И в зале совета он сдержал слово, данное доктору Арнквисту. Он чувствовал, как трепещет Пушистик у него на плече; он ощущал сильнейшее раздражение в мозгу Черного доктора Таннера, и искушение осторожно смягчить это раздражение почти захлестнуло его, но он отклонил это искушение. Он отвечал на задаваемые вопросы и прислушивался к полемике с растущей безнадежностью.
А теперь возможность упущена. Решение уже принималось.
Он мерял шагами пол, пытаясь вспомнить, как и что говорили остальные доктора, сколько из них выглядело дружелюбно и сколько — враждебно, но знал, что лишь усиливает собственные мучения. Теперь не оставалось ничего другого, кроме ожидания.
Наконец, дверь открылась и ему кивнул санитар. Дал почувствовал, как дрожат у него ноги, когда прошел в комнату и встал лицом к сидевшим полукругом врачам. Он попытался прочесть ответ на их лицах, но даже Черный доктор Арнквист сидел бесстрастно, рисуя что-то в лежавшем перед ним блокноте и отказываясь встречаться глазами с Далом.
Белый доктор взял со стола лист бумаги.
— Мы рассмотрели вашу кандидатуру и приняли решение. Вам будет приятно узнать, что просьба о вашем назначении удовлетворена в порядке эксперимента.
Дал слышал эти слова, и ему казалось, что комната кружится вокруг него. Ему хотелось закричать от радости и броситься на шею Черному доктору Арнквисту, но он стоял совершенно неподвижно и вдруг заметил, что Пушистик очень тихо сидит у него на плече.
— Вам следует уяснить, что это решение не окончательное, — продолжил Белый доктор. — В настоящий момент мы не собираемся гарантировать ваше безоговорочное принятие в качестве полноправного Однозвездного хирурга. Вам будет позволено носить воротничок и манжеты, униформу и знаки отличия врача-практиканта Красной службы; вам назначено явиться на борт Патрульного корабля Общей Практики “Ланцет”, отбывающего с Земли-Больницы в следующий вторник. Если на том посту вы продемонстрируете свои возможности, ваши свершения будут еще раз рассмотрены этим собранием, но тогда вы одни определите наше решение. Ваше окончательное принятие в качестве Однозвездного хирурга будет всецело зависеть от вашего поведения как члена экипажа патрульного корабля, — он улыбнулся Далу и отложил бумагу. — Совет желает вам всего наилучшего. Есть ли у вас какие-либо вопросы?
— Только один, — сумел сказать Дал. — Кто мои товарищи по команде?
— Как обычно, практикант из Зеленой службы терапии и еще один практикант из Голубой службы диагностики. Обоих специально подобрал настоящий совет. Вашим Голубым доктором станет Джек Альварес, показавший весьма обнадеживающие результаты за время обучения диагностике.
— А Зеленым доктором?
— Молодой человек то имени Фрэнк Мартин, — сказал Белый доктор. — Полагаю, более известный своим друзьям как “Тигр”.
Глава 4
Галактические разносчики пилюль
Высокий и прямой стоял корабль на пусковой подушке; его корпус сиял в лучах полуденного солнца. Вокруг него роилось полдюжины разных испытательных команд; кто проверял двигатель и топливные баки, кто, оседлав портальный кран, подъезжал к шлюзу и целился огромными сетями с припасами в его трюм. Высоко на его корпусе Дал Тимгар разглядел оттиснутый золотом герб, символ Патруля Общей Практики, а ниже — официальное наименование корабля:
ПКОП 238 ЛАНЦЕТ
Испытывая беспричинную радость оттого, что его воротничок и манжеты украшала мерцающая алая тесьма, Дал сбросил с плеч поклажу и поднял Пушистика на плечо, чтобы он тоже посмотрел. Далу казалось, что все, мимо кого он проходил в здании космопорта, смотрели на эти яркие знаки отличия; он едва сдерживался, чтобы не вскинуть руку и не замахать ею, как знаменем.
— Ты привыкнешь, — посмеивался Тигр Мартин, пока они дожидались примечательной в своей занюханности колымаги, чтобы доехать до пусковой подушки. — Сначала тебе мнится, что эти цвета на каждого производят впечатление, но лишь до тех пор, пока мимо не пройдет какой-нибудь парень, у которого эта тесьма вся полиняла и обтрепалась, и тогда понимаешь, что ты — просто последний новичок в команде из двухсот тысяч человек.
— И все равно приятно ее носить, — сказал Дал. — Я не мог по-настоящему в это поверить, пока Черный доктор Арнквист не передал мне этот воротничок и манжеты. — Он подозрительно посмотрел на Тигра. — Ты, похоже, знал о том собеседовании намного больше, чем притворялся. Или это просто совпадение, что нас обоих сюда направили?
— Не совпадение, это точно, — Тигр усмехнулся. — Я не знал, что должно случиться. Я просил, чтобы меня распределили вместе с тобой, и, когда твое распределение отложили, доктор Арнквист спросил меня, не хочу ли я подождать распределения до окончания собеседования. И я сказал “идет”. Он, видимо, думал, что у тебя были неплохие шансы.
— Я бы никогда этого не добился без его поддержки, — признался Дал.
— Ну, в любом случае, он посчитал, что, если тебя распределят, то будет неплохо, если в команде патрульного корабля окажется твой друг.
— Уж с этим я бы не спорил, — сказал Дал. — Но кого же прислала Черная служба?
Лицо Тигра потемнело.
— Я о нем немного знаю, — ответил землянин. — Он учился в Калифорнии, и я его встречал лишь однажды, на какой-то конференции по диагностике и терапии. Он, по слухам, парень проворный. Да другой, по-моему, выпускных по диагностике и не сдаст, — Тигр хохотнул. — Любой остолоп может сдать терапию или хирургию, но диагностика — совсем другое дело.
— Он будет командовать?
— На “Ланцете”? С чего бы это? Мы поделим обязанности, как экипаж любого патрульного корабля. Если наткнемся на какую-то задачу, по поводу которой не придем к согласию, то позовем на помощь. Но если он ведет себя, как большинство Голубых докторов, которых я знал, он будет думать, что командует.
Рядом с ними притормозила долгожданная колымага и неожиданно резво покатила через поле к их кораблю. Площадка портального крана как раз с лязгом опускалась на землю, выгружая четырех техников и какого-то Четырехплиточного инженера-электронщика. Тигр и Дал оседлали освободившуюся площадку и через несколько мгновений шагнули в шлюз корабля, которому предстояло стать их домом на месяцы, а то и годы.
Они обнаружили кубрик позади рубки лабораторного отсека. На одной из коек приютился вещмешок; стоявший около этой койки рундучок был уже занят, а на одном из вделанных в стену кронштейнов висел небольшой, но дорогой фотоаппарат и громадный полевой бинокль.
— Похоже, наш человек уже прибыл, — сказал Тигр, сбрасывая собственный вещмешок и оглядывая стесненное помещение. — Я бы сказал, не очень-то роскошный люкс. Интересно, где наш приятель?
