— Третий мир — мир людей и животных. На пекторали сто двадцать фигурок, и каждая не похожа на другую. До сих пор неизвестно, как смогли древние мастера создать этот шедевр, ведь чтобы припаять каждую фигурку, необходимо было владеть уникальной техникой пайки. Даже сейчас, для реставрации этого чуда, пектораль пришлось отправлять в Германию, где пайку фигурок производили при помощи лазера.
— Что бы ты сделал, если бы тебе попалась подобная вещица? — спросила Ира Диму, внимательно слушавшего рассказ экскурсовода.
— Как — что? Сдал бы государству и получил бы вознаграждение.
— Копейки! Это на тебя похоже!
— Что ты этим хочешь сказать?
— У меня от голоса этой экскурсоводши голова заболела. Пошли дальше сами, а то ходим толпой, как в детском садике.
— Ведь интересно послушать.
— А мне нет. Хочешь — оставайся здесь, любуйся на нее, а я пошла дальше! — Ира резко развернулась и пошла к выходу из зала, уже издали услышав вопрос одного из экскурсантов:
— Выходит, древние владели технологиями, которые могут посоперничать с современными? Не доказывает ли это, что у них был установлен тесный контакт с иной цивилизацией? Ведь как объяснить, что это чудо — золотая пектораль — разительно отличается от других ювелирных украшений того времени, изготовленных по другой технологии?
«Что это за мода: чуть что непонятно — сразу сворачивают на инопланетян!» — подумала Ирина. Она, проходя через залы, полные ювелирных чудес, не смотрела по сторонам. Дима, в очередной раз вздохнув, поспешил за ней, уловив последние слова экскурсовода:
— Что касается инопланетян — это спорно, но техника изготовления пекторали совершенна… Пектораль была найдена в разграбленной могиле и находилась в отдельном тайнике. Грабители не докопали всего десять сантиметров земли до нее…
Догнав Иру, запыхавшийся Дима снизил темп ее передвижения, и она вновь стала рассматривать экспонаты. Ее подавляло обилие золота, серебра, драгоценных камней, а изделия становились все изящнее и красивее. От всего этого богатства у Иры в самом деле разболелась голова, и она уговорила Диму поскорее покинуть музей.
— Какое впечатление от увиденного? — спросил Дима уже на улице.
— Шикарно, такое богатство! После института пойду в археологи — может, себе что-нибудь найду, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.
— Ты и лопата несовместимы! Учти, можно копать десятилетиями и ничего особенного не найти. Такую вещь, как золотая пектораль, находят раз в столетие, а может, и значительно реже. В самом деле, она выглядит так, как будто ее изготовили в будущем и отправили в прошлое.
— Если мне выпадет шанс что-нибудь такое найти, я его не упущу и распоряжусь добычей по-своему. Я красивая девушка и нуждаюсь в дорогом обрамлении, желательно золотом. Чего ты хмыкаешь — ты хочешь сказать, что я некрасивая?
Владлен Петрович открыл почтовый ящик и среди вороха рекламной макулатуры нашел уведомление на ценную бандероль. Эта бумажка его немного озадачила: для серьезной почтовой переписки у него имелся абонентский ящик в почтовом отделении, о котором знали все его друзья и знакомые. А в почтовый ящик в своем доме он заглядывал не чаще одного раза в две недели, чтобы освободить место для новых рекламных буклетов, а главное, извлечь квитанции из ЖЭКа. Подобной системы он придерживался последние семь лет, после того как расстался с женой, поэтому эта квитанция таинственно намекала на предстоящий сюрприз. На ней не была указана фамилия отправителя, что могло бы навести на мысль, на какой именно сюрприз можно рассчитывать, только написанные, по-видимому, в лихорадочной спешке буквы «ц/б» и семизначное число.
Владлен Петрович любил решать ребусы, кроссворды, поэтому вместо того, чтобы помчаться сломя голову на почту, размахивая паспортом, решил немного поразмышлять. Отправитель знал его домашний адрес, но не знал номера абонентского ящика. Возможно, кто-то из давних знакомых решил напомнить о своем существовании, прислав бандероль. А что в бандероли может оказаться? Книга! Напрашивался логический вывод: некто, с кем он поддерживал дружеские отношения в незапамятные времена, издал монографию на собственные деньги, и тираж теперь захламляет его квартиру — выбросить жалко, а магазины не берут на реализацию. Так что в бандероли, скорее всего, несколько брошюрок со скучными названиями и таким же содержанием.
Неожиданно вспомнился похожий случай из далекого прошлого: через несколько месяцев после одного научного симпозиума получил посылку с Кавказа, а там целое эльдорадо гурмана — жареные каштаны, мандарины, ореховое варенье и персики в собственном соку. Таким образом коллега из Еревана, черноволосая Эвик, напомнила ему о тех коротких жарких ночах, когда они занимались не только научными диспутами.
«Вот было бы здорово получить что-нибудь в том же духе!» — пронеслось у него в голове, но из съестного воображение смогло связать безрадостное слово «бандероль» только с воблой. «Все равно, пусть будет вобла», — согласился он, хотя не был поклонником сушеной рыбы, впрочем, как и скучных монографий.
Бандероль, которую Владлен Петрович получил в обмен на заполненную квитанцию после сверки ее с паспортными данными, пахла не воблой, а только казенщиной и повседневностью. Фамилия отправителя была незнакомая, но еще больше смущало то, что бандероль была отправлена из Симферополя, к тому же без обратного адреса. Как только он оказался в своем автомобиле, решил себя больше не мучить загадками: разорвал плотную упаковочную бумагу и вытащил стопку листов формата А-4 — это были ксерокопии рукописного текста. На первом листе он прочел приписку: «Постарайтесь отнестись к рукописи со всей серьезностью и не сочтите ее бредом сумасшедшего. Дневник многократно переписывался из-за ветхости, с течением времени кое-какие листы были утеряны, но главное вы поймете — вы в большой опасности! Судя по той нервозности, которую вы проявили в кафе, я уверена — маска у вас и вы ее раб! Передайте этот артефакт музею, получите причитающееся вознаграждение и тогда обезопасите себя и окружающих. Она исчадие ада и, вырвавшись из заточения в подземелье, вновь будет творить свои кровавые дела. Даю вам недельный срок для раздумий, после чего мне придется об этом заявить… Это вынужденная мера, но, поступив так, я сберегу человеческие жизни, в том числе и вашу. Храни вас Господь! С уважением, Анастасия Иннокентьевна Вроцкая-Матусевич».
Владлену Петровичу вспомнилась неугомонная старушка, примчавшаяся к нему на такси в Судак, чтобы в итоге переброситься с ним парой слов. С такой станется — заявит на него в милицию, но у нее нет никаких существенных доказательств, только догадки. Он посмотрел на дату отправки бандероли — прошло три дня, оставалось четыре. Через неделю он будет в Африке, а здесь она может рассказывать свои сказки кому захочет. Мысли придали оптимизма, но он все равно чувствовал легкое беспокойство.
