Айнор успел увидеть, как начали расти Анп и его конь.
— Это что? — крикнул телохранитель, тщетно пытаясь развернуть Эфэ.
— То, что я хотел миновать! — угрюмо ответствовал с высоты гигантского роста проводник. — Проклятый котлован!
— Помогите! — истошно заверещал Упу, которого накрыло волной песка и швырнуло к самому жерлу.
И уже видно было, как избивают друг друга в котловане уродливые человекоподобные чудовища, а течение волокло путников прямо к ним.
Волка развернуло, и зад его повис над пропастью, но Айнор успел поймать его за лапу. Отчаянно спасаясь, Упу вцепился для верности зубами в его перчатку, но та соскользнула, и, несмотря на расторопность телохранителя, словившего пса второй рукой, улетела к чудовищам.
Айнора, пса и Эфэ перехватил исполинский Анп на громадном вороном скакуне. Точно детские игрушки, он перенес их за пределы конуса.
— О, Зет! — простонал Упу, оглянувшись назад. — Перчатка!
— О, Зет, — подтвердил Анп, затмевая собой горизонт. — Даже в лучшие свои времена я не хотел бы связываться с этим отребьем, но теперь придется загонять их назад во имя Ам-Маа! Зет! Зет! Зет!
Обитатели котлована стихли на мгновение. Первым к перчатке подполз, прижимаясь к земле, маленький голый уродец. Он обнюхал ее, что-то проскрежетал и, прикрыв глаза, ткнул длинным узловатым пальцем в воздух. Тогда из горла его вылетел визгливый призыв, крик подхватили остальные зверолюди, из-за перчатки началась драка, и все они полезли из котлована, будто опара из кадки.
Откуда ни возьмись, вокруг появилось множество досужих зевак, учуявших начало грандиозного представления.
— Айнор, Айнор… — укоризненно прорычал Анп, вынимая из-за спины копье. — Я предупреждал! Для них внимание извне, хоть шапочное знакомство, хоть перчаточный вызов — что те дрожжи для теста! Что ж, придется воевать, потому что второй способ унять этих тварей — сражаться с ними их же оружием…
— Никто и не обещал, что в Дуэ будет сладко! — поддакнул Упу.
— А ты — молчи! Бой!
И началась жестокая схватка. Основной удар принял на себя Анп. Он, казалось, стал еще больше, заполоняя собой небо, но противника это не пугало. Противник был безмозгл и делал то, что ему повелели создатели. А поскольку большинство создателей в меру своего таланта тоже, судя по всему, смутно представляли себе, чего они хотят от своих големов, действия зверолюдей отличались изысканной бестолковостью и классической неэффективностью.
Анп расправлялся с ними молча, решительно и очень жестоко. Он походил на земледельца, искореняющего саранчу. Упу, вторя ему, успевал и огреть ту или иную тварь хлестким словцом, отчего тварь теряла боеспособность и начинала плакать, удирая с поля боя. Тогда самые сердобольные из зрительниц принимались жалеть беднягу и укорять обидчиков.
— Не обращай внимания! — говорил Анп Айнору. — Так бывает всегда, сколько я вижу этот свет. Бейся!
— Кто это?! — кричал Айнор, из последних сил отбивая натиск зеленокожих зверолюдей.
— Дуэ нарочно высылает их создавать нам помеху. Это Дуэ, смертный, здесь нет и никогда не было ни логики, ни справедливости, как почти во всем, что создает воспаленный человеческий рассудок! Бейся, смертный!
Первым делом проводник надавал по ушам остроухим лучникам. Физически они были самыми слабыми из всего зверинца, но оттого не менее вредными, чем остальные. Пока Анп загонял их обратно в пропасть под осуждающие вопли зевак: «Свободу зверолюдям! Зверолюди имеют право ходить там, где им хочется, и делать то, что им хочется!» — остроухие огрызались и отстреливались, даже уже ссыпаясь в котлован, на лету.
Упу подмигнул Айнору и мотнул головой в сторону зрителей. Телохранитель отступил, и часть тварей ринулась к зевакам. Пустыня огласилась дикими воплями и просьбами: «Уберите их! Спасите! Во имя Ам-Маа!»
Не отличая защитников от врагов, зверолюди разрывали на части тех, кто пытался отстаивать их права, и со смаком жевали окровавленные куски.
— Давай их назад! — распорядился Упу, а Анп сделал вид, будто не заметил случайного прорыва в обороне. — Музыку! — орал пес, прыгая с одного чудища на другое и откусывая им головы. — Музыку, и как можно торжественнее!
Проводник тоже сносил одну клыкастую башку за другой и деловито нанизывал на свое копье.
Неведомо откуда — может быть, из тех же мест, которые покинули зеваки ради зрелища — полилась героическая музыка, благородно оттеняя лязг металла и рев умирающих зверолюдей.
Но и напоследок те не сдавались. Вожак зеленых тварей, без имени и отличий, остался против Айнора один на один. Удача попеременно была на стороне то одного, то другого. Упу и Анп загнали остальных обратно в пропасть, но не успели к телохранителю: тварь с мощными ручищами ниже колен, бешено разя секирой, всадила лезвие ему в грудь и издохла с головой, вмятой между плеч тяжелым кулаком Анпа, и нанизанная на Айноров меч.
Боль еще не пришла. Лишь одежда стала мокрой от горячей крови. Айнор почуял, что стоит на коленях в песке и видит себя словно бы со стороны.
— У-у-у! А не рано ли тебе, смертный? — усмехнулся Анп, вернувшись в прежний облик и торопясь к Айнору. — Ты потерпи, здесь помирать — себе дороже!
— Да, помирать здесь не стоит! — согласился Упу.
Проводник охватил Айнора за плечи. Тот уже уходил.
— Эх, Шесса! А ведь это были еще даже не дикари Рэанаты! Какие хрупкие эти живые!
Упу подтащил к ним завязанный кожаный мешок с жидкостью, которой Анп недавно воскресил Айнора и его коня.
— Этим делу не поможешь! Он уже в Зале Истины.
— Жаль. Доблестный был воин… — с печалью сказал пес.
— За мной!
— 4-
Здесь уже был слышен гул Ам-Маа и шум прибоя огненного океана, отделявшего Распростертую от Обелиска.
Громадная пещера, в середине которой аспидной чернотой поблескивало маленькое озерцо, что скопилось в выбоине за многие тысячелетия, пребывала в извечном трауре. Стоны множества голосов невидимых оку обитателей умоляли о помиловании, но не было им ни прощения, ни отдыха.
На каменном возвышении, похожем на стол, лежал в рыхлой соляной насыпи обнаженный труп мужчины. Над ним склонялся человек в маске волка и приговаривал:
— Лишился ты пут и отныне свободен!
Легко взмахнув изогнутым ножом, он вскрыл брюшину мертвеца от паха до мечевидного отростка.
— Уйдет то, что должно было умереть! — переминаясь с лапы на лапу, вторил большой поджарый пес.
Анп сунул пальцы с длинными и острыми когтями между ребер того, что когда-то было Айнором, и резким движением разъял грудную клетку мертвого.
