Но на деле все оказалось наоборот. Не в том смысле, что на низком холестерине опухоли стали расти еще быстрее. Но в том, что у препаратов, помогающих снизить холестерин, обнаружились канцерогенные свойства. Они стали проявляться гораздо позже периферической невропатии и повышения риска инсульта. Поэтому канцерогенный потенциал таких веществ критики «холестериновой» теории смогли объективно оценить и доказать далеко не сразу.
О несостоятельности попыток предотвратить рак через борьбу с атеросклерозом впервые заговорили только ближе к началу 90-х гг. Точнее, заговорили открыто, на уровне научно доказуемых утверждений. До тех пор научное сообщество могло лишь объективно фиксировать и анализировать данные, поступающие от руководителей тех или иных программ. Критики «холестериновой» теории наравне с ее поборниками… А эти данные демонстрировали как раз одинаковую частоту случаев рака во всех группах — как среди участников с низким холестерином, так и среди участников с высоким.
Большую самостоятельную работу провела группа ученых из Питтсбургского университета. Они организовали сравнительный анализ результатов одновременно нескольких программ, в которых изучалось именно влияние противохолестериновой терапии на заболеваемость раком. Свои выводы они опубликовали в 1990 г., в Британском медицинском журнале. Статья называлась «Снижение концентрации холестерола и смертность: количественный обзор профилактических мероприятий» (Department of Medicine, University of Pittsburg, PA 15260. Muldoon M. F., Manuk S. B., Mattews K. A.: Lowering cholesterol concentrations and mortality: a quantitative review of primary prevention trials. BMJ. 1990 Aug 11; 301: 309–314).
Коллектив авторов — составителей статьи, как мы можем догадаться и сами, состоял полностью из ученых, относящихся к «холестериновой» теории весьма скептически. Никому другому просто не пришло бы на ум освещать такую тематику… Впрочем, едва ли этот факт мог повлиять на объективность их мнения, ведь материал для работы им предоставляли представители, так сказать, противоположного лагеря.
Группа из Питтсбургского университета искала ответы на несколько вопросов. Во-первых, она намеревалась подтвердить или опровергнуть утверждение, что избыток холестерина способен вызывать рост злокачественных опухолей. И, во-вторых, выяснить, какова реальная эффективность антихолестериновых программ в борьбе с заболеваемостью раком. В сущности, речь шла о научной проверке не просто двух взаимосвязанных теорий. Утвердительный ответ на один из вопросов автоматически означал бы правильность второго предположения. Однако сказанное чистыми цифрами и статистическими данными опровергло оба тезиса. Успешное снижение холестерина в крови испытуемых никоим образом не повлияло на долгосрочные прогнозы по заболеваемости раком среди проходивших лечение участников. И никак не сказалось на сценариях его развития у тех из них, кто им заболел.
Но это далеко не конец истории вопроса. Работа группы из Питтсбурга, напомним, завершилась и была опубликована в 1990 г. И согласно выводам авторов, лечение атеросклероза вообще никак не сказывается ни на заболеваемости раком, ни на особенностях протекания или итогах этого заболевания. Однако материал постепенно накапливался. И спустя уже пять лет у ученых появилась возможность сделать более точные выводы о том, как влияет на организм долгосрочная терапия такого рода. Ведь к тому времени большинство участников программ принимало ингибиторы холестерина более 10 лет кряду. И попытки проследить динамику заболеваемости раком среди различных групп дали куда более неожиданный результат.
Как выяснилось, число случаев злокачественных опухолей среди участников групп, принимавших терапию, было значительно выше, чем в контрольных группах, не принимавших ничего.
Как, например, произошло с испытанием EXEL. Оно планировалось как долговременное, но было закрыто досрочно. В нем в одной из групп основу противохолестериновой терапии составлял статин «Мевакор». Это был препарат нового поколения, хорошо зарекомендовавший себя в лабораторных тестах, которые только окончились. А другая группа лечилась статинами, имевшими долгую историю применения в кардиологии. Так вот, смертность от рака в группе, принимавшей новое средство, превысила смертность от него в другой группе в несколько раз. Заболевших раком оказалось более 70 % — по отношению к общему числу участников этой группы, разумеется. Исследование пришлось остановить потому, что столь высокая заболеваемость могла означать лишь одно — что новый препарат канцерогенен.
