К поезду надо успевать вовремя, пока он ещё стоит на вокзале. Преодолевая сонливость, вы отнимаете у себя часа два бодрствования. Полезно ложиться и вставать в одни и те же часы. Привычка спать до полудня в воскресенье, чтобы отоспаться, неверна. По дням недели планируют рацион, но не сон. Вздремните минут десять — двадцать днем (но избегайте двухчасовой сиесты, ломающей режим сна). И наконец, помните о чувстве меры. Хотя потребность во сне у всех разная, проводить меньше шести и больше восьми часов в постели одинаково вредно для здоровья. Некоторые, конечно же, спят очень долго, но длительный сон не всегда приносит пользу. Организм отдыхает хуже, если человек проводит слишком много времени в постели.
ОсанкаСлово в защиту хорошей осанки. Вес соотносится с ростом, или, во всяком случае, только наше представление о нем. Француженки держат голову высоко поднятой и следят за правильной осанкой (вообразите, что к голове у вас прикреплен канат, который тянет вас вверх). К сожалению, только в детстве нам напоминают, что нужно держать спину прямо. Помню одну девочку у нас в лицее; она держалась так прямо, что мы спросили, как ей это удается. Дома мама клала ей за плечи указку, чтобы девочка запомнила правильное положение спины. Правильной осанке нас учили в балетном классе. Балеринами никто из нас не стал, но занятия пошли нам на пользу. Наш физкультурник всегда говорил нам, что, поскольку французы миниатюрны, в желании выглядеть на несколько сантиметров выше нет ничего зазорного. Когда я сутулюсь за компьютером или идя по улице, то вспоминаю слова физкультурника и сразу же выпрямляю спину. И действительно чувствую себя выше.
Разум француженок стоит на страже их фигуры, а все пять чувств, естественно, связаны с сознанием. Благодаря чувствам мы воспринимаем мир с его запахами, текстурами, звуками и вкусами. Когда дело доходит до чувственных ощущений, все мы практикуем разновидность йоги. Мы сосредоточиваемся на наших ощущениях так же, как на дыхании. Именно таким образом мы в основном воспринимаем опыт, в том числе и гастрономический. Удовлетворение становится для нас личным переживанием. В этом для нас заключается суть «искусства жить» или, как принято говорить во Франции, «радости жизни». Подчас такой подход вызывает у других насмешки над «излишней буржуазностью», но он не имеет ничего общего с социальным положением. Предстоящий отпуск значит для нас гораздо больше, нежели новый автомобиль, и мы никогда не пожертвуем первым ради второго, разве что в случае крайней необходимости. Жизнь и ощущения для нас гораздо важнее, чем обладание материальными ценностями.
Любой человек, наделенный пятью чувствами, способен довести их до высшей степени восприимчивости и наслаждаться результатом. Прогулка по пляжу, прикосновение к домашнему питомцу, съеденный апельсин, поднятая с земли и благоухающая щепка — с каждым новым опытом наши чувства обостряются все больше и больше. Уделяйте внимание каждому из пяти чувств, ищите слова для своих ощущений, и тогда каждая секунда наполнится смыслом. Незначительные предметы пробуждают воспоминания и ассоциации, создавая гамму эмоций. Все они так или иначе связаны с нашим жизненным опытом, культурой и окружением. Мадлен Пруста воплощается в самых разных образах. Чем больше ваше сознание открыто для таких ощущений, тем больше вы цените их и тем успешнее избегаете разрушительных эмоций.
В арсенале француженок всегда есть масса мелочей, как будто ничего не значащих, но вместе с тем имеющих особый смысл. Для обозначения удовольствия в нашем языке существует множество слов — и gater (баловать), и bichonner (ухаживать за кем-либо), и dorloter (нежить, холить), и se chouchouter (баловать, обхаживать), и мы никогда не спутаем удовольствие с упадничеством. С каждым новым мгновением мы все больше наслаждаемся жизнью, но в удовольствиях, в частности в трапезе, не ищем утешений. Если мы отчего-то отказываемся, то вовсе не потому, что решили преподать урок своему жадному нутру. (Мы никогда не занимаемся самоистязанием ради оздоровления организма.) Есть только одна причина, заставляющая нас воздерживаться от чего-либо: это уверенность в том, что ещё большее удовольствие сулит нам в ближайшем будущем верное сочетание всех любимых компонентов.
