– Я не уйду, Селена, – тихо пообещал он, наклоняясь ко мне и сжимая мои пальцы. – Пока я вам нужен, я буду рядом.
Под его взглядом я забыла, что собиралась сделать завтра.
Не дожидаясь моей просьбы, вернее, как всегда, предвосхищая ее, Ричард начал мне рассказывать о том, как очнулся в больнице Катлера, где провел намного больше времени, чем я, как заново учился ходить и есть левой рукой. Стив оказался прав: у него обнаружили перелом ноги, трещины ключицы и сотрясение мозга. Воспалившаяся глубокая рана, которую я так неумело зашила, вызвала больше всего хлопот и опасений, Ричарда даже оперировали, но все в конце концов обошлось.
– Я жалею об одном: что не смог попасть на похороны Стивена, – проговорил он, глядя себе под ноги.
– Я тоже в это время лежала в больнице и даже не знала, что его похоронили в Портленде. Почему здесь?
– Так было указано в его завещании.
– Что?
Стив? Завещание? Нелепо…
– Тем не менее, – продолжил мою мысль Ричард. – Он часто шутил, что не желает быть похороненным на Розе Ветров, иначе его слишком быстро забудут.
Да, на Стива это похоже.
– Я никогда его не забуду.
– Я тоже. И всегда буду считать его своим братом.
Мне показалось, я ослышалась. Каминные часы у меня за спиной тикали медленно-медленно. Этот навязчивый звук отдавался в моей голове подобно ударам молота – неторопливым, звучным, раскатистым ударам.
Может, я что-то не так поняла?
– Вы сказали…
– Я сказал, что всегда буду считать Стивена своим братом. Но он им никогда не был.
Увидев изумление на моем лице, Ричард пояснил:
– Я узнал это совсем недавно, и сам был потрясен не меньше, чем вы.
Он встал и, забрав у меня из рук пустой стакан из-под кофе, прошелся по комнате. Только теперь я обратила внимание: он еще хромал, едва заметно, но все же. Остановившись у книжного шкафа, он задумчиво погладил корешки книг и заговорил:
– Мы с ним всегда были не похожи, во всем. С детства нас увлекали разные игры: я предпочитал шахматы, Стивен – догонялки, я читал книги о рыцарях и мудрецах, он – о пиратах и путешественниках. Мне нравилась пустынная удаленность Розы Ветров от материка, а он стремился вырваться оттуда, как пожизненно осужденный мечтает о свободе.
Ричард прислонился спиной к дверце шкафа и, скрестив на груди руки, мял в пальцах бумажный стаканчик, так и не поставив его на стол.
– Я объяснял себе это тем, что у нас разные матери. Если судить по рассказам Марии и по тем немногим фотографиям, что у нас сохранились, я больше похож на Кейт, а Стивен – на Анну, как по характеру, так и внешне.
– У вас есть общие черты. Если понаблюдать за вами и внимательно присмотреться, то можно заметить, – я увидела улыбку Ричарда с теми самыми ямочками, которые имела в виду, и смутилась.
– Все внешнее сходство между нами – совпадение, не более.
– Но у вашего отца, Пола Логана, наверняка…
– Моим отцом он не был, Селена.
Заметив мое замешательство, Ричард вздохнул:
– Боюсь, вам придется выслушать еще одну историю о моей семье, но – он бросил взгляд на часы, – уже очень поздно. Вы должны отдохнуть.
– Я больше не сплю по ночам.
– Я это понял.
Разумеется. Я же ночевала на кладбище и пила кофе далеко за полночь.
Он немного помедлил, прежде чем продолжить.
– Когда я смог наконец существовать без постоянного контроля врачей, то тут же ушел из госпиталя. Конечно, «ушел» – это сильно сказано. Меня увез Гордон в инвалидном кресле, поскольку ходить мне еще запрещали. Мы уехали в Пенсильванию, где у меня от матери остался дом на берегу озера. Мы – это я, Гордон и Мария.
– Как она?
– У нее все в порядке. Она по-прежнему делает самое вкусное жаркое в мире, тихонько бранит Гордона и плетет свои коврики. И скучает по вас. Кстати, она чудесно поет у себя в кухне, когда думает, что ее никто не слышит. Вы с ней могли бы составить замечательный дуэт.
Я почувствовала, как внутри у меня потеплело. Милая добрая старушка… Мне ее тоже очень не хватало, и часто, глядя, как миссис Филд снует по моему дому, я представляла на ее месте Марию.
– А Гордон?
– Гордон достраивает оранжерею. И мечтает весной купить катер, чтобы ходить на нем по озеру.
– Чем же занимаетесь вы?
– Тем же, чем и раньше. Правда, сначала по состоянию здоровья я не мог уделять достаточно времени своей работе, поэтому развлекался тем, что разбирал документы, найденные на чердаке вместе с другими старыми вещами. Келлеры занялись генеральной уборкой и перевернули весь дом… Однажды среди бумаг мне попался дневник моей матери, из которого я узнал, что, будучи студенткой, она забеременела от женатого судьи округа Джорджа Темпла. Чтобы спасти его и свою честь, она приняла давнее предложение своего сокурсника Пола Логана и уехала с ним на Розу Ветров, хотя и не любила его.
Только теперь до меня дошел истинный смысл слов старой ведьмы о том, что Кейт Салливан была хитрой лгуньей и родила недоношенного ребенка. Ричард родился в срок, и только Розе Логан было каким-то образом известно, что Кейт вышла за Пола уже беременной!
– Так я узнал о том, что вовсе не являюсь Логаном по крови, и меня ничего не связывает ни с Розой Ветров, ни с семьей, чью тайну я был обречен хранить все эти годы.
Видно было, как тяжело дается Ричарду этот рассказ: он окаменел в напряжении у шкафа, а мой стаканчик из-под кофе превратился в его пальцах в бесформенный комок. Глубокие складки, идущие от крыльев носа к уголкам рта, обозначились резче, а под глазами пролегли тени. У меня даже возникло ощущение, что говорит он вовсе не со мной, заново переживая свою собственную трагедию.
– У каждой тайны есть своя цена. И рано или поздно за тайну приходится платить. Кто-то платит один раз, кто-то всю жизнь, а кто-то и своей жизнью. Я был готов отдать свою жизнь, готов на все, лишь бы цепочка жертв этого проклятия, наконец, оборвалась. Но только не ценой жизни моего брата и его любимой! Однако Роза Логан распорядилась иначе.
– Но ведь она погубила Стива, не меня!
– Потому что он защитил вас! Лишившись возможности заполучить вас, Роза выбрала его, ведь он в большей степени ее собственность, чем я. Он принадлежит к клану Логанов, а следовательно, и ей. Я для нее никто. Обрушив на меня скалу, она лишь наказала меня за мое предательство, за то, что я пытался помешать ей отобрать вашу жизнь. Но сам я был ей не нужен. Несмотря на то что я знал, как вы боялись меня, я буквально преследовал вас, потому что не сомневался: она проведет вас через все смерти Розы Ветров, но приготовит для вас свою, особенную, изощренную пытку.
Моей смертью, по замыслу ведьмы, было сожжение. Не падение с обрыва, не удушье, не разрыв сердца от ужаса, не обезвоживание посреди соленого океана.
