Однако вряд ли кто превзошел тут Андрея Ивановича Остермана. Вот про Микояна говорили, что он "от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича". Так Анастас Иванович уцелел при трех генсеках. Остерман же Иванович при шести царствиях был у трона! Заметил его Петр Великий, продвинул Петр Шафиров - тоже счастья баловень безродный. Но когда выкрест Шафиров вошел в конфронтацию с Александром Меншиковым, Остерман переметнулся на сторону светлейшего. И был возведен в вицеканцлеры. А по воцарении Петра II - в воспитатели юного царя. Вместе с сестрой Петра II царевной Натальей Андрей Иванович восстановил юного монарха против Меншикова - английский дипломат К.Рондо замечает, что Остерман был полностью лишен такого человеческого качества, как благодарность.
После смерти юного царя решено было призвать на царство его тетку Анну Иоанновну, герцогиню Курляндскую. Мы все учились понемногу и помним: члены Верховного тайного совета хотели слегка ограничить самодержавную власть. И подписали "Кондиции" - все, кроме Остермана, который, между прочим, эти "Кондиции" редактировал. Андрей Иванович сказался больным. Он и в самом деле маялся подагрой, однако и ее сумел использовать. Так что потом Анна Иоанновна всех "верховников" к ногтю прижала - кроме Остермана. Этот стал первым советником. Сумел еще и тем потрафить императрице, что кстати посетовал на антинемецкие настроения (фаворита Анны Иоанновны Бирона дружно ненавидели).
Между прочим, в следственной комиссии по делу Артемия Волынского (которое инициировал Остерман), тоже интригана, но русофильского толка, ни одного немца как раз не было: Андрей Иванович "убивал чужим ножом". "Нам, русским, не надобен хлеб, мы друг друга едим и с того сыты бываем",- сказал по этому поводу Волынский своим судьям.
После смерти императрицы Остерман уцелел и при регенте Бироне, и при регентше, матери младенца-императора Анне Леопольдовне. Уже от новых властителей Остерман получил титул великого адмирала и сумел восстановить царскую семью против фельдмаршала Миниха - именно тот сделал мать царя фактически самодержицей, но Андрей Иванович видел в Минихе соперника. Между прочим, Остерман знал о заговоре в пользу дочери Петра I, Елизаветы. Дабы предупредить Анну Леопольдовну, он велел принести себя, больного, во дворец. Первый раз в жизни он говорил правду - но ему не поверили!
И на старуху бывает проруха. Как-то не принимал всерьез вицеканцлер легкомысленную дочь Петра. И с воцарением Елизаветы оказался государственным преступником. Не интриги и предательства вменялись ему в вину, а то, что он якобы скрыл завещание супруги Петра Великого, по которому Елизавета имела право занять престол.
Остермана приговорили к смертной казни. На эшафот старика, скрюченного болезнью, вынесли четверо солдат. Приговор он выслушал спокойно. Палач расстегнул ему камзол, старую ночную сорочку и велел положить голову на плаху. Тут-то и был зачитан указ императрицы о замене казни ссылкой.
- Пожалуйста, отдайте мне мои парик и шляпу,- брюзгливо сказал Андрей Иванович. Старик умел держать удар.
Очевидно, что молодых мерзавцев гораздо меньше, чем старых. Так что невольно приходишь в выводу, что дело не только в генетической предрасположенности к остроте ощущений, получаемой при моделировании запутанных комбинаций. Можно, можно этому научиться при определенной наблюдательности и артистизме. И ответ на сакраментальный вопрос: "Кто научил вас плести интриги?" - один: "Жизнь".
Хотя, конечно, талант тоже никто не отменяет.
Подлянка - дело творческое. Тут интуиция значит больше, чем информация. Раневская сравнивала талант с бородавкой, которая не выбирает, на ком вскочить - на умном или дураке. То же и талант интригана. А уж в сочетании с умом...
Хотя Шекспир, например, считал, что "интрига составляет силу слабых". Даже у дурака хватает всегда ума, чтобы вредить. Но разве Гамлет не косил под сумасшедшего, дабы собрать нужную информацию? И разве он глуп?
Депутат Госдумы РФ Алексей Митрофанов: "Интриги - это суть политики. Все, что происходит в государстве публично,- только верхушка. А все, что творится закулисно,- это настоящее. Если общественный деятель говорит: "Я против интриг!", он не имеет никакого отношения к политике. Если ты такой принципиальный, занимайся другой работой - будь инженером, ученым, строителем. Политик - всегда интриган. В том числе и я.
В политику пришло много дилетантов: молодые демократы, представители так называемой средней интеллигенции. Степашин, Батурин. Они наделали много ошибок, их быстро облапошили. Ведь они не были подготовлены к интригам и не умели сами интриговать.
У российских политиков - византийское сознание. Мы одно говорим, другое думаем, третье подразумеваем, четвертое хотим, а пятое представляем. А у европейцев сознание более цельное. А потому и политики там более понятны и конкретны.
