– Привет, парень, – обратился Гленн к Кевину и погладил его по голове. – Почему это у вас такие вытянутые лица? Вы поругались?
– Мама считает, что мне необходимо возвращаться из школы под конвоем Хэдер, – проворчал Кевин.
– Я не говорила этого, – начала было Энн, но потом поняла, что именно это она и сказала – или, во всяком случае, намеревалась сказать. – Ладно, может быть, я и брякнула что-нибудь в таком роде, но ты все равно должен обещать мне, что будешь осторожен, хорошо? Никогда не подходи к незнакомым людям, а если увидишь, что кто-то пристально на тебя смотрит, скорей уноси ноги. Обещаешь?
Кевин снова закатил глаза.
– Нет, скажи – обещаешь? – продолжала настаивать Энн.
– Делай, как говорит мать, и я возьму тебя на рыбалку в субботу.
– Правда? – лицо Кевина засветилось от радости.
– Правда. Я тебе обещаю, если ты тоже пообещаешь.
– Я обещаю, – радостно пропел Кевин. – Куда мы поедем? – требовательно спросил он. – Может быть, на всю ночь? А можно я возьму с собой Джастина?
– Нет, Джастин на этот раз не поедет, – рассмеялся Гленн. – Поедем только мы с тобой. Признаться, я не знаю, куда мы отправимся. Возможно, мы остановимся где-нибудь на ночь, а возможно, и нет. Все будет зависеть от того, что скажет твоя мать.
Кевин тут же рванулся из кухни, чтобы срочно позвонить Джастину Рейнольдсу и сообщить ему, как он собирается пронести выходные. Тем временем Энн снова ощутила раздражение. Что происходит в этом доме? Когда это, спрашивается, Гленн надумал отправиться на рыбалку? И почему он ни слова не сказал ей о своей затее? Раньше, помнится, они всегда вместе принимали решения, касавшиеся детей. Еще до рождения Хэдер они договорились: проблемы, связанные с детьми, решать только сообща.
– Мое мнение, стало быть, уже никого не интересует? – задиристо спросила Энн, оставив всякие попытки скрыть свои истинные чувства. – Коль скоро ты дома, объясни заодно, почему ты не оставил мне записку? И это после того, что случилось...
– Эй! – со смехом воскликнул Гленн и замахал руками, словно отбиваясь от пчелиного роя. – Мне искренне жаль, что я не поставил тебя в известность о том, где нахожусь. Просто я ходил к Горди Фарберу, и это отняло v меня несколько больше времени, чем я ожидал.
Раздражение Энн мгновенно обратилось в озабоченность.
– И какое заключение сделал Горди? – спросила она. Врач звонил по ее просьбе, но она надеялась, что он не сказал об этом Гленну.
– По его мнению, я иду на поправку, – ответил Гленн, поскольку не видел никаких причин волновать жену. Кроме того, и Фарбер, и Джекобсон в один голос требовала от него избегать всяких волнений.
– Если бы я вернулся домой пятью минутами раньше, ты бы даже не узнала, что я выходил, так?
Он подошел к Энн поближе и притянул ее к себе.
– Согласись, что я опоздал не больше чем на пять минут.
Гленн все сильнее прижимал жену к себе, и боевой настрой, который Энн всячески в себе укрепляла, дал слабину.
– Твое опоздание равнялось приблизительно десяти минутам, – сказала она, пытаясь сохранить контроль над ситуацией. – Кроме того, ты не ответил, почему ваша с Кевином поездка готовилась в тайне от меня? Мы всегда обсуждали дела такого рода вместе, помнишь?
– Как я мог поделиться этим с тобой? – произнес Гленн. – У меня раньше и в мыслях не было ехать с Кевином на рыбалку.
Теперь его губы добрались до шеи Энн. Она испытывала сложные чувства: ей хотелось и оттолкнуть Гленна от себя, и покрепче к нему прижаться.
– Подожди, Гленн, – запротестовала она, по Гленн продолжал сжимать ее в объятиях. – Ох, Гленн, ну что мне с тобой делать? – вздохнула Энн и окончательно сдалась на милость мужчины, которого любила и за которого когда-то вышла замуж.
Гленн по-прежнему обнимал ее, когда в комнату вбежал Бутс. Песик поначалу радостно кинулся к Гленну, но потом неожиданно остановился, и его передняя лапа зависла в воздухе. Шерсть на загривке у Бутса встала дыбом, из пасти вырвалось тихое рычание.
Не сводя глаз с Гленна, Бутс, пятясь, вышел из комнаты.
Ролф Густавсон и Ларс Гундерсон вместе удили рыбу вот уже более семидесяти лет. Они выросли вместе в Билларде, были ближайшими соседями и, едва научившись ходить, вместе забрасывали рыболовные снасти в судоходный канал, отделявший местность, где они проживали, от большей части Сиэтла, простиравшейся к югу от канала. В те далекие дни они вместе грезили о дальних странствиях и экзотических землях, которые они увидят, когда вырастут. Однако жизнь распорядилась иначе, и по прошествии семидесяти лет они по-прежнему обитали в Билларде. Теперь, правда, на расстоянии квартала друг от друга и неподалеку от места, где прошло их детство. Они оба овдовели и все еще вели нескончаемые разговоры о том, как хорошо было бы съездить в Норвегию, чтобы познакомиться с двоюродными братьями и сестрами, которых никто из них и в глаза не видел. И еще они любили удить рыбу. Единственное, что изменилось в их привычках за последнее семидесятилетие, так это заповедные места ужения. Теперь они предпочитали забрасывать свои удочки в быстрые горные стремнины на востоке от города, а не просиживать задницы у канала, рассекавшего Сиэтл на две неравные части. В это утро они вышли еще до рассвета. Они выходили в одно и то же время каждое воскресенье с тех пор, как три года назад умерла жена Ларса. Удочки и прочее рыбацкое снаряжение они положили на заднее сиденье старого "доджа" Ролфа, а кофе и бутерброды лежали на коленях Ларса. К тому времени, когда старики переехали через мост И-90 и их машина начала подниматься вверх по направлению к Сноквалми-пас, между ними вспыхнула перебранка: они никак не могли договориться, в каком месте сделать остановку, чтобы испытать наконец рыбачью удачу.
Как это обыкновенно бывало в субботнее утро, когда за рулем сидел Ролф, "додж" свернул у развилки к Сноквалми-пас, Ларе же продолжал настаивать на том, чтобы ехать в глубь массива. Так или иначе, они выехали из города, миновали ТЭЦ, затем проехали водопады и двинулись по дороге, которая петляла вместе с рекой. В пути они вели нескончаемый спор о том, какой из омутов лучше. О некоторых из них они только слышали, по удить там рыбу им еще не доводилось. Перебранка все еще продолжалась, но Ролф уже поворачивал к кемпингу, которым они с Ларсом пользовались уже в течение многих лет. Там они припарковали машину, и Ролф принялся извлекать удочки и рыбацкие принадлежности из груды всевозможных предметов, скопившихся на заднем сиденье. Жена Ролфа умерла всего за два месяца до того, как Грета, жена старины Ларса, тоже переселилась в лучший мир.
