Как раз в тот момент Sender Films решили заснять это шоу. Их 22–минутный фильм «Гонка за Нос» («Race for the Nose») появляется в качестве эпизода в «Reel Rock Tour» в 2011 году. Фильм запечатлел всех главных конкурентов и раскрыл происходящее в остроумных кадрах.
Мне действительно понравился «Гонка за Нос», когда я посмотрел фильм в первый раз в 2011 году. Отличные динамичные кадры ярко запечатлели, насколько опасным может быть simul-climbing под секундомер. Кроме того, фильм раскрыл личности двух великих скалолазов – Ханса Флорина и Дина Поттера – друг против друга в классической дуэли. Они настолько разные по характеру, что этот контраст прекрасно усиливает драму.
Дин не устает настаивать на том, что он не любит соперничества и лазает ради духовной награды, состоящей в совершенствовании своего мастерства. В то время как Ханс – полная противоположность в этом отношении. В фильме использовано одно из его высказываний: «Я люблю соревнования и кричу об этом. Если что-то заставляет меня лезть лучше прежнего и толкает на то, чтобы сделать все возможное, я считаю, это очень хорошо».
Sender удается заставить Дина признать то, что вызов с рекордом скорости, брошенный Хансом, раскрыл в нем скрытую прежде соревновательность. «Он был как маленький песик, который совокупляется с моей ногой, – говорит Дин о Хансе. – Поэтому он смог разбудить такую же маленькую собачку во мне». Типичный Дин!
Создатели фильма фокусируются на попытке Дина и Шона Лири побить рекорд 11 июня 2010 г. К этому времени время Ханса и Юджи в 2:37:05 оставалось нетронутым на протяжении полутора лет. Перед тем как лезть на Нос, Дин объявил: «Я думаю, этот рекорд можно побить со значительным отрывом». Когда Шон, идя вторым, дотронулся до дерева на вершине Эль-Капа, секундомер показывал точно 2:36:45. Они побили рекорд всего лишь на 20 секунд, но это не уменьшило силу их бурной радости на вершине.
Дин и Шон рассматривали свою первую попытку только в качестве тренировки. Учитывая это, их время было впечатляющим. Прежде чем они смогли начать лезть по маршруту на пределе своих возможностей, в Долину пришли зимние штормы и закрыли скалолазный сезон.
После просмотра фильма мне захотелось внести свою лепту в рекорд. Я подумал, что было бы действительно круто сделать это вместе со старым мастером – Хансом. В 2012 году я прошел в Долине «Тройную Корону» сначала вместе с Томми Колдвеллом, затем – в соло. В конце такого отличного сезона я был хорошо подготовлен, так что думал, мне следует пролезть Нос. К тому времени Хансу было 47 лет, но я знал, что он всегда поддерживает себя в потрясающей форме. Я знал, что он не жаждет ничего так сильно, как снова забрать рекорд у Дина.
Ханс – человек, который говорит со всеми прямо. Так же, как он не скрывает своей любви к соревновательности. Для меня он воплощение успешного состоявшегося скалолаза. К 2012 году у него была любящая жена и дети, которых он обожал, но внутри его все еще пылал огонь. Он без колебаний принял мое предложение. Он живет в районе залива Сан-Франциско, так что ему не нужно было проходить акклиматизацию в Йосемити. Он просто пришел и взялся за это испытание, как воин выходного дня.
Единственная вещь, которой Sender придал чрезмерное значение в «Гонке за Нос», – это безжалостность соперничества. Все ребята, заинтересованные в скоростном рекорде, – мои друзья и друзья между собой. Я даже дал Шону некоторые рекомендации по маршруту, прежде чем он с Дином отправился бить рекорд Ханса и Юджи. Некоторые скалолазы косо смотрят на скоростные рекорды. Они даже критикуют нас за извращение чистоты восхождения, так им это кажется. Мой ответ прост: я делаю это потому, что это очень весело.
Думаю, все началось с идеи «Нос-за-один-день» («Nose-in-a-day»), которая превратилась в аббревиатуру НЗОД (NIAD). Это все еще заветная цель многих альпинистов-скалолазов. Разумеется, за один день – это произвольная вещь. Двадцать четыре часа – произвольная мера. Если бы на соло «Тройной Короны» у меня ушло двадцать пять часов, я все еще был бы доволен собой.
Погоня за рекордом скорости на Нос – просто веселая игра. Все это просто игра.
Мы с Хансом запустили секундомер 17 июня 2012 года, за день до его 48–го дня рождения. Должен сказать, мы поднимались по маршруту настолько эффективно, насколько это было возможно. Наша совместная работа была совершенной. Единственный сбой (если это можно даже таковым считать) произошел на Stove Legs, на 8-й и 9-м питчах, когда Ханс немного сбавил темп. Когда он дотронулся до дерева на финишной прямой, мы остановили секундомер. Наше время – 2:23:46. Довольно круто, подумали мы. Мы выбили 13 минут с рекорда Дина и Шона. Ханс был вне себя от радости. Я был на удивление доволен собой.
