Совершенно чужое небо. В нем, сбившись в стаи, летали какие-то существа. Возможно, птицы. А может, летучие мыши, вроде той, которую вскрыл Керт. Они находились слишком далеко, чтобы я мог их хорошенько рассмотреть. И не забывайте, произошло все очень быстро. Я думаю, у подножия обрыва был океан, но не знаю, с чего у меня взялось такое предположение. Возможно, из-за рыбы, которая однажды исторглась из багажника «бьюика». Или запаха соли и гниющих водорослей. Вокруг «роудмастера» всегда стоял этот запах.
На желтой траве, у края моего окна (если это было окно), лежало серебряное украшение на цепочке: свастика Брана на Липпи. За годы, проведенные под чужим небом, свастика заметно потемнела. А чуть дальше я увидел ковбойский сапог, расшитый, с наборным каблуком. Большую часть кожи покрывала черно-серая плесень. Боковина сапога прорвалась, и через дыру виднелась желтоватая кость. Никакой плоти: едкий воздух за более чем десять лет уничтожил ее, хотя я и сомневался, что отсутствие плоти можно списать только на ее естественное разложение. Почему-то я подумал, что школьного приятеля Эдди Джи съели. Возможно, даже живым. И кричащим, если, конечно, он мог дышать этим воздухом.
Увидел я еще две знакомые мне вещи, также лежащие на траве, но в стороне от свастики. Во-первых, шляпу с широкими полями, тоже всю в черно-серой плесени. Не совсем такую, как сейчас носили мы, в семидесятых годах форма поменялась, но точно стетсон ПШП. Большая шляпа. Ее не сдуло ветром, потому что кто-то пригвоздил шляпу к земле деревянной палкой. Словно убийца Энниса Рафферти боялся инопланетного пришельца даже после его смерти и «убил» самую необычную часть его одежды, дабы гарантировать, что он не встанет и не будет шагать в ночи, как голодный вампир.
Рядом со шляпой, проржавевшее, почти скрытое травой, лежало оружие Энниса. Не автоматический пистолет «беретта», какие мы носим сейчас, а «ругер». Тот самый, каким Джордж Морган отправил себя в мир иной. Эннис воспользовался револьвером, чтобы покончить с собой? Или увидел приближающихся врагов и погиб, защищаясь? Да и стрелял ли он вообще?
Эти вопросы так и остались без ответов: прежде чем я смог приглядеться повнимательнее, Арки позвал Стефф, что бы она помогла ему, и меня отдернули назад, вместе с Недом, которого я держал в руках, как большую куклу. Я больше ничего не увидел, но на один вопрос ответ все-таки получил. «Бьюик» заглотил их обоих, Энниса Рафферти и Брайана Липпи, все так.
И исторг из себя неведомо где.
Я поднялся со скамьи и в последний на сегодня раз подошел к гаражу. Он стоял на привычном месте, темно-синий, почти как «бьюик», отбрасывая тень, как настоящий автомобиль. «С маслом порядок», — крикнул мужчина в черном пальто Брэдли Роучу, а потом исчез, оставив эту странную визитную карточку.
В какой-то момент последнего светопреставления багажник захлопнулся. На полу валялся десяток дохлых зеленых жуков. Убрать их мы могли и завтра. Спасать не имело смысла, как и фотографироваться или проделывать с ними какие-то другие манипуляции. Нас это больше не волновало. Их ждала мусоросжигательная установка. Завтра я поручу эту работу двум парням. Раздавать поручения — это по моей части, не зря же я сижу в высоком кресле, да и приятное это дело. Кому-то достается дерьмо, кому-то сладенькое. Могут они жаловаться? Ни в коем разе. Могут заполнить бланк Эс-эн и отнести капеллану? Безусловно. Только какой прок?
— Мы тебя пересидим, — сказал я почти как «бьюику». — Нам это по силам.
Он спокойно стоял на широких, с белыми боковинами колесах, а глубоко в голове пропульсировало: «Возможно».
…а может, и нет.
Некрологи обычно сдержанные, не так ли? Рубашка всегда аккуратно заткнута за пояс, юбка одернута ниже колен. «Безвременная внезапная кончина». За этим может скрываться все что угодно, от инфаркта во время футбольного матча до удара ножом грабителя в собственной спальне. Да и не всегда хочется знать причину смерти, особенно если умирает кто-то из своих, но узнаешь, деваться некуда. Потому что в большинстве случаев мы приезжаем первыми, с включенными «мигалками» и потрескивающими рациями на ремне, которые издают звуки, кажущиеся Джону Кью чистой белибердой. Для большинства людей, умирающих внезапно, мы — первые, кого не могут увидеть их глаза.
Когда Тони Скундист сказал нам, что собирается на пенсию, я, помнится, подумал: «Хорошо, он уже засиделся в своем кресле. И соображает не так быстро, как хотелось бы», Теперь, в 2006 году, уже я готовлюсь к выходу на пенсию, и, должно быть, кое-кто из молодых думает, что я засиделся и соображаю не так быстро, как им бы хотелось. Но по большому счету, знаете ли, я чувствую себя таким же, как и прежде, энергия из меня так и прет, я готов работать хоть по две смены каждый день. Очень часто, увидев в зеркале, что седых волос уже больше, чем черных, и от лба линия волос значительно отступила, я думаю, что это ошибка, канцелярская опечатка, которая будет обязательно исправлена, попав на глаза компетентному специалисту. Невозможно, думаю я, чтобы человек, чувствующий себя на двадцать пять, выглядел на пятьдесят пять. Но потом выпадает череда плохих дней, и я понимаю, что никакой ошибки нет, просто время сначала бежало, потом перешло на шаг, а теперь еле тащится, волоча ноги. Но был ли в моей жизни миг еще худший, чем когда я увидел Неда за рулем «бьюика роудмастера 8»?
Да. Один.
* * *
Ширли сидела за диспетчерским пультом, когда поступило сообщение об аварии на шоссе 32, неподалеку от пересечения с Гумбольдт-роуд. Другими словами, рядом с тем местом, где раньше стояла автозаправочная станция «Дженни». Лицо Ширли посерело, когда она подошла к моему кабинету и стала у открытой двери.
— В чем дело? — спросил я. — Что с тобой?
— Сэнди.., человек, который позвонил, сказал, что разбился старый «шевроле», красно-белый. Он говорит, что водитель мертв. — Она шумно сглотнула слюну. — Его смяло в лепешку. Так он сказал.
На эти слова я особого внимания не обратил, хотя потом пришлось, когда приехал на место аварии, чтобы посмотреть на труп. На него.
— "Шевроле".., какой модели?
— Я не спросила, Сэнди. Не смогла. — В ее глазах стояли слезы. — Не решилась. Но как много красно-белых старых «шевроле» в округе Стэтлер?
Я выехал на место аварии с Филом Кандлтоном, моля Бога, чтобы разбившийся «шеви» занесло в наш округ из Малибу или Бискайна, только бы это не был «белэр» с номерным знаком «MY 57». Но Бог не услышал мои молитвы.
— Черт, — вырвалось у Фила.
Он врезался в высокий бетонный бордюр моста, переброшенного через Редферн-стрим менее чем в пяти минутах ходьбы от того места, где впервые появился «бьюик» и где погиб Кертис. В «белэре» были ремни безопасности, но водитель своим не воспользовался. Не осталось на асфальте и следов заноса.
