Следующий переход на катамаране был довольно продолжительным – километров 40. Если бы мы не останавливались для рыбалки, то на своей четырехсильной «Ямахе» прошли бы весь путь за 4 часа. Остановились на лисьем холме (было много лисьих нор), там, где в реке появляются первые острова, а течение все еще мощное, но спокойное. Очередная охота, предпринятая с этой стоянки, подтвердила наши умозрительные предположения: времена охоты на хариусов закончились, и началась охота на окуня и щуку. Вначале щуки не крупные, килограммов до 4, а окуни – местный стандарт: от 0,8 до 1,2 кг.
Пятый раз мы разбили свой лагерь в ивняке на правом острове, который образован центральной и правой протокой устья Тань-Ю. В 300 метрах от нас река отдает свою воду озеру Варчаты и прекращает свое существование. Охота с этого места принесла мне отличный трофей – щуку весом более 9 кг. Красавица лежала на дне среди травы, и, наверняка, была полностью удовлетворена своею собственной охотой: из ее пасти торчали задние лапки и хвост ондатры. Стрела моя ударила за головой, точно посередине широкой спины, поэтому большая рыбина не смогла продемонстрировать и десятой доли своей силы. Протыкая хищные челюсти щуки иглой кукана, я порадовался, что будет отличный снимок крупным планом: огромная голова щуки с торчащими из зубастой пасти лапками и хвостом зверька. Однако мой трофей выплюнул свою добычу, решив, наверное, что она ему уже не к чему, и лишил меня планов на редкий кадр. Опустившаяся на дно ондатра, казалась несколько сплюснутой сверху и снизу, и, увы, уже мертвой. Зверек погиб зря, и мне его было жаль.
Очередной ходовой день. Проплыли на катамаране 9 километров по мелководному озеру Варчаты и реке Варчатывис – 13, вошли в реку Войкар. Еще через пару километров встали лагерем на правом берегу, перед, так называемой, «тайменьей ямой». Яма, действительно, оказалась глубокой, порядка 8 метров, но совершенно свободная от всего живого. А вот на мелководье мы налетели (или наоборот) на стаю сырков. Сырки, тоже относящиеся к лососевым, вошли в Войкар на нерест. Я получил удовольствие, посвятив какое-то время охоте на этих не крупных рыб, тем более что никогда раньше их не стрелял.
Седьмую стоянку, которая входила в разряд рыболовно-о-хотничьих, мы сделали у устья реки Ванктывис. Чтобы сказочно охотиться и рыбачить, здесь следовало отойти от палаток всего-то на несколько десятков метров. Видимость в воде около 4 метров. Глубины до 5, практически везде с поверхности хорошо видно дно. В первый день я применил тактику прошлого года, а именно, нырял на дно, ложился и ждал появления щуки. Тактика вновь себя оправдала. Со стороны центра реки на меня наплыла зубастая. В полутора метрах остановилась. Я видел ее точно спереди, истинные размеры определить трудно, но по сильно выдвинутой нижней челюсти понимаю, что щучина достойная. Несколько секунд мы смотрели друг на друга (стрелять с такой позиции бесполезно). Затем, решив, видимо, что я ей не по зубам, да и прогнать со своей территории меня ей тоже не удастся, она начала разворачиваться, подставляя под выстрел свой широченный бок. Промазать невозможно. Рывки у нее, конечно, мощные, но с линя ей не сорваться. Есть первая ходовая щука (8,3 кг).
Потом я подобрал налима на пару килограммов и попал в двух сырков. Видел еще несколько крупных щук, но уже их не стрелял. Андрей вылез с четырьмя крупными щуками, а видел их и стрелять мог в десятки таких же!
На другой день, предшествующий окончательным сборам и дороге в обратном направлении (на самом деле, вперед), мы сделали последний, прощальный заплыв. Уж очень хотелось еще раз полюбоваться на свободных, крупных щук. Впечатления от картины, когда с твоего пути отплывают рыбины по 4,5 и более килограммов каждая, вальяжно, без тени тревоги помахивая огромными, красными хвостами, потрясающие. Ни мне, ни Андрею ничего подобного ранее видеть не приходилось.
В этот день я понял, как охотиться на тех щук, которые охотнику во время сплава встречаются на открытом месте. Если пытаться, увидев рыбину на пределе видимости, прибавить скорости и приблизиться, то чаще всего ей это не нравится – она тоже прибавляет и последнее, что вы видите – это шикарный хвост, растворяющийся в дымке. Я попробовал, только заметив щуку, нырнуть на дно, и приближаться к ней вдоль дна. Получилось. В таком варианте хищницы оказались менее пугливы, да и попасть в них, когда находишься на одном уровне, намного проще. Потом я эту методику проверял специально, и убедился, что она эффективна.
