Так что, когда трейлер притормозил и осторожно свернул на совсем уж узкую дорогу, он проехал дальше. В самом конце подъема, по которому полз грузовик, он увидел в стекло заднего вида две пары фар. Грузовик, преодолев подъем, остановился рядом с ними.
Джек погасил все свои огни и развернулся. Он вылез из машины и обнаружил, что стоит на краю поля, густо заросшего сорняками. Оно было обнесено шаткой проволочной изгородью. Задрав голову, Джек посмотрел на небо. В прорехах облаков почти не было видно ни звездного неба, ни мерцания лунного диска. Отлично. Чем меньше света, тем лучше.
Он перемахнул через изгородь и, пригнувшись, двинулся к источникам света. У самой вершины он пригнулся еще ниже, а затем и вовсе пополз по-пластунски.
Трейлер и два пикапа стояли вокруг ямы шириной футов в семь или восемь. Джек прикинул, что, судя по отвалам земли по краям, она была глубокой.
Во всяком случае, достаточно глубокой, чтобы поглотить бетонный саркофаг Джейми.
По краям ямы стояли четверо мужчин с лопатами плюс один из водителей трейлера. Их поведение убедило Джека, что ничего нового к тому, что он уже знал, они добавить не смогут.
Но теперь он знает, где погребена Джейми Грант.
Водитель у ямы дал сигнал своему напарнику в кабине трейлера. На глазах Джека лебедка грузовика стала медленно поднимать колонну, так что в конце концов она зависла над черным зевом ямы.
Джек инстинктивно рванулся, чтобы положить этому конец. Джейми заслуживала лучшей участи. Но ему придется столкнуться с шестью людьми, некоторые из них наверняка вооружены. Лучше дать им возможность закончить свою работу. По крайней мере, теперь он знает, где найти Джейми, когда придет время устроить ей достойные похороны.
Есть и еще одна причина сдержаться. Поскольку он знает, где найти эту колонну — а фактически место погребения тела, — то, значит, владеет потенциальным оружием против Дженсена и Брейди. И сейчас ему остается лишь продумать, как пустить его в ход, чтобы причинить им максимальный урон.
Он, затаив дыхание, смотрел, как вздыбленная ввысь колонна рухнула в дыру в земле.
В Манхэттене пожилая женщина плакала и сжимала затылок, который терзала острая режущая боль. Ее пес, ротвейлер, неподвижно стоял рядом, сочувственно взрыкивая.
Она знала причину своих страданий.
Еще одна... они похоронили еще одну жертву. Их надо остановить — пока не поздно.
Но она не может этого сделать. Тут должен действовать кто-то другой — от ее имени.
Мысли Джека опережали бег его машины, которую он, развернув, гнал на восток. Он думал, как извлечь большинство этих колонн...
Но в голову ничего не приходило. Она была бесплодна... бесплодна и суха, как та земля, которой забросали могилу Джейми.
В конце концов он сдался и включил радио. Может, стоит немного послушать музыку, а потом со свежей головой снова взяться за эту проблему. Но в эфире он не мог найти ничего подходящего. Наверно, стоило бы прихватить с собой какие-нибудь из своих любимых дисков, но по размышлении Джек понял, что и их ему не захотелось бы слушать.
Проблема заключалась не в музыке, а в нем самом. Он не мог нормально чувствовать себя, чувствовать себя самим собой, пока не разберется с этим делом.
Он пошарил по эфиру и наткнулся на чистый сильный сигнал Всемирной ассоциации христианского радиовещания. Придется вытерпеть рекламу, чтобы выяснить, кто из этих болтунов сегодня будет вести ток-шоу, но вместо этого он попал как раз в середину сводки новостей, которые шли в начале каждого часа. Он уже был готов пуститься в дальнейший поиск, как услышал...
«Пока не поступало никаких сведений о пропавшей монахине. Сестра Маргарет Мэри О'Хара в последний раз была замечена сегодня вечером в районе Нижнего Истсайда, когда ее затаскивали в машину. Очевидцы не могли сообщить ни модели, ни цвета машины, не могли они разобрать и номера. Если у вас есть хоть какая-то информация об этом инциденте — вообще любая информация, — пожалуйста, звоните...»
Джеку показалось, что у него зазвенели кости. Он резко развернулся к правой полосе, вылетел на обочину и загнал машину на стоянку.
Откинув голову на спинку сиденья и закрыв глаза, Джек сжал руль с такой силой, словно хотел исковеркать его.
Он добрался до нее... этот сукин сын добрался до нее.
Но как он узнал о роли Мэгги?
Должно быть, она проговорилась, беседуя с ним.
Джек врезал кулаком по рулевому колесу.
— Черт! Черт! Черт!
Все старания представить выход из строя компьютера несчастным случаем — — впустую. Кордова добрался до нее. Бог знает, что он собирается делать с ней. Или делает. Или уже сделал.
Такой слизняк, как Кордова... он не заслуживает права на жизнь... не надо было изощряться, разбираясь с ним. Он лишь зря тратит кислород... лучше всего было бы — для его жертв, да и для всего человечества — подойти к нему и всадить пулю меж глаз.
Но Джек не хотел вступать на этот путь. Он опасался, что, начав идти по нему, уже не сойдет с него. Он считал, что Кордова не в состоянии причинить кому-то физический вред — его кровожадность носила эмоциональный и финансовый характер. Если Кордова не пускал руки в ход, то и Джек держал их при себе.
Теперь он осознал, что совершил ошибку. Проблему Кордовы решила бы пуля. Простое, быстрое и чистое решение. Конец шантажу, конец беспокойству, не похитят ли добросердечную монахиню.
Джек вывел «бьюик» обратно на дорогу и влился в поток машин. Им овладело холодное бешенство.
Он знает, где живет и где работает Кордова. Он найдет его. И если этот толстый слизняк что-то сделал с сестрой Мэгги, если он коснулся ее хоть пальцем...
Ричи Кордова стер кровь с пальцев. У него тряслись руки — но не только они. Все его тело ходило ходуном, словно кто-то сунул шнур электропроводки ему в задницу.
Ричи знал ребят, которые прекрасно чувствовали бы себя в этой ситуации. Но только не он. Его мутило.
Он повернулся к монахине — точнее, к тому, что осталось от нее, — все еще привязанной к стулу, и торопливо отвернулся. Он не мог смотреть на нее, не мог поверить, каким образом он настолько потерял контроль над собой.
Нет, он не потерял контроль. Он контролировал себя. Полностью. И ее. Просто в нем что-то щелкнуло, и он был вынужден делать веши, которые ему и в голову не могли прийти... не говоря уж о том, чтобы их творить.
Он собирался убить ее. Тут и сомневаться не приходилось. Если уж он притащил ее сюда, она никоим образом не могла остаться в живых. Но первым делом он хотел как-то наказать ее за то, что она разрушила его планы. Он заставит ее все рассказать, она споет те мелодии, которые он хочет услышать.
