— Не знаю, милая моя, — произнесла мама каким-то отрешенным голосом, — не знаю.
— Я имею в виду: что начнется, если я в тебя превращусь?
Мать не ответила, всё изучая подлинность «ствола». Чтоб проверить, фейковый он или настоящий, не прибегая к стрельбе.
— Ну, давай, что же ты? Повтори еще раз «не знаю, милая моя, не знаю»!
Но мать, как будто дала обет молчания.
— В том-то всё и дело, что ты ни шиша не знаешь! Ты ведь не знаешь, успеешь ли ты разглядеть, как тело твое переносится в другой кокон, или не успеешь!
Мать посмотрела на нее несколько недоуменно.
— Что, не понимаешь, о каком коконе идет речь? О коконе твоей души. Ведь ты можешь иметь поддельную душу и, если ты в меня сейчас выстрелишь, то ты вскоре сгинешь. Ты точно так же не будешь знать, что происходит, как не знаешь про подлинность «пушки», которую ты сейчас изучаешь. Представь себе, что это не пушка, а твоя душа? Ты вечно будешь проверять, настоящая она или ненастоящая, до тех пор, пока тебе не захочется открыть огонь. Вот тогда-то ты сгинешь. Кокон взорвется, а ты навсегда потеряешь свое проклятое сознание.
Мать опять ничего не промямлила.
— Просто ты не понимаешь ничего. Сейчас дьявол управляет миром. Ты помнишь историю про Адама и Еву? То время было сказочно богатым и в мире существовало бессчетное количество вариантов объективной реальности. То есть, дело ограничивалось не только на Адаме с Евой. Были еще другие варианты о происхождении человеческой расы. А сейчас всё обнищало. Сейчас остался только один вариант. Объективная реальность, явь в единичном формате. Поэтому дьявол напустил своих фальшивых коконов! Как ты думаешь, в каком коконе яви ты сейчас находишься? В поддельном или, может быть, ты считаешь, что он настоящий, ведь ты в нем родилась! А что, если в тебя еще до рождения слизи напустили? Этой, которая мешает рассмотреть особенности фейка, как можно тщательней!
Поскольку мать всё это время ничего не говорила, то дочь повысила голос:
— Но ты, немой! Ты так и будешь молчать?!
— Да, ты права, я действительно не твой… Не твой маман. Ты не моя дочь…
— Чё ты там остришь?! Ладно, давай начнем этот разговор сначала!
— Давай, — как-то безразлично кивнула в ответ головою мамаша.
— Я тебя спрашивала, не можешь ли ты объяснить мне, как пушка сначала у меня была в руках, а теперь вдруг к тебе попала! Ты что, чертов фокусник?! Но ты не отвечаешь, а молчишь! Может, разговаривать просто не хочешь?.. Ну, о-кей. Я сделаю так, что тебе придется поставить себя на мое место… Итак, ты готова?.. Не слышу!.. Да впрочем неважно…
И, после этого, мать выглядит так глупо, как будто ковыряет пальцами что-то невидимое. А пистолет опять в руках у дочери.
— Ну что, теперь твоя очередь! — продолжала та паясничать. — Теперь ты спрашивай, как это так получилось, что… И далее по тексту.
— Ну? — продолжала девочка. — Опять будешь молчать?
Третья глава
1
Несмотря на то, что Марина уже маленькая дьяволица, то даже она не могла знать того, что, если долго не смазывать ружейным маслом пистолет, то он может не выстрелить в один подлый момент. Он хорошо заряжен, он снят с предохранителя, кроме того, что это летальное оружие, но… При нажатии на курок, у Марины произошла осечка.
Мать, что есть силы вцепилась в этот пистолет. Ей наверно опять подумалось, что там нету патронов. Она не подумала, что, если девочка нажмет на курок еще раз, то мамочке может уже не повезти. Она пыталась вырвать у нее из рук проклятый пистолет, но… Девочка в несколько раз сильнее взрослого мужика.
— Смотри, Марина! — решила она пойти на хитрость, — к нам какой-то взрослый мужик лезет в окно!
— Что? — переспросила девочка, словно не расслышала.
— Взрослый мужик! Мужик.
Поскольку в сторону окна девочка была повернута спиной, то ей пришлось поворачиваться, и тут-то мать пистолет и выхватила.
