутри серой громадины замка.
Это была военная крепость, выстоявшая не в одном сражении, не в одной смертельной схватке, первоначально – военная крепость и только потом монастырь. Впрочем, от монастыря бенедиктинцев не осталось практически ничего – военная сущность выступала так явно наружу, что видно было лишь неприступные стены цитадели да угрожающие оскалы бойниц. По подвесному мосту они прошли второй вход и оказались на широком подворье, вымощенном стершимися плитами серого камня, плитами, от которых невозможно было оторвать глаз – так были стары. Замок внутри выглядел не так мрачно, как снаружи. Внутри представлял собой маленький город, где были свои проходы, улицы, переулки. Множество каменных пристроек, деревянных домиков, «замков» меньшего размера и постоялых дворов. Церковь была закрыта, и туристов в нее не водили. На шпиле церкви не было никаких перевернутых крестов.
Экскурсионные группы двигались в строго заданных маршрутах. Стоять столбом посреди двора было нельзя. Они пошли направо, в конце одной из экскурсий, но скоро свернули в переулок, заканчивающийся каким-то тупиком. Возле самой крепостной стены в переулке пристроился каменный домик с надписью «дом оружейника». Табличка «на реставрации» перекрывала в него доступ. Больше ничего примечательного в тупике не было.
– Ты знаешь точно, где содержали Карлоса Винсенте? – поинтересовался врач.
– Нет. Но собираюсь это узнать.
Врач задумался:
– В одной из келий монастыря. Или в подземелье.
– Если здесь реставрация, мы не попадем внутрь. Но у меня есть идея получше.
– Какая?
– Видишь современное здание впереди? Это наверняка администрация музея! Я собираюсь начать там свои расспросы. Представлюсь приезжим археологом.
– Тебя арестуют!
– Вот увидишь – о фотографиях в газетах они даже не подумают! В любом случае, придется рисковать.
Вскоре они оказались перед вполне современным двухэтажным домом с надписью «Дирекция музея. Посторонним вход запрещен».
1227 год, Восточная Европа
Длинные тени от двух факелов падали на каменные плиты пола. В воздухе стоял тяжелый запах прогорклого свиного сала и крови. Ради экономии паклю факелов пропитывали дешевым свиным салом, которое горело не так ярко, но все же достаточно долго, распространяя вокруг чудовищно зловонный чад.
Каменные плиты подземелья были стерты сотнями ног несчастных узников, нашедших свой конец в страшном каменном мешке. Подземелье находилось глубоко под крепостью, и оттого из стен сочились капли влаги – не высыхающая подземная сырость. В выщерблинах пола, особенно ближе к стене, скапливалась кровь. Застыв, вязкие болотца крови становились почти черными… длинный кровавый след (совсем свежий след) тянулся к стене – туда, где приковывали узников.
