Послы не обратились к тому же графу Реймону. Коннектенцы были лишь пешками в большой игре, которую вел король Питер.
И результатов в этой игре он добился превосходных. Питер вполне сумел бы справиться с безумствами Безупречного. В королевствах на берегах Родного моря мог при его жизни воцариться мир, если только счастливый случай неожиданно отправил бы патриарха на небеса.
Пребывание на Шиппене помогло графу Гариту повзрослеть: теперь он не кипел постоянно от гнева и не бросался в необдуманные авантюры; можно даже сказать, юный Реймон выучился терпению. Ведь делать на острове было совершенно нечего – лишь ждать.
В Скарлен и Снукко, портовые города Тоу, вошло двадцать два судна, включая небольшие кораблики с Шиппена. Снукко располагался на западе и жил рыболовством, но лодок рыбачьих там почему-то не оказалось. В Скарлен обычно привозили зерно с Шиппена, но и в тамошней гавани не было кораблей. Послы, явившиеся к королю Питеру на Шиппен, утверждали, что отсутствие кораблей не имеет никакого отношения к недавним набегам на Фиральдию. Неудачное стечение обстоятельств, только и всего.
Никто не оказал чалдарянам сопротивления: те, кто хотел сражаться, уже давно уехали в Аль-Хазен и оттуда намеревались сокрушить чалдарян, когда холод, голод и болезни достаточно их измотают.
Единственными трудностями, с которыми столкнулись дирецийцы и коннектенцы, были тяготы долгих и утомительных переходов. Города сдавались один за другим.
Короля ограничивало лишь количество солдат: у него было недостаточно людей, чтобы оставлять гарнизоны во всех тех землях, жители которых охотно бросались ему в ноги. Он подумывал завербовать кальзирцев, но денег не хватало.
Быстро и споро король Питер и граф Реймон заняли две трети той территории, которую собирался занять Безупречный после падения Аль-Хазена. Войска их продвигались на восток по южному побережью Кальзира, пока не встретились с войсками Ганзеля, марширующими на запад.
Брату Свечке казалось, что все происходит с головокружительной быстротой. Уже к середине зимы свободный Кальзир лишился четырех пятых своей земли, незавоеванными оставались лишь окрестности Аль-Хазена, да еще Аль-Хельта и Аль-Стикла, но эти два портовых города блокировали боевые корабли из Датеона и Апариона. А на севере от Аль-Хазена уже стояла патриаршая армия.
Монаху удалось пробраться на совет, где военачальники обсуждали, как закончить войну. Там он услышал, что Ганзеля порядком разозлил успех предприимчивого короля Питера, который сумел почти без потерь завоевать такие огромные земли.
Что уж говорить о Безупречном.
Аль-Хазен сдаваться, по всей видимости, не собирался. По словам пленников, тамошние командиры искренне верили в свою грядущую победу.
Брат Свечка наблюдал, помогал единоверцам и ничего не говорил. Его не отпускали страшные подозрения: а что, если захватчиков заманивают в искусно расставленную ловушку? И рано или поздно самые преданные слуги ворога покажут свое истинное лицо?
Неожиданно и незаметно для самого себя монах впал в грех уныния. Он быстро понял это, но справиться с собой долго не мог. Свечка боялся. И рядом не было другого совершенного, который помог бы ему преодолеть отчаяние.
Он уже настолько потерял веру в себя и мейсальскую правду, что начал подумывать: а не покончить ли разом со всеми земными печалями?
Война Безупречного в КальзиреБлагодаря хлопотам неутомимого Титуса Консента и его помощников бротский полк со всеми возможными удобствами разместился за линией скал. Из лагеря открывался прекрасный вид на Аль-Хазен. Всем, не исключая вьючных животных, было где укрыться от непогоды. Местные крестьяне и лесорубы, которых сочли лишними ртами и не пустили в Аль-Хазен, с радостью рубили для захватчиков дрова и помогали строить хижины. Им надо было как-то кормить свои семьи. Дрова рубили в оливковых, апельсиновых и миндальных рощах тех самых кальзирцев, которые укрылись в городе, радуясь, что избавились от лишних ртов.
За дрова, материалы и информацию чалдаряне расплачивались едой. Провизию в полк возили из Постастати – покинутого жителями рыболовецкого городка на западном побережье Фиральдии, расположенного всего в двадцати милях. Перевозкой занимались в основном кальзирцы. За кражу еды карали весьма жестоко.
Полк все разрастался, но не становился от этого сильнее. Казалось, каждый член коллегии и мало-мальски значимый бротский чиновник хотели присутствовать при падении последней праманской твердыни в Фиральдии.