— Какой мужик?
— А, он наверно упал!
Мать сию же секунду метнулась в сторону окна, пока до дочери еще не дошло, что та ее дурит. Она быстренько распахнула форточку (та была полуприкрыта) и запустила в окно пистолет.
— Ты что сделала?! — вытаращилась на нее дочь.
— Это пистолет того дядьки, — промямлила мать, словно больше не знала, чего бы еще такого ляпнуть в свое оправдание.
— Что?
— Он хотел залезть в окно, забрать пистолет назад, но не удержался и вниз полетел.
— А пистолет-то тут при чем?! Почему пистолет полетел, а не мужик, которого ты увидала?!
— А я ему кинула, чтоб он в карман его налету положил.
— Дак он же разобьется!
— Пистолет железный — нет!
— Дядька!
— Но это же волшебный пистолет!
— Ой, врешь ты всё…
Но, вместо того, чтоб оправдываться, мать опять в молчанку принялась играть.
— За вранье я тебя тыкну булавочкой! — объявила дочь. — В наказание, чтоб больше не лгала.
И, поскольку мать ничего не сказала (она бойкотировала Мариночку), то дочка исполнила «приговор» и тыкнула иголочкой маму. На что та даже не пикнула, словно ее бойкот заключался даже в том, чтоб не подавать голос, даже, если будут пытаться причинять боль.
2
На кончике булавочной иголки была красненькая капля, Марина ее слизала, и… После этого ей начало казаться, что она может читать мысли своей мамочки. То есть, не просто превращать свое лицо в ее, но и знать то, о чем мамочка ее думает. То есть, быть с нею единым целым.
Если бы Марине захотелось узнать у своей мамы, по какому адресу проживает ее биологический отец, то, можно даже не сомневаться в том, что мать вообще никакого не издаст звука. Даже, если у нее в кишечнике скопятся газы, она все равно как-то себя, да «заглушит».
И теперь, когда девочка всё знает, она подошла к окну… Секунду или две постояла, вглядываясь во всю эту бесполезную даль, и… полезла на подоконник.
— Ты что это собралась?! — опять отменила бойкот мамаша. — Я тебе запрещаю в окно прыгать! С ума что ли сошла?!
— Мама, ты не беспокойся, я всего лишь пистолет налету поймать попытаюсь…
— Но, ведь, он давно уже упал…
— Я знаю! Просто, во время полета, ко мне вернется та секунда, в которую он несся в воздухе. Вот. Я поймаю его налету, а потом запрыгну назад, на крышу. Поняла?
— Я говорю, что я запрещаю…
Но дочь только поднесла легонечко руку к своей маме, слегка тряхнула пальцами, и… Какая-то мистическая сила отнесла маман в дальний угол квартиры и прижала к стене. Девочка в это время открыла оконные рамы, и… В один миг оказалась на свежем воздухе.
То есть, она сделала всё точно так, как и говорила. Сначала она вниз прыгнула, схватила падавший пистолет, потом те же самые «мистические силы» пятилетнюю девочку поднесли и поставили на парапет крыши. Скорость, с которой девочка двигалась, была равна той, с которою обычный самоубийца валится с крыши.
Дело в том, что Марина сказала неправду своей матери. Потому что она не в прошедшее время вернулась, на несколько секунд назад, а, при помощи усилия мысли держала в воздухе летящий вниз пистолет, и теперь, когда девочка прыгнула вниз, то ей оставалось только схватить его.
Когда девочка взлетала вверх, в сторону парапета на крыше, то мать, увидевшая, что у той в руках пистолет, была поражена до невозможности.
«Офигеть, — наверно промычала мать в то время, как легенькое тельце ее дочери подлетало в сторону крыши, — она что, правда вернулась в прошлое, на несколько секунд, и поймала пистолет налету? Там же, внизу, люди ходят! Их много. Пока мы здесь балаболим, кто-то мог бы стырить этот пистолет!»
То есть, версия у матери была такая, что девочка спрыгнула на асфальт, подняла пистолет, и… Но, ведь, его кто-то раньше нее поднять успеет!
3
Биологический отец Марины лежал «в дрова». Он так выглядел, словно его кто-то разбил в хлам.