Разумеется, в пище мы почти всегда находим особое удовольствие. Нам совершенно чужда американская позиция, приравнивающая еду к греху и вине. Француженка считает макароны, съеденные ею в кафе после полудня, маленьким грешком, но это, конечно, не всерьез (лишь во французском сознании прегрешение может быть «малюсеньким» и «потрясающим»!). Американская гастрономическая мораль, напротив, предельно серьезна. Славный Питер Мейл (англичанин и отчасти американец да к тому же франкофил) пишет в своей книге «Уроки французского»: «И недели не проходит без грозных предупреждений о цене, которую мы заплатим за наши мимолетные мгновения удовольствия».
Проблема американцев, как верно подмечает Питер Мейл, состоит вовсе не в сливочном масле, вине и мясе, а в чрезмерном потреблении продуктов. Питание в Америке превратилось в сомнительное поведение с разнообразными «неподобающими» обертонами сексуального, социального, политического, культурного и даже клинического характера. Угроза лишнего веса в значительной мере обусловлена отношением к еде, равно как и составом потребляемых продуктов. Нарастающий психоз, свидетелями которого все мы стали, лишь усугубляет стрессы в нашей и без того не безмятежной жизни. Ценность того, чтобы просто поесть в свое удовольствие, исчезает на глазах. Не изменив национального стиля мышления, нам вряд ли удастся надеяться на то, что эпидемия ожирения пойдет на спад.
Любовь к едеПо мнению французов, Колетт лучше всех охарактеризовала стол, назвав его «свиданием любви и дружбы». Это не просто фигура речи, ведь все наши удовольствия связаны между собой. Невозможно представить себе ничего более скучного, чем жизнь с человеком, которому безразлично, что и как есть. Одна привязанность идет рука об руку с другой. Разумеется, это улица с двусторонним движением. Актер Омар Шариф завоевал француженок не только своими тёмными глазами в «Докторе Живаго», но и утверждением, что может лишь мечтать о женщине, которая не любит поесть. Француженки, хотя и не претендуют на роль интеллектуалок, не обратят внимания на мужчину, равнодушного к чувственным наслаждениям.
Чувственность неразрывно связана с нашими представлениями об обольщении, а обольщение — ключевое понятие для любой француженки. Мы прекрасно знаем: чтобы обольщать, вовсе не обязательно быть красавицей — надо лишь обладать чувственностью. Мужчина обратит внимание на модель, но если она окажется бесчувственной женщиной, то не удержит его надолго. Стиль, чувство вкуса и элегантность способны творить чудеса, но леденцы на ужин разочаруют кого угодно. Француженок тоже атакуют ненормальные идеалы женственности, навязываемые глянцевыми журналами, но мы не принимаем их близко к сердцу. Нe важно, совершенно ли ваше тело, но если вам неуютно в собственной коже, вы никогда не достигнете «состояния благодати». Все это должна знать каждая женщина, но француженки отличаются от других более развитой интуицией. Выбирая, что есть и что носить, француженка руководствуется комфортом и внешним видом своих лакомств. Она никогда не следует строго определенным нормам. И уж точно не ограничивает себя в питании.
Сама по себе пышная трапеза была источником разнообразных соблазнов ещё со времен роскошных придворных обедов, которые устраивались в Версале. Француженки пленяют окружающих тем, как они заказывают и смакуют кушанье, как изящно пробуют еду с чужой тарелки или угощают свою пассию лакомым кусочком. Психологическое удовольствие от пищи усиливается определенными приемами, а настроение собравшихся — выбором соседа и расположением блюд на столе. Кушанье с секретом или незапланированный обед возбуждают гораздо сильнее, чем самый изысканный, но привычный ужин. Мой последний аргумент — шампанское, и я всегда советую ставить его на стол. Француженкам свойственна сексапильная манера есть, и это их вторая натура. Вероятно, поэтому так часто во время трапезы они флиртуют. Я слышала массу ласковых прозвищ, связанных со вкусовыми ощущениями: «моя уточка», «моя голубка», «перепелочка», «капусточка»…
Любовь и юморСекс — прекрасное средство против старения, не имеющее побочных последствий. Он хорошо влияет на сердечно-сосудистую систему и стимулирует образование гормонов, нейтрализующих стресс и поднимающих настроение. Только оптимист способен в полной мере вкушать удовольствия, особенно кулинарные. Нормальное состояние сознания всегда помогает получить удовлетворение и избежать эксцессов. Но влюбленность ещё больше, чем секс, способствует тому, чтобы мы насладились счастьем. На Таити Гоген создал деревянный рельеф под названием Soyez Amoureuse pour Etre Heureuse (Быть счастливым — быть влюбленным). Неплохой совет.