Элс выбрал себе в качестве наблюдательного пункта небольшой домик на склоне.
Прамане отважно оборонялись и каждый день устраивали вылазки под прикрытием снега или дождя. После нескольких разгромных столкновений находящиеся в подчинении у Элса командиры поняли наконец, что их полковник хоть и выскочка-иноземец, но зато благодаря ему вполне можно уцелеть.
Императорские войска несли большие потери, потому что Ганзель не понимал ша-лугскую тактику.
А в войске патриарха были Грейд Дрокер, опытные члены Братства и Элс Тейдж, которого по-прежнему мучила совесть.
Элс, Пинкус и волшебник сидели в дозорном домике и смотрели на Аль-Хазен. Из-за снегопада город было видно не очень хорошо. Местные жители уверяли чалдарян, что эта зима – худшая на памяти старожилов.
Теперь в подчинении у них было около дюжины епископов, принципатов и высокородных представителей пяти кланов. Сам вид Грейда Дрокера обычно мигом усмирял непокорных. Безупречный назначил его главнокомандующим кальзирским священным походом, хотя вряд ли король Питер или император послушались бы приказов волшебника.
– Сегодня, видимо, наша очередь, – заметил Дрокер.
– Да, – согласился Элс, – их командиры слишком предсказуемы.
– Предсказуемы?
– С их точки зрения, Пинкус. Пока состав более-менее постоянен, так? Один иноземец на пятнадцать кальзирцев?
– Так говорят. Не могу ж я их построить и посчитать…
– Тихо! – прохрипел Дрокер, которому не очень-то нравились пинкусовы манеры. Горт утверждал, что если кто-нибудь, не дай бог, Дрокера насмешит, тот даже не поймет, что случилось, и мигом схлопочет апоплексический удар. – Посмотрите.
Трясущейся рукой волшебник показывал на окно.
Элс не думал, что Дрокер доживет до конца кампании. С каждым днем ему становилось все хуже, и держался он только благодаря невероятной силе воли.
Градусах в тридцати правее Аль-Хазена поднималась в небо струйка черного сигнального дыма. Их план сработал.
Уже позже Элс выяснил, что же именно произошло. На уловку чалдарян попался неожиданно крупный кальзирский отряд: прамане бросились в погоню за бротскими всадниками и угодили в ловушку, более четырех сотен погибло от летящих с двух сторон стрел, довершила дело пехота. Чалдарянам удалось взять в плен восемьдесят воинов, но ни одного ша-луг или люсидийца. Для праман схватка оказалась настоящей катастрофой.
Элс снова воспользовался этой же тактикой. Противник словно не в состоянии был вообразить, что чалдаряне используют против него его же собственные приемы.
– Патриарх хочет напасть на Аль-Хазен, – сообщил Элсу Дивино Бруглиони. – У него закончились деньги и нечем отдавать долги за голоса, которые он скупил перед выборами. Жалуется, что наши командующие ничего не делают.
– Кто-нибудь напомнил ему, что не он возглавляет войско?
– Безупречный не станет никого слушать. Я сейчас скажу почти ересь, но мы сильно ошиблись, согласившись признать Гонарио Бенедокто патриархом.
Дело происходило на совете в дозорном домике. Теперь Элс и его соратники просиживали здесь денно и нощно. Грейд Дрокер воспринимался уже как привычная часть обстановки. По домику постоянно шастали разнообразные принципаты. Сейчас они обсуждали, можно ли выстроить возле города склады для продовольствия, а потом возвести форты и обстреливать из них подходы к аль-хазенским воротам.
Грейд Дрокер поглядел на принципата Бруглиони как на безумца.
– Начальничку моему скажите, – предложил Горт.
Под «начальничком» он подразумевал Бронта Донето, который как раз таращился на укрытую снежной пеленой грязно-серую крепостную стену Аль-Хазена с таким видом, будто хотел изничтожить ее одним взглядом. Ему не терпелось поскорее вернуться домой.
– Если патриарх желает взять город штурмом, – как обычно, с хрипами и придыханием проскрежетал Дрокер, – пусть сам тащится сюда и возглавит осаду.
– Аль-Хазен падет, но на это требуется время, – кивнул Горт. – Если патриарху так нужны деньги, снова дайте ему в долг.
Насчет Аль-Хазена Пинкус был совершенно прав. Кольцо смыкалось все плотнее, а в тамошних кладовых оказалось меньше зерна, чем значилось в приходных книгах, потому что чиновники вот уже много лет торговали казенным добром.
