миску с кукурузными хлопьями. Мы часто их ели, поскольку это были самые дешевые хлопья в местном магазине. Я сказал себе, что если это может делать мой больной папа, то и я смогу. Поэтому щедро посыпал сухой завтрак несколькими ложками сахара. Исключение составляло рождественское утро, когда мы могли полакомиться сладкими воздушными хлопьями.
За обеденным столом больной папа восседал во главе, а восемь детей и моя мать рассаживались вокруг. Не предлагалось никаких вкусных напитков — только обычная чистая вода. На столе можно было увидеть домашний хлеб и какое-нибудь мясо: говядину, свинину или курицу. Сезонные овощи обычно собирались на нашем участке. В зимние месяцы мы ели консервированные фрукты и замороженные овощи. Основным блюдом была картошка, обильно сдобренная солью и маргарином. На десерт — миска фруктов из собственного сада. За столом мы крайне мало разговаривали, поскольку приемы пищи давали нам паузу, чтобы подзаправиться энергией и вновь вернуться к работе. Мы ели исключительно ради выживания.
Единственный момент оживления за семейным ужином случался, когда я просил домашнего хлеба. Обратившись к брату или сестре с просьбой передать булку, я должен был проявлять максимум бдительности, так как эта булка обычно летела ко мне с противоположного конца стола. Слова «подкинь хлеба» приобретали совершенно новое звучание!
После ужина мы, как правило, снова шли на улицу и работали до темноты. По выражению больного папы, «пока светло, работа идет». Как только окончательно темнело, мы возвращались домой, и перед сном больной папа съедал миску мороженого. Я редко употреблял мороженое, так как от него усиливалась астма.
Ухудшение здоровья больного папы я заметил, когда в возрасте шестидесяти с лишним лет у него случился первый сердечный приступ. После этого он стал медленнее двигаться, но все равно каждый день вставал и отправлялся работать. Затем его настиг второй приступ, а потом и третий. Наконец, после четвертого инфаркта он буквально прописался в кресле-кровати. Я частенько навещал его и постоянно давал рекомендации относительно более правильных и здоровых привычек питания, но он упрямо отказывался следовать моим рекомендациям. Помню, как я попросил его отказаться по вечерам от мороженого, вызывавшего приступы подагры. В самых недвусмысленных выражениях он заявил мне: «Я буду есть то, что хочу». Больше с больным папой о его слабом здоровье я не говорил.
Наблюдая за его поведением и привычками, я задавался множеством вопросов. И главный из них звучал так: «Как получилось, что этот некогда сильный и здоровый мужчина передвигается только с помощью палочки и круглые сутки зависит от кислорода, без которого не в состоянии дышать?» Спроси я больного папу, планировал ли он такой выход на пенсию, тот, безусловно, рассмеялся бы мне прямо в лицо. Может быть, больной папа вообще не собирался выходить на пенсию, но я уверен, что в двадцать, тридцать, сорок и пятьдесят он и помыслить не мог, что не сможет обходиться без кислорода и трости. 22 мая 2020 года мой больной папа проиграл войну болезням, одолевшим его за короткий отрезок жизни на пенсии, и покинул сей бренный мир.
Что я узнал за время переходного периода
Хочу рассказать вам о переходном периоде между наблюдениями за больным папой и временем, когда я познакомился со здоровым папой.
Будучи ребенком, я видел перед глазами пример больного папы и следовал ему. Меня тянуло на сладости и газированные напитки, но в возрасте четырех лет у меня обнаружились аллергии и астма, последовали ограничения в физических нагрузках. Беготня и спортивные игры с соседскими ребятами были сопряжены с неимоверными трудностями. По утрам в большинстве случаев я просыпался измученным из-за бессонных ночей, в течение которых мучительно пытался дышать. Для полноты картины предлагаю вам представить, что вы затолкали в рот солому, а затем вдыхаете и выдыхаете через нее без помощи носа — и так на протяжении нескольких часов.
Со временем я пришел к выводу, что астматические приступы усугубляются из-за физических нагрузок, отличаются сезонностью и провоцируются определенными продуктами. Я пользовался ингалятором и, занимаясь спортом, пытался побороть заболевание. В очень юном возрасте частенько ездил на велосипеде в соседний город. Записывал, сколько времени проходило до развития приступа астмы, и помечал, что я ел в тот день. Был озабочен поисками лекарства от астмы. Несмотря на то что я не употреблял сладкие газированные напитки так же часто, как больной папа, я все же не мог отказаться от сладостей. Только после того, как я познакомился со здоровым папой и увидел, что он сделал для моей маленькой девочки, я стал задавать вопросы об астме. Чем больше у меня появлялось вопросов, тем больше открывалось возможностей для ее контроля и излечения.
Пациенты нередко интересуются, почему я выбрал подологию среди прочих медицинских специальностей. Объяснение следующее: в восьмом классе я сломал лодыжку. Врач сказал, что у меня смещен костный отломок. На мой вопрос, можно ли удалить этот отломок, медик посоветовал мне не забивать себе голову. Его ответ ничего не разъяснил, а только породил массу сомнений: как это скажется на моей лодыжке в будущем? Какие меры предосторожности мне следует или не следует принимать? Эти и подобные вопросы и обусловили выбор моей специальности.
В начальной школе со звонком мы выстраивались в очередь в столовой, где раздавали горячие обеды. Каждый день мой взгляд упирался в табличку, висевшую над местом для раздачи: «Вы — то, что вы едите». Однажды в надежде уклониться от необходимости есть отварной горошек я сообщил раздатчице еды, что не ем вареный горох — только свежий. На следующий день на гарнир снова подавали горошек. Я вежливо отказался, но тут раздатчица достала отдельную миску со свежим горошком и протянула мне. Отговорок у меня больше не осталось. Пришлось есть. Моих креативных навыков явно не хватало для того, чтобы перехитрить раздатчицу в школьной столовой. Пришлось мужественно глотать нелюбимый овощ.
Другие случаи из моей юности
Однажды человек, которому я подстригал газон, предложил мне сигарету. Закончив стричь, я подошел к крыльцу, чтобы забрать деньги, и хозяин спросил: «Сынок, хочешь сигарету?» Посмотрев на его морщинистое лицо и послушав сиплый голос и глухой кашель, я отказался от предложения. Уверен, этим человеком руководили добрые намерения, однако даже в том юном возрасте у меня не возникло желания иметь такой же внешний вид и состояние здоровья.
В другой раз я сидел на крыльце с мистером Мейкоком, своим старым добрым другом. Мне нравилось бывать
