Мозг накрыла лавина непонятной информации, пальцы бешено застучали по клавиатуре, отдавая неведомые команды компьютеру. Надо было спасти Толика любой ценой, остальное значения уже не имело.
– Готово, – палец Безликого Программиста завис над клавишей «Enter». – Сейчас начнется.
Багровое пламя полыхало повсюду, наполняя зал нестерпимым жаром. Лопались со звоном причудливые витражи, корчились прикованные к стенам скелеты. Обида и ненависть разгорались, испепеляя души. Пусть все не сложилось, оборвалось не начавшись, пусть я не создала ничего в своей жизни, но я могла разрушать, и настал миг, когда я в полной мере могла раскрыть свой страшный дар.
В багровом пламени вспыхивали и сгорали знакомые и незнакомые образы: бассейн с бирюзовой водой, девчонка с моим лицом, так и не пришедшая на помощь, пурпурные розы с насмешливыми глазами, незнакомые лица, пришедшие из памяти Андрея, рыдающая над телом возлюбленного Агнет, леди Б., Джон Обезьяна, темные коридоры дома…
– Ненавижу! Пропади все пропадом! Ненавижу!!!
Палец Андрея наконец опустился на клавишу «Enter». Последним, что я видела, была ослепительная вспышка света…
Конец. Монитор полыхнул красным светом, резко оборвалось жужжание вентилятора, компьютер отрубился, наверное, навсегда. Какое-то время я не мигая смотрела на черный прямоугольник погасшего экрана, пытаясь собраться с мыслями. Ощущение пустоты становилось нестерпимым. Все закончилось, но я не чувствовала себя победительницей. Катерина, Агнет и Безликий Программист были мертвы, в Интернете наверняка царил хаос, оставшись без любимых игрушек, миллионы пользователей строчили жалобы в службу поддержки, разработчики рвали на себе волосы, обнаружив, что в один миг лишились всего, что находилось на их жестких дисках. Я представила изумленное лицо фигуристой блондинки Илоны Берсеньевой, и мне стало смешно. Но только на секунду. Апокалипсис свершился…
Взгляд скользнул по соседнему компьютеру – он тоже погас, но если верить стоявшему на столе будильнику, до конца боя оставалось три минуты. Хотелось надеяться, что «Ухмылка мертвеца» сгорела в пламени ненависти и теперь жизни Толика ничего не угрожало. Еще пять минут, и я позвоню Стоцкому, спрошу, как идут дела. Потом свяжусь с родителями Яши, выясню его состояние, а потом… Потом попытаюсь жить так, как жила раньше.
Но прежде надо было попытаться исполнить клятву. Катерина не верила, что уцелеет, но вдруг случилось чудо и сейчас она ждет меня в своей зеркальной темнице, отчаянно мечтая вырваться на свободу?! Висевшее в прихожей зеркало отразило возникшую на пороге девчоночью фигуру. Вид у нее был растерянный и грустный.
– Катерина!
Молчание. Я подошла к зеркалу вплотную, прижала ладони к стеклу, ощутив его холод и твердость.
– Катя, я жду тебя. Будем вместе.
Губы отражения повторили мои слова, но ничего не произошло. Одиночество болью пронзило душу. Я осталась одна. Заблудшая частица моей души сгорела в огне ненависти, сгинула навсегда, унеся в небытие все тайны Зазеркалья. Отныне Татьяне Андреевой больше не грозило раздвоение личности и безумие, она превратилась в самую обыкновенную девчонку.
Резко, полоснув по нервам, зазвонил телефон. Я схватила его, словно утопающий спасительную соломинку, а потом от волнения едва не выронила из рук, тщетно пытаясь принять вызов. Наконец мне все же удалось совладать с мобильником. Звонил Стоцкий.
– Ну что, Андреева, похороны отменяются?
– Значит, все же поинтересовался, что происходит в твоем компе?
– Я еще до дома не дошел. Прежде чем окончатся занятия в школе, мне там появляться нельзя. Не так поймут. Сижу на скамейке, греюсь на солнышке и ничего не делаю. А у тебя как дела?
Похоже, Толик не так равнодушно, как пытался изобразить, относился к своему бою с леди Б., следя по часам, сколько времени осталось до его окончания. Значит, в глубине души он все же поверил моим словам, не посчитал их бредом безумца. Что же, и за то спасибо.
– Эй, Тань, ты чего молчишь?
– Задумалась.
– Что-то случилось?
– Ничего особенного, если не считать такой мелочи, что все игры в Интернете накрылись большим медным тазом. Их просто больше не существует.
– То есть как не существует?!
– А вот так – Безликий Программист уничтожил их заодно с «Ухмылкой мертвеца».
– Ну вы даете! Это серьезно?
– Абсолютно. Я, правда, в Сеть еще не заглядывала, но думаю, все прошло так, как было задумано. Слишком велика была ненависть Катерины и Андрея. Ей невозможно противостоять. Во всяком случае, ты жив, а это свидетельствует о том, что «Ухмылки мертвеца» больше не существует. Маленький конец света состоялся. Будем жить дальше.
– Как?! Без игр?!
– Как раньше. Книжки начнем читать, – отозвалась я и прервала вызов. Говорить с Толиком не хотелось.
Теперь надо было позвонить родителям Абрамова. Трубку долго не брали, длинные гудки потихоньку начали вгонять меня в панику, однако тревога оказалась напрасной – как выяснилось, Яша совсем недавно вышел из комы и чувствовал себя прекрасно.
Но тоска не оставляла меня. Находиться в пустом доме, где больше не слышалось жужжание компьютера, было невыносимо. Натянув куртку и зимние сапоги, я вышла на улицу. Над головой сияло пронзительно-синее, подернутое легкими облачками небо, горланили на все голоса опьяневшие от любви птицы. Крошечные зеленые листочки осторожно выглядывали из набухших почек, словно до конца не верили, что настало их время. Тоска незаметно рассеялась, уступив место спокойному, уверенному счастью. Оказывается, пришла весна, а я только сейчас заметила это…