После подъема мы спустились к обратной стороне Эль-Капа, и я спросил Ханса:
«Эй, что произошло на Stove Legs?»
Он ответил: «Я переводил дыхание».
«Что ты имеешь в виду под “переводил дыхание?”» – подколол его я.
«Мы же шли на рекорд скорости!»
Прошло уже больше трех лет с тех пор, как мы с Хансом побили рекорд, и до сих пор никто не смог улучшить наш результат. Конечно, это в большей мере потому, что никто не пытался. Посмотрим, сколько еще времени понадобится какому-нибудь мотивированному скалолазу, чтобы сделать это.
Все же однажды я хочу попробовать пробить двухчасовой барьер. Думаю, это возможно. Это огромный психологический барьер, как и марафон за 2 часа, но я уверен, что рано или поздно кто-то это сделает. Если я прав в том, что нельзя лезть более эффективно, чем мы с Хансом в тот июньский день 2012 года, тогда единственной возможностью пролезть Нос быстрее – это быть в еще лучшей форме. Верхняя часть маршрута действительно отвесная и утомительная. Когда лезешь быстро, предплечья становятся очень забитыми. Жжение в мышцах усиливается. Вот что я подразумеваю под тем, что форма может позволить пройти его быстрее.
Хотя и приятно установить рекорд, но я не могу поставить скоростной подъем на Нос в один ряд со своими основными достижениями, например с соло на «Тройной Короне». Скоростной подъем имеет гораздо меньший масштаб, намного проще. К тому же два с половиной часа любого лазанья не требуют такой психической и физической выносливости, как связки на больших стенах. Или фри-соло.
Весной и ранним летом 2012 года у меня был лучший сезон в Йосемити за все время. Я еще не знал, что буду делать дальше, хотя у меня было много проектов в списке скалолазных и тренировочных дел. Станет ли 2013-й еще одним годом консолидации? Не таким, каким я ожидал его увидеть?
* * *
Во мне все еще жило откровение, которое пришло ко мне в 2010 году во время нашей бесконечной поездки по пустыне в Чаде. По сравнению с мужчинами, тратящими весь день на то, чтобы превратить грязь в кирпичи, или мальчишками, бьющими ослов, чтобы те быстрее несли воду, у меня довольно легкая жизнь. Передо мной стоял постоянный вопрос: как дальше жить с этим озарением? Особенно после того, как спонсорство сделало мою жизнь еще проще.
Один ответ затрагивал образ жизни. Еще с 2007 года я жил в своем фургоне – подержанном Ford Econoline, который купил по низкой цене, так как ему уже было пять лет. К 2010 году в салоне все еще было как в гетто, но мой друг постелил туда ковер, прикрепил боковые панели, сделал облицовку и прочную изоляцию. Я готовил еду на плите с двумя горелками Coleman, ночевал в спальнике на крэшпаде в качестве матраса (мат, смягчающий последствия падения при лазании боулдеринговых трасс на скалодромах и скалах. – Ред.) и читал при свете налобного фонаря.
К 2012 году я уже мог бы легко снимать квартиру или целый дом, но решил остаться в фургоне. Основная причина была в том, что это давало мне безграничную свободу. Что-то вроде передвижного базового лагеря, когда я ехал от одной скалы к другой, следуя за сменой времен года. Постоянное место жительства ощущалось бы как раздражающий якорь. Жизнь в фургоне отражает мои идеалы простоты, умеренности и эффективности.
Вместо того чтобы обменять старый Econoline на новую модель, я решил обновить его. На сегодняшний день фургон действительно хорошо технически оснащен, даже учитывая его пробег в 290 000 км. Между скалолазными поездками в 2013 году я оставлял фургон у Джона Робинсона, семидесятилетнего пенсионера из Сакраменто, который построил свой собственный фургон. Он всячески улучшал и мой фургон. Теперь на кухне находится 20 литровый бак с водой и вместо плитки Coleman стоят пропановые баки. Все размещено в качественных, выполненных на заказ шкафах.
В задней части фургона, где я сплю, мне приходится располагаться слегка по диагонали, потому что я чуть выше ширины фургона. Для создания приватного пространства я использую занавеску. Когда я нахожусь на хорошо освещенной стоянке, то отодвигаю ее, чтобы свет попадал внутрь. Теперь на полу вместо ковра у меня лучший линолеум – Home Depot’s.
Я разуваюсь в том месте, которое называю фойе, – там открываются боковые двери и раньше располагались задние сиденья. Это также моя ванная комната, где я могу помочиться в бутылку.
