Она в ужасе закричала, и звенящий гул исчез, и из него внезапно возник голос, не похожий на человеческий.
– Неожиданно пошел снег, – отчетливо произнес он, и Настя испуганно вжалась в постель, – снег засыпал мир людей, как когда-то засыпал золотую крышу Вальхаллы и ясень Иггдрасиль со всей его непостижимой мудростью. Старкад почувствовал, как от ряби в глазах кружится голова, а потом его тело поднялось, подхваченное снежным вихрем… только это был какой-то теплый снег, похожий на лебяжий пух.
…Конечно, это пух, – решил Старкад, – или это новая жизнь приходит таким образом?..
Он закрыл глаза, целиком отдаваясь новому состоянию. Ему стало казаться, что он делается меньше, и все восемь его могучих рук поочередно отваливаются, причем, совершенно естественно, тем самым, превращая его в какое-то другое существо. Так уже было, когда Фрея нашла ему в мире Хаоса тело девушки, но сейчас ощущения дополняла странная музыка, нежная и тягучая. Она причиняла боль, совсем не похожую на боль от стрел и мечей. …Даже если это «мед поэзии», – подумал Старкад, – то, что с ним стало? Где воинственные песни валькирий? Какую еще жизнь придумала мне Фрея?.. Открыл глаза, но ослепительная белизна, окружавшая со всех сторон, продолжала нести его вместе с собой. Это не походило на известные ему воплощения жизни или смерти, навечно обагренные кровью и наполненные стонами умирающих.
Снежное облако стало медленно опускаться и музыка смолкла. Старкад не хотел с ней расставаться, но ничего не мог изменить, зато ей на смену пришли другие звуки, напоминавшие мерный плеск волн. Старкад попытался встать. Движения заставили его ощутить собственное тело. Оказывается, ног у него опять стало две, и рук две, и покрыты они нежной бледной кожей. Под пальцами, неспособными держать тяжелый меч, он почувствовал длинные мягкие локоны, ниспадавшие на плечи.
…Ведь это все только что было! – в отчаянии подумал Старкад, – я не хочу снова становиться человеком – этим бессмысленным, никчемным существом! Фрея, где ты?!..
Снежное облако наконец замерло, и плеск волн стал совершенно явственным. Старкад сделал первый неуверенный шаг, и тут же скатился на острые камни, но не боли почувствовал. …Значит, все-таки я не человек!.. В тот же миг окружающий воздух наполнился светом и невиданной в Асгарде голубизной, а вода сделалась изумрудной – мир сиял!
Старкад огляделся. Оказывается, находился он на крошечном скалистом островке, и каждый камень шептал ему – Сияющий… Единственным деревом здесь была пальма, еле слышно шелестевшая листьями – Сияющий… На глади замершего моря показалась стая дельфинов, щелкавших своими клювами – Сияющий… Снежное облако, с которым Старкад попал сюда, выгнуло прекрасную шею, прошипев – Сияющий…
Старкад никогда не видел ни пальм, ни дельфинов; зато белый, как снег, длинношеей лебедь бы ему знаком – эти птицы прилетали в миры Одина, а потом исчезали на время. …Так, вот, куда они исчезают!.. – Старкад повернул голову и увидел девушку, смотревшую на него с грустным умилением. На фоне суровых скал, окружавших Асгард, лицо ее выглядело бы прекрасным, но в этом нежном мире оно казалось грубым.
– Здравствуй, златокудрый Аполлон, – произнесла девушка, прижимая к себе Старкада, уже выросшего выше пальмы. Странное имя ему ничего не говорило, но из прошлого опыта он усвоил, что новая жизнь всегда начинается сначала и быть в ней придется тем, кем уготовано ему заботливой Фреей.
– А ты кто? – спросил Старкад.
– Я? – девушка засмеялась, – это не важно. Важно, что твой отец – властитель Олимпа, Зевс. Он мечет молнии, от которых нет защиты, и обладает властью карать и миловать.
Услышав это, Старкад успокоился – он подумал, что отец по-прежнему с ним, и потеряв Асгард, сменил имя и создал другой мир, а, значит, в этом мире непременно должна быть Вальхалла. Что ж, если ему суждено зваться здесь Аполлоном, пусть будет так. Ему нравится мир тепла и света даже больше, чем прошлый, о котором напоминал голый скалистый остров, будто перенесшийся вместе с ним с суровой родины.
Аполлон сделал шаг, и тут же скалы покрылись цветами, и их аромат наполнил мир благоуханием. Он радостно обернулся.
– Я совершил чудо!
– Тебе нужно оружие, – неожиданно сказала девушка.
– Нет! – Аполлон взметнул руки, – я принесу в мир музыку, которая звучала, пока лебеди несли меня на своих крыльях!..
Его взгляд остановился на цветущем склоне горы, возвышавшейся посреди острова, и мгновенно в руках возник странный инструмент, в точности повторявший изгиб неба, а солнечные лучи превратились в струны.
– Я назову его, кифара, а себя – бог-кифаред, – Старкад благоговейно закрыл глаза, восхищенный собственным даром…
Что появилось раньше, электрический свет или свежий воздух, Настя не знала. Наверное, они пришли одновременно, вытолкнув из сознания видение чудесного острова. Она продолжала лежать с закрытыми глазами, с удовольствием вдыхая кислород, которого ей так не хватало – может, из-за этого у нее и возникла странная галлюцинация, приправленная Дашиными рассказами, но теперь сознание оживало, восстанавливая события прошедшего дня …или это тот же день?.. Или следующий?.. В этой коморке хрен поймешь…
Обостренный мертвой тишиной слух, уловил звуки – сначала шаги, потом неразборчивый шепот и какие-то шорохи. Настя понимала, что в комнате появились посторонние, и надо узнать, кто они, но, хоть и изрядно поблекшее, видение чудесного острова еще продолжало стоять перед глазами, и очень не хотелось, чтоб оно исчезло навсегда.
– Чего это с ней? – спросил женский голос, принадлежавший, точно, не Яне.
– Блин, тут дышать нечем! – ответил мужской, – целую пачку высадила! Надо было оставить ей пару сигарет…
Остров все-таки исчез, и осталась реальная коморка, куда ее заперли не понятно за что. Не открывая глаз, Настя принялась шарить по постели в поисках одежды, но ничего не нашла, хотя помнила, что бросила ее себе под бок. Такой расклад ей не понравился. Резко сев, она увидела амбала и незнакомую девушку, которая ей сразу не понравилась.
– Доброе утро, – амбал усмехнулся.
Настя внимательно изучала коморку, пока не увидела свои джинсы и свитер, аккуратно висевшие на стуле. Она сразу успокоилась и с интересом уставилась на амбала, а тот достал телефон и сделал шаг в коридор, где была устойчивая связь.
– Ян, привет, – сказал он, – стою, вот, смотрю на нее – живая, здоровая… нет, никто ее не обижал – ты ж просила… да, нормально. Можешь забирать…
…Что значит, «можешь забирать»? Я что, вещь?!.. – все вчерашние обиды мгновенно всколыхнули сознание.