Кто из российских политиков изощреннее проталкивает свои идеи, тот у руля. Самым совершенным интриганом, по моему мнению, был Сталин. Внешне нерешительный и медлительный, Сталин был хитрой лисой. Прежде чем убрать Бухарина, он 15 лет с ним работал. В начале 90-х годов секретарь Горького, теперь уже почтенный старец, рассказал мне такую историю. Сталин и Бухарин, навестив Горького и попрощавшись с хозяином дома, вышли в прихожую. Сталин подал пальто Бухарину со словами: "Николай, давай помогу тебе одеться". Через год Бухарина расстреляли. Вот он настоящий иезуитский, извращенный подход в политике!"
Еще когда это Дюма сочинил "Трех мушкетеров", а значит, и мерзавку миледи с клеймом на плече, а О.Уайльд - пьесу "Идеальный муж", где действие движет коварная леди Чивли. Что перед нами дамы, причем из низов, объяснимо: живые, энергичные девушки не прорвали бы социальных перегородок, будь они щепетильнее.
Неверно, однако, думать, что интрига - удел социально ущербных и пытающихся прорваться во что бы то ни стало. (Кстати, именно поэтому в России постоянно подозревали евреев в невероятном коварстве - слишком долго они были поставлены в самую неблагоприятную ситуацию, чтобы при первой же возможности не попытаться взять реванш.)
Интриганы в большом изобилии встречались и в высш ем свете. Граф Сен-Жермен, упомянутый в "Пиковой даме", был лицом реальным. Есть основания считать, что граф сыграл важную роль в восхождении на престол Екатерины II. Совпадают время его визита в Санкт-Петербург и дни переворота. Известно, что один из главных заговорщиков, фаворит императрицы Григорий Орлов, называл графа не иначе как caro padre (дорогой отец).
К этому же типу, несомненно, относятся и Борис Абрамович, и Глеб Павловский. А уж мелким интриганам несть числа. Американские психологи изучали феномен: почему богатейшие люди со стабильными многомиллионными заработками торгуют конфиденциальной информацией, принимают участие в нечистоплотных сделках и откровенных махинациях? Да, они получают за это огромные деньги. Но у них и так огромные доходы... Что заставляет их идти на такой огромный риск?
Ответ психологов звучит неожиданно: страх смерти, провоцирующий совершенно особую по глубине включенность в конкурентную борьбу. Чем головокружительнее интрига, тем меньше мыслей о тленном и вечном. Человек, мчащийся по "американским горкам", не думает, что будет, когда он покинет аттракцион. Самое главное - острота ощущений в настоящий момент.
Не случайно у многих наших интриганов, дорвавшихся до власти и денег, гипертрофированный страх смерти. И охрана на грани фантастики. Кажется, что на иных этапах развития общества интриг меньше - особенно если общество иерархически структурировано, а власть при этом сильная. Но вполне возможно, что интриганы тогда просто осторожничают.
В переломные же моменты, когда к власти тянут ручонки все, кому не лень, им раздолье. И первое лекарство против интриганства как формы существования госаппарата (во всяком случае, в России) - это "подмораживание". Общество само выталкивает к власти человека, чаще всего силовика, которого интриганы робеют. Причем, что парадоксально, сами интриганы и помогают этому человеку прийти к власти - они надеются, что под его прикрытием будут защищены. Именно эта комбинация разыгрывается сейчас с Путиным. Но достаточно взглянуть на отечественную историю, чтобы понять: тот, кто приходит к власти, начинает свою интригу. И озабочен не тем, чтобы кого-то прикрыть, а тем, как использовать интриганов в своих интересах. Партноменклатура свергла Хрущева, чтобы за спиной Брежнева проводить свою политику. Считалось, что Леонид Ильич ни во что не будет вмешиваться. Ага! Щас.
Считается, что наиболее защищены от интриганов общества: демократические, с развитыми институтами власти и не липовой свободой слова. Как, скажем, США. Но ведь невозможно поверить, что генерального прокурора Старра на самом деле сколько-нибудь волновало пятно на синем платье Моники Левински. Чистой воды интрига. В эпоху сомнительно нажитых благ уродливая и лицемерная мудрость интриганов становится философией. С ней им легче жить. Проще оправдывать свои поступки. Она гипертрофирует общечеловеческую систему ценностей, низвергает с командных должностей профессионалов, меняя их порой не безликих и абсурдно-примитивных воинствующих дилетантов. В хорошем понимании карьера - как школа становления "профи" подменяется ловкачеством. Ловкачи тащат за собой таких же, как они, подбирая их по признакам родства и землячества, преданности и угодничества. Поскольку значимых успехов в карьере интриганов обычно не бывает, они героизируют свое прошлое, без труда прикрывая множество пятен на мундире выклянченными и купленными орденами и медалями. В своем большинстве они непревзойденные демагоги, поэтому призывать их к совести бесполезно. Правда, не везде, взяв на мушку карьеру, они попадают в десятку. Там, где вовремя поняли, что интриганы - худшие из врагов, у них горит земля под ногами. А где нет, там хочется напомнить, что сеточка у них мелкая, а удавка шелковая.
