До освещенного участка улицы, разделявшей последний квартал и парковую зону, оставалось около сотни метров, когда сзади кто-то окрикнул его:
— Эй, дружище! Постой!
Он продолжал идти, световое пятно выплясывало перед ним вверх-вниз, в такт шагам.
— Эй, ты слышишь? Сигареты не будет у тебя? — голос раздался чуть ближе, по асфальту застучало несколько пар ботинок, кто-то прерывисто дышал.
— Нет! — выпалил он, стараясь понизить тембр голоса.
— Погоди, парнишка, постой!
Он продолжал идти. Спасительное пятно становилось все ближе и ближе, но шаги сзади звучали уж совсем близко. Вдруг из закутка перед ним вышел парень — бритый, в спортивных брюках, в кожаной куртке. Словом, все как полагается. Его левую щеку пересекал глубокий шрам. Звериный взгляд выдавал в нем главного.
— Стой! — рявкнул он, уперев грязную пятерню Игорю в грудь.
Игорь качнулся, но парень пихнул его назад. Пара секунд — и он уже был окружен четырьмя бандитами, которые с любопытством разглядывали его, поплевывая на пол. В руке одного блеснуло что-то металлическое. Игорь переводил глаза с одной пары глаз на другую.
— Ты, бля, не куришь что ли?
— По праздникам, — ответил Игорь первое, что на ум пришло.
Главарь нехорошо ухмыльнулся. От него несло перегаром и псиной.
— Спортсмен, значит. — сказал он. — Поговорить надо, короче.
— Да, — обреченно ответил Игорь.
— Телефон есть у тебя? Дай посмотреть.
Игорь послушно вытащил из кармана телефон. При других обстоятельствах он поступил бы иначе. Но выбора не было. Ситуация складывалась не в его пользу, и могла закончится чем угодно. Тем временем меченый взял машинку, привычно включил панель и хрипло возвестил:
— Смска пришла!
Видимо, это показалось отморозкам остроумным и все четверо дружно загоготали.
— От Ани. «Я видела тебя сегодня с какой-то девушкой. Не звони мне больше», — писклявым голоском пропел меченый, — Вот сука, а? — участливо обратился он к Игорю. — Позвоним? — и, не дожидаясь ответа, выбрал функцию звонка. — На, — сунул трубку Игорю под ухо.
Игорь взял аппарат. Послышались длинные гудки. Что сейчас говорить, он не представлял, но эти ждали, и тут мелодичный голос произнес: «Алло!»
— Это я, — выдавил Игорь. «Зачем ты звонишь?» Действительно, зачем? Меченый расплылся в ухмылке, упер руки в бока, в его глазах горел огонь злобы. Происходящее забавляло его.
— Не уходи от меня, — глухо сказал Игорь. «Да пошел ты! Я ненавижу тебя!» Отбой.
Меченый вырвал из рук Игоря телефон и недовольно сказал:
— Э, мурло, даже с бабами обращаться не умеешь. Ниче, мы ее еще обработаем, — и весело подмигнул приятелям. Игорь старался не заводиться, прекрасно понимая насколько это опасно, но от отморозков исходила такая густая эманация злобы, что она становилась почти осязаемой. — Деньги есть? — деловито поинтересовался меченый, а другой ткнул его кулаком в бок. Игорь выгреб из карманов все, что было. А было не так уж много. Подельники быстренько забрали у него кошелек и кредитки, обшарили карманы, и, уже собирались, было, уходить, но меченый еще стоял и исподлобья, с угрозой глядел на Игоря. Тот отводил глаза.
— Ну че, Вован, пошли что ль? — позвал один из них.
— Щас! — рявкнул он. — Слышь, — обратился к студенту, — а ты, бля, вообще че здесь делаешь ночью, я не понял?
— Так, мимо проходил, — решил сострить Игорь. Тело стало наливаться болью. Мышцы скручивало от судорог. Голова слегка кружилась. Усталость давала о себе знать. Главное, не злиться, думал он, не злиться, и не бояться. Внезапно меченый сильно ударил его в нос. Игорь запрокинул голову, чувствуя, как что-то горячее полилось в глотку. Его толкнуло в грудь, он пошатнулся и упал.
— Мимо проходил, сука?! — рявкнул меченый. — По моей зоне мимо не ходят! Пацаны, ну-ка, снимайте с него туфельки, я тоже такие хочу.
Пока кто-то сдирал с ног туфли, меченый припечатал его ногой к земле, когда Игорь попытался подняться. Слышались плевки и невнятные ругательства.
Но Игорь уже не ощущал большей части происходящего. Слух куда-то пропал, вещи потеряли цвет. Пространство расплылось, и бандиты превратились в мерзких сплющенных карликов. Что-то внутри тяжело и гулко заворочалось, поглощая энергию злобы, которую источали заводящиеся ублюдки. Оно выпивало их. Те, что хотели уйти, незаметно вошли в раж при виде поверженного человека, и решили размять ноги. У Игоря мелькнула мысль, что оно специально заставило их вернуться. В какой-то момент он понял, что не может сопротивляться внутреннему давлению. И вместе с тем им овладело безразличие к тому, что творится, какая-то отрешенность. Его тело было как у тряпичной куклы, такое же безвольное и обмякшее. Избиение несколькими человечками другого человечка, его, то бишь, сместилось на периферию сознания, основное место занимало то, что происходило внутри. Он физически чувствовал, как тело меняется, превращается в нечто непонятное. И все же он сохранял контроль за своими действиями, пытался как-то защищаться. Боли он не чувствовал, боль, причиняемая ему от ударов, была пустым звуком по сравнению с теми судорогами, которые ломали его организм изнутри. Пинки просто мотали его из стороны в сторону, как мешок с мукой.
— А получи-ка! Н-на!
— Вот тебе, скотина!
— Получай, мажорина!
Это тянулось, невообразимо долго.
Затем они стояли над ним, пытаясь отдышаться.
— Ну, прикольнулись, и ладно. Пошли, отметим, — засмеялся самый низкорослый.
— Щас, щас, — хрипел меченый. — Дай-ка.
Игорь слышал, как над переулком повисла гнетущая тишина.
— Вован, ты че? Ты хоть думаешь, че ты творишь?! — сказал другой.
— Дай, бля, сказал! Идите, я вас догоню. Иди, Серый, только не оглядывайся. Нет никого, вы не видели ничего.
— Вован…не, не отдам.
— А ну! Пошли нах отседова!!! — заорал меченый. Послышалась возня, и тупой удар.
— Совсем башка не ва… Стой!!!
Но было уже поздно, Вован занес нож над Игорем, и он видел, словно в замедленной киносъемке, как блестящее лезвие опускается вниз, по плавной дуге и конечным пунктом его траектории была грудь Игоря. Острие застыло в паре сантиметров от его куртки. Игорь видел руку, свою руку, которая держала запястье меченого с зажатым в нем ножом. Надо ли говорить, что он не отдавал такой приказ своим мышцам?
Лезвие подрагивало, Вован кряхтел от напряжения, отморозки застыли в паре метров от них. Нечто в мозгу плавно обволокло сознание Игоря, отсекая нервные окончания, и по телу разлилось упругое электризующее тепло. Боль исчезла. Игорь понял, что больше не может контролировать свое тело, может лишь наблюдать за происходящим как бы со стороны, словно зритель на спектакле, и самое страшное, отключиться он тоже не может.
