Впрочем, дальше этого наблюдения наука не продвинулась. Но у обоих полов симптомы «альцгеймера» выглядят одинаково. И в общем различий его течения, кроме частоты заболеваемости, у мужчин и женщин нет. Нам следует запомнить, что возникающее изначально чередование периодов «просветления» и обострения сохраняется вплоть до последних дней жизни больного. В этом «альцгеймер» очень схож со всеми психическими расстройствами. Но, как и для всех них, для него характерно постепенное сокращение «светлых» промежутков и усугубление симптоматики в периоды коллапсов.
Как мы только что сказали, разница между начальной стадией болезни Альцгеймера и естественным снижением возможностей коры невелика. И заключается она лишь в том, насколько сам пациент способен ее осознавать. Это разделение могло бы показаться нам несколько надуманным, если бы не один нюанс: мы ведь помним шизофрению, не так ли? И помним, что мы говорили об особенностях ее «голосов»? Слуховые галлюцинации характерны для многих психических расстройств. Только шизофрения не является расстройством психики — это патология формирования и работы коры. А ее «голоса» являются не совсем галлюцинацией — так продолжают «общаться» части распавшейся на фрагменты личности больного.
Вот перед нами пример того, как способность или неспособность больного осознавать отклонение может сыграть решающую роль в диагностике этого самого отклонения. Ведь с латентным шизофреником, как и с больным «альцгеймером», можно прожить несколько лет бок о бок, даже не догадываясь, чем это вскоре закончится. То есть что ждет нас и его в конце этих периодических «просветлений», когда больной ведет себя совершенно нормально. А также все учащающихся ухудшений, когда он сутками не замечает ничего вокруг, погруженный в свои бредовые идеи.
Первый признак «альцгеймера» — постепенное, но неуклонно прогрессирующее ухудшение краткосрочной памяти. Не то чтобы оно было очень похоже на обычную забывчивость. Обычная забывчивость — это когда нам дал задание начальник. Мы запомнили его в общем виде, но не можем вспомнить некоторые детали. А «альцгеймер» — это когда спустя несколько часов нам звонит начальник, уставший ждать документ, который он попросил подготовить еще до обеденного перерыва. И какие там детали, если мы вообще не помним, чтобы он нас о чем-то просил!.. Другой вариант — неспособность сразу вспомнить, в каком пункте меню нашего телефона расположен телефонный справочник или другая часто используемая опция. Мы можем забывать, куда только что положили тот или иной предмет, кто и откуда только что звонил нам по внутренней связи, каким именем представился новый сотрудник и из какого он отдела.
Одновременно с памятью нарушается и внимание. Типичное проявление этого нарушения — проехать, задумавшись, нужную остановку. Или сесть вовсе не на тот рейс, перепутав цифры на табло автобуса. Особенное беспокойство у нас должны вызывать явления, когда нам несколько раз сказали сделать что-либо, однако, когда приходит время, выясняется, что мы этого так и не сделали. Особенно часто это случается при выполнении непривычных действий: сбора вещей в поездку, выполнения новой работы и пр. Причем иногда мы можем быть абсолютно уверены, что положили этот трижды благословенный фотоаппарат жены в сумку. А иногда — не помнить точно, положили мы его или нет, и просила ли она об этом пять раз подряд…
Этот тандем так похож на обычную рассеянность, свойственную многим от природы, что его часто нелегко отличить от патологии. Но если наш знакомый или мы сами рассеянностью ранее не отличались, нам, вероятно, пора задуматься, откуда она вдруг взялась. Одно дело, если мы нуждались в поводыре с детства, потому что без него нам удавалось преодолеть путь до школы без приключений лишь в единичных случаях. Но если мы все чаще заходим в комнату, уже забыв, зачем пришли, первым делом нам стоит подумать о восстановлении внимания. А затем проверить собственную память — ведь не исключено, что вскоре мы начнем забывать имена, названия, номера маршрутов…
Снижение способности ориентироваться в пространстве тоже характерно для первой стадии «альцгеймера». И кстати: первые несколько признаков еще можно списать на усталость или занятость (кто хоть раз не забывал ключи или кошелек?). А вот неспособность сразу сообразить, на каком этаже здания мы вышли, — это, согласимся, явление другого порядка. В особенности если это здание нам знакомо, поскольку мы работаем здесь несколько лет и уже бывали на данном конкретном этаже не один раз.
