Он по-прежнему не обращал внимания на посторонние звуки и продолжал опустошать стакан. Через некоторое время его тело напряглось в долгом ожидании и чувстве, что она сверлит его взглядом. Обернувшись, он увидел стоящую на пороге Леа, ее волосы были растрепаны, виднелось пару застрявших там листьев и мелких частиц мха. Лицо было слегка влажным, а глаза затуманены и словно смотрели в одну точку, майка на груди была разорвана и насквозь пропитана кровью, медленно стекающей по рукам девушки. Мужчина слегка улыбнулся и сделал очередной глоток.
Подняв одну руку, Леа провела ею по рту, стерев несколько капель крови с губ и подбородка. Затем, словно осознав, что ее тело снова стало подвластно ей, а не животному, она медленно поплелась к дивану, стоящему напротив кресла Орвила. Утонув в мягких диванных подушках, Леа откинула голову на спинку и, широко распахнув глаза, протянула:
– Так будет всегда?
– К сожаленью, да! – ответил мужчина, смотря на красиво догорающие поленья.
– И мной будет управлять животное?
– Да, пока ты не покажешь, кто из вас хозяин!
– Это будет тяжело….
– Никто не говорил, что будет легко, – слегка улыбнувшись, протянул мужчина. Повисла тишина, которую снова прервала Леа.
– Расскажи мне про маму… как она умерла?
– Она застала твоего отца за охотой, ее сердце не справилось с этим. Леа, ты должна быть сильной ради нее, ради себя или ради того, что есть ценного в твоей жизни.
– Сейчас у меня ничего нет, – иронично усмехнулась девушка и, закрыв глаза, погрузилась в глубокий сон, полный событиями пережитого.
Ночь и ее первое полнолуние закончились перевоплощением. Ее тело справилось, оно стало сильным, теперь ей придется жить в страхе перед самой собой и, что больше всего внушил ей внутренний страх – это бояться зверя, навсегда поселившегося внутри нее. Обдумывая все пережитое, перед ней всплыл образ Тая. Странно, она ни разу не вспоминала о нем во время страшных болезненных приступов, и тут ее память вернулась к нему. Было интересно: что он делает сейчас? Быть может, он окажется единственным, кто смог бы помочь ей справиться с ее новым образом. Но он больше не хочет ее видеть, даже ненавидит – так он сказал при их последней встрече. Может быть, он и прав – сейчас она не нужна сама себе, не то, что кому-то…
* * *
С тех пор, как она обратилась, ей казалось, что вскоре ее тело и эмоции успокоится, но все стало еще больше усиливаться. Сердце билось в ритме бегущего пса, которым она, по сути, и стала внутри; раздражали любые мелочи, и самое главное – ее все больше тяготило быть одной. Конечно, она была благодарна Орвилу за то, что он спас ее и сейчас находится рядом, но ей нужно совсем не это. Теперь она понимала Тая, который рассказывал, как сложно быть одному – несмотря на то, что у него есть семья, внутри он всегда остается одиноким.
Леа провела у дяди еще неделю прежде, чем вернуться к отцу, чтобы попрощаться. Она решила на некоторое время уйти в лес, чтобы попытаться сжиться со своим телом, научиться управлять им и контролировать боль и – самое важное – голод.
* * *
Пробило около одиннадцати, когда Леа тихо проникла в дом Тодда, сейчас ей совсем не составляет труда пройти незамеченной куда угодно. Обращение по прежнему было болезненным и занимало слишком много времени. Сейчас это не было важным для нее, она находилась в глубокой депрессии и более того – она чувствовала себя все хуже, словно теряет разум, чувствуя, как животное внутри хочет покорить ее.
Он ждал ее уже давно – с тех пор, как узнал, что она жива, не переставал думать, как произойдет их встреча. Ему столько хотелось ей объяснить, сказать, что он безумно сожалеет, ведь всю жизнь ей придется провести в ощущении бесконечного голода и борьбы с самой собой. Мужчина давно почувствовал ее запах. Как только она зашла в дом, его тело тут же напряглось, а сердце бешено заколотилось. Леа вернулась домой, но он знал, что это ненадолго, вскоре ей понадобиться свобода и она уйдет.
Тяжело выдохнув, девушка показалась из-за угла и, облокотившись на дверь, обвела взглядом зал, словно забыв, как он выглядит. После, ничего не говоря, она взглянула на Габриель, отчего у той побежали по спине мурашки и, словно прочитав мысли Леа, женщина быстро попрощалась с Тоддом и покинула дом.
Мужчина, избегая взгляда дочери, постоянно отворачивался и тихо вздыхал, пока не почувствовал облегчение, когда девушка отправилась на кухню. Медленно он двинулся за ней. Подойдя к холодильнику, она вытащила из него размороженный контейнер с нежной телятиной, от запаха которой ее чуть не повело. Желудок тут же заурчал, требуя немедленного заполнения. Сняв этикетку, она быстро поместила в рот один из кусочков и сладостно рыкнула, отчего ее глаза тут же зажглись желтоватым оттенком. Облокотившись на угол кухонного стола, она продолжала уплетать кусочки мяса, пока Тодд не осмелился нарушить тишину.
– Мне жаль… – тихо произнес он. Пройдя на кухню, мужчина медленно опустился на стул, не отрывая глаз от дочери, словно опасался чего-то.
Леа ничего не ответила. Поставив контейнер обратно, она вытерла остатки кровяных капель с губ бумажной салфеткой, после чего направилась к лестнице.
– Как ты себя чувствуешь? – снова произнес Тодд.
Леа, остановившись, замерла, после чего, медленно обернувшись, произнесла:
– Знаешь, необычно, – ее голос прозвучал холодно и отчужденно. Бросив на отца короткий взгляд, она продолжила подниматься на второй этаж.
– Подожди, Леа, – проговорил мужчина, бросившись к лестнице и облокотившись одной рукой на перила. Девушка, не оборачиваясь, остановилась, прикрыв глаза. Тело выдало мелкую дрожь.
– Я очень люблю тебя, прости меня, умоляю! – протянул мужчина, после чего по его морщинистой щеке скатилась слеза.
– Я давно простила тебя, – все тем же голосом ответила девушка, преодолев последние ступеньки и, уже почти скрывшись на этаже, она приостановилась, когда снова услышала отца.
– Я должен сказать еще кое-что.
– Что?
– Тай обменялся кровью с Алишей, теперь они вместе, – грустно и с чувством вины произнес Тодд.
– Я за него рада! – грубо ответила Леа, захлопнув за собой дверь своей комнаты.
* * *
Конечно, ее сердце екнуло при одном только упоминании его имени, а новость привела ее в бешенство. Изо всех сил она пыталась делать вид, что ей все равно, и что ее тело не трясет от одной только мысли, что могут делать сейчас Тай и Алиша. Конечно, он уже давно забыл ее, его слова звучали так угрожающе. «Я ненавижу тебя» – что может быть хуже, чем услышать такое от того, кем так восхищалась, пусть и обманывала. А, может, все, что с ней произошло – это так и должно было быть? Ведь ничего не бывает просто так. Она должна была остаться одна, не оценив то, что у нее было или могло быть. Все ее мечты и планы рухнули так быстро! Сейчас ее мозг не может больше думать, она устала, и нервы могут сдать в любой момент и кто знает, чем это может обернуться сейчас.