Аналогичная судьба постигла и другое исследование — с участием статина «Правакол». В принимавшей его группе было зафиксировано 13 случаев рака молочной железы. А в группе на «старых» препаратах — всего 1. Общность локализации очага и явное различие в показателях заставило организаторов остановить программу — вероятность, что все эти случаи спровоцировал другой фактор, практически равна нулю… Несмотря на все, сказанное только что, заметим, что и «Мевакор», и «Правакол» в настоящее время продаются в числе прочих статинов. Даже несмотря на их практически доказанную канцерогенность.
Это было открытие, важность которого невозможно переоценить. Ведь рак как был, так и остается заболеванием, о котором неизвестно ничего. Его происхождение? Теорий происхождения рака существует семь или восемь, и все они вооружены рядом доказательств, их подтверждающих. Но у других теорий всегда находятся не менее хорошо обоснованные контраргументы. Его течение? Да, в большинстве случаев онколог может дать достаточно точный прогноз по дальнейшим событиям и шансам больного. Однако и ошибки здесь — явление достаточно частое. Неоперабельные опухоли III и IV стадий означают смертный приговор для 99 % пациентов. Но случаи ремиссии у оставшегося 1 % объяснить невозможно. Тем более если пациент отказывается и от бесполезной операции, и от еще более бессмысленного облучения или химиотерапии.
Эффективность обоих этих методов катастрофически низка — онкология сама это признает и не делает из этого тайны. Они могут подействовать лишь на ранних стадиях. На поздних же смертность среди больных достигает 100 %. За немногими исключениями. Среди этих исключений есть как больные, прошедшие все этапы терапии, так и онкодиссиденты — пациенты, которые предпочли альтернативные методы лечения. Как в первом, так и во втором случае наука не в состоянии объяснить, почему так неожиданно и хорошо подействовала терапия, бесполезная в других ситуациях…
Таким образом, когда мы говорим, что о раке неизвестно ничего, мы преувеличиваем лишь в том смысле, что его исход известен, и известен хорошо. Процент смертности от рака безнадежно высок — альтернативы здесь почти нет. Хуже того, до сих пор непонятно, откуда она появляется у отдельных (увы, немногих) счастливчиков. При таком положении дел каждое подмеченное изменение, каждую мелочь следует рассматривать не только как возможность обвинить в канцерогенности очередное новое лекарство. Оно может также стать ключом к открытию самого механизма перерождения нормальных клеток в злокачественные. И о такой перспективе ни в коем случае не стоит забывать.
Так что явление заинтересовало ученых сразу с нескольких позиций. Во-первых, с той, что ингибиторы холестерина могут быть опасны для здоровья. Во-вторых, с той, что дефицит холестерина может приводить к формированию «неправильных», злокачественных клеток. И, в-третьих, с той, что рак может быть связан с нарушением функций организма, в которые активно вмешивается противохолестериновая терапия. Первое предположение новостью уже не являлось — важность роли холестерина в организме врачи стали осознавать сразу после появления первых «достижений» в борьбе с ним. А именно нервных расстройств, нарушения пищеварения, циррозов печени, некроза мышц, слабоумия у детей… А вот второе и третье могли оказаться перспективными. Однако на деле сценарий оказался прост и знаком медицине по ряду уже имевших место инцидентов.
Обнаруженные канцерогенные свойства препаратов для снижения холестерина были подтверждены экспериментально, на лабораторных животных.
В случае с людьми все равно оставался элемент случайности — даже в условиях контролируемого испытания. Ведь если механизм малигнизации (злокачественного перерождения) неизвестен, невозможно и утверждать, что она не вызвана каким-нибудь другим элементом лечения. К примеру, условиями диеты или, в конце концов, условиями проживания испытуемых. В общем, из-за разнообразия мер, применяемых к тем или иным группам, кое-какие сценарии пришлось дополнительно исключить. Так вот, после года приема препаратов для снижения холестерина (в дозировке, близкой к человеческой) у лабораторных мышей поголовно стали обнаруживаться злокачественные новообразования.