Аналогично, мы встревожимся не без причины, если вдруг заметим за собой приступ растерянности на знакомой дороге домой. И только потому, что обычно мы возвращаемся еще в светлое время суток, а на сей раз идем уже в закатных лучах или сумерках. Согласимся, что смена времен года или времени суток — не повод для здорового головного мозга потеряться на местности, которая ему знакома более или менее хорошо.
Наконец, у первой стадии «альцгеймера» имеется и еще один признак — обычно весьма заметные изменения в характере. Например, появление нетерпимости к критике со стороны, обидчивость (у женщин — вплоть до плаксивости), раздражительность, капризность. Эти проявления нередки при климаксе, потому если начало болезни совпадает с ним (45–50 лет), их легко по ошибке списать на колебания гормонального фона.
Первую стадию «альцгеймера» обычно сопровождают приступы апатии, бездеятельности. Они схожи с депрессией, но носят более глубокий характер. В частности, пациент может часами лежать неподвижно, не произносить ни звука, ничего не есть. При этом такие периоды никак не связаны с внешними событиями. Многие больные становятся небрежны к своему внешнему виду и личной гигиене — особенно в периоды обострения симптомов. Любые намеки окружающих на неряшливость в это время заканчиваются вспышками раздражения и агрессии со стороны пациента. Он не замечает, что начинает выглядеть все хуже, соответствовать социальным стандартам — все меньше.
В дальнейшем все эти «наметки» раннего периода лишь усугубляются, и к ним прибавляются новые расстройства. Например, поначалу больной не может быстро вспомнить нужное слово. Или у него появляются трудности по части воспоминания некой второстепенной информации. Скажем, новых имен и фактов, а также фактов, ему известных, к которым он обращается лишь периодически.
Впоследствии он начинает забывать уже слова, известные ему очень хорошо: имена и фамилии родных, ближайших коллег, начальства. Некоторое время у него еще остаются намеки на ассоциативное мышление, потому, не имея возможности вспомнить нужное слово, он может заменить его созвучным. Особенно часто это происходит с именами: больные сперва искажают и изменяют их, затем — полностью забывают, каждый раз называя одного и того же человека по-разному.
Второй этап — это период самых неожиданных и внешне чудаческих поступков больного. В принципе, к самостоятельной жизни он уже неспособен. Неспособен потому, что он не может достать еду из холодильника и тем более спрятать ее обратно. От него вполне можно ожидать, что он вообще забудет поесть неделю-другую. Больные не в состоянии самостоятельно определить порядок действий для гигиеничного опорожнения, потому им необходим памперс для взрослых. А также помощь при желании соблюсти обычную для их прошлой жизни процедуру.
Больной «альцгеймером» утрачивает навыки счета и связной речи, личной гигиены, обращения с бытовой техникой и электроприборами. Навык письма может сохраняться, но с явными изменениями почерка. Способность читать вслух или про себя у больных утрачивается, хотя на этой стадии они, как правило, вполне способны воспринимать смысл того, что им говорят или читают окружающие. Речь имеет тенденцию к повторам отдельных фраз, предложения часто обрываются, мысль остается незаконченной. Кстати, возобновить ход беседы больным тоже не под силу — оборванная мысль такой и остается. Больной обидчив, у него ярко выражена тенденция к замкнутости, капризам, непослушанию.
В это время первые серьезные проблемы начинаются и у ухаживающих за ним. В квартире, где проживает такой больной, не должны лежать на виду никакие потенциально опасные предметы — ножи, вилки, шампуры, электроприборы. Ведь с его стороны возможны самые неожиданные и бессмысленные действия. Утрачивающий способность адекватного восприятия действительности мозг часто «самовыражается» коллекционированием непонятных предметов. К примеру, фантиков, коробок, газет и др. Но он может и подсказать больному значительно более опасные мысли. Например, выяснить, что это за квадратная штука с двумя дырочками приделана к стене. Ведь он уже не помнит, что речь идет об электрической розетке, в «дырочках» которой содержится 220 V напряжения.