Вот так закончилось это путешествие, если рассматривать его с позиций подводного охотника. На самом деле нам предстояло еще плыть на катамаране под мотором около 250 километров по Войкару, Войкарскому сору (озеру), по горной, малой и большой Оби до Лобытнанги. И только потом паровоз неспешно потащил бородатых и довольных путешественников домой, в столицу.
Сколько раз мы читали и слышали убедительные доводы в пользу того, что подводная охота – дело не сложное, доступное и старому, и малому. И это, действительно, так. Но только при условии, если подходить к ней ответственно и разумно. Увы, в жизни не всегда так бывает. Причем болезнь легкомыслия поражает не только молодые, да буйные, но и убеленные сединой, головы. Ярким (и назидательным!) примером этому могут служить три охотничьих дня, которые имели место этой весной на астраханских ильменях. А главным действующим лицом тех событий был я. Оправдания моим злоключениям нет, разве что известная пословица, вынесенная в заголовок данного повествования.
Пожалуй, тот день выдался самым жарким из всех десяти, что мы охотились в этих южных краях. Место охоты избрали такое, что всем нам будет в воде тесно и небезопасно, поэтому Владимир охотился у одной протоки, а наши рыболовы и мы с Андреем, у другой. Поплавав совсем немного, мне стало ясно, что сазана тут нет, и я решил перейти на другое место. «Перейти» потому, что машина с Володей уже ушла. Сообщил об этом Андрею, и пошел вдоль ильменя, рассчитывая максимум через два-три километра оказаться у другого его конца.
На мне охотничий, семимиллиметровый костюм, одиннадцатикилограммовый грузовой пояс, в руках ружье, ласты и маска с трубкой. Сначала шел ходко, то по сухой тропинке, то по тропинке, затопленной пришлой водой – по полою. С зенита нещадно жарило солнце, поэтому снять хотя бы верхнюю часть гидрокостюма, значило непременно обгореть. Потом у меня еще свежо в памяти, как я также шел по жаре с километр, на меня потного и липкого набрасывались всякие кровососущие, летающие гады, а я, из-за того, что руки заняты, даже отмахиваться не мог. То еще испытание. Поэтому в этот раз решил топать полностью упакованный.
Однако в жару, в такой плотной и теплой одежде, очень даже запросто получить тепловой удар. Я шел и прислушивался к своему состоянию, наступает этот самый удар или еще нет. Когда же чувствовал, что вот-вот, то входил в ильмень, оттягивая шлем, зачерпывал воду, а потом ее руками разгонял по телу. Вода в ильмене хотя и теплая, но свежее, чем мое тело и раскалившийся, черный гидрокостюм. На какое-то время помогало.
Пройдя километра полтора, решил поплавать немного и проверить места на наличие рыбы. Очень быстро выяснил, что охоты там не будет, вылез, снял ласты, маску с трубкой повесил на ружье и пошел дальше. Так как я, поплавав, хорошенько остыл, то очередной пеший бросок был большим, около двух километров. Когда же стало вновь невмоготу, я снял грузовой пояс, положил снаряжение на траву, чтобы самому упасть в воду и…обнаружил, что нет маски с трубкой. Выронил, точнее, сползла с ружья. Все равно лезу в воду, охлаждаюсь, и, оставив снаряжение, где лежало, иду обратно.
Пройдя эти два километра, маску с трубкой не нашел. Охладился и снова пошел вперед, предпринимая уже вторую попытку найти утерянное снаряжение. Расстаться со своими уникальными маской и трубкой мне очень не хотелось. Трубка с лучшим верхним клапаном, изготовленным на заказ, с отличным гофром и анатомическим загубником, а маска не просто с диоптрийными стеклами, а с плюсовыми, которые и в Москве-то днем с огнем не найдешь. Однако, дойдя до своего оставленного снаряжения, утерянного я так и не нашел. Принимаю решение: прячу снаряжение (охота все равно уже невозможна), и топаю дальше налегке. Теперь уже задача только выйти из этого пустынного пекла. Степных колючек было не много, не сезон, и поэтому они довольно редко протыкали мои неопреновые носочки и вонзались в подошву…
«Сколько веревочка не вейся, а…» конец ильменя все-таки нашелся. И вышел я на шоссе, к какому-то мосту. Остановил машину, напугав пассажиров своим экстравагантным видом, попытался выяснить, где же оказался. Из разговора случайно узнал, что «за горой, в пятистах метрах отсюда, на протоке стоит белый, большой джип». Это же наш «Командор», и я заспешил в указанном направлении. Оказавшись на горке, увидел, как наш джип… уезжает в обратную сторону…
