Эту историю я услышала от одного мужчины, приехавшего из Грушовки.
У нас в Грушовке колдовали двое – дед Архип и моя тетка Авдотья. Дед Архип колдовал, как он говорил, «по надобности». А вот тетка Авдотья была до того вреднющая, прямо спасу от нее не было. Я еще тогда молодой был, лет пять как женатый. И жили мы очень ладно, дружно жили. И вдруг стали ссориться. «Что это мы, Машенька, ссориться-то начали… Ведь сколько годков живем и все без ссор. А тут…» А она и говорит, что, мол, тетка твоя, Авдотья, виновата. Ну, я не поверил, что это моя тетка мне, племяннику, худа будет желать. А Маша твердит свое: она, она виновата. Ну, решил я проследить за этим делом. И как раз вскоре она, тетка Авдотья, пришла. Достает из кармана семечки: нате, мол, поджарьте да погрызите. Тут же поджарили, печка-то топилась. Сыночки прибежали, тоже семечек взяли. Ну вот, почаевничали мы, и тетка ушла. А на третий день то ли я жену зацепил, то ли она меня, только поссорились по-крупному, мальчишки наши еще в тот же день подрались. Мы с женой помирились, конечно, и опять жизнь в свое русло вошла. Но тут опять тетка пришла, и опять в доме ссоры… Короче говоря, сказал я Маше своей, чтобы она в другой раз, как тетка Авдотья нам семечек или орешков принесет, сгребла бы все со стола – да и в печку. Тетка заметила, что мы семечки жарить да грызть не торопимся, и с такой обидой в голосе: вы, мол, что, моим угощением брезгуете? А я тогда все ей и высказал да из дома выпроводил. И зажили мы опять дружно и ладно.
Тетка, видно, на меня зло затаила. Через какое-то время у меня в самом паху чирей вскочил. Да большущий-большущий. Совсем ходить не дает, а в деревне – хозяйство, сами знаете, сидеть некогда. А я едва хожу, боль такая. Однажды вот так иду, хромаю. А навстречу мне дед Архип. «Что с тобой?» – спрашивает. Я ему рассказал. Вот, мол, так и так. Чирей замучил. «А у тебя тетка Авдотья не была ли?» Ну, я все ему и рассказал. Усмехнулся дед и говорит: «Пойди к своей тетке и, крадучись, возьми у нее луковицу. Подержи в руках и брось ей в город». Я так и сделал. Через пару дней приходит ко мне, хромая, тетка моя. А мы с дедом Архипом чаевничаем. Поняла тетка, в чем дело, и чуть ли не с кулаками на деда Архипа накинулась. А он и говорит: «Что, не сладко? Будешь знать, как другим пакости делать».
Помните, мои хорошие, я вам рассказывала о том, как приходила ко мне колдунья и на коленях просила ее полечить? Так вот, стало ей совсем плохо. И послала она за мной, просит прийти. При этом женщина, что пришла за мной, говорит, что Лариса та очень плохая. Что делать? Лечить ее я, конечно, не буду, но выслушать надо. Вот что она мне рассказала.
«К священнику я обращаться не могу и прошу вас меня выслушать, я покаяться хочу. Семьи-то у меня никогда не было. Как-то не сложилось. А вот где-то в 40 лет полюбила я так, что прямо разум помутился. Стали жить вместе, и все было хорошо на протяжении двух лет. А потом я стала замечать, что мой любимый ко мне охладел. С работы стал задерживаться, поцеловать забудет, когда из дома уходит. Да и поцелуи его стали какими-то, ну, просто как по обязанности, без чувств.
Колдовству, еще в молодости, я училась у бабки одной, и вот, поскольку эта бабка еще жива была, я к ней за подмогой и обратилась. Разложила она свои предметы колдовства на столе и говорит: „Вот она, длинная, тощая, как Кощей Бессмертный. Светловолосая. Но он ее очень любит. И что он в ней нашел? Супротив тебя она ничто!“ Ну, думаю, „ничто“ или „что“, но ее дни сочтены! Сделала я ладанку со своей кровью. Темной, безлунной ночью пошла на кладбище и все сделала, как мне моя учительница сказала. От страха вся тряслась, но сделала все до конца. Пришла домой, легла в кровать, а сна нет как нет. Все страшное в уме сидит. Какой уж тут сон!
Но взяла себя в руки, умылась, прилично оделась – как же, сегодня-завтра он должен прийти! И дождалась. И пришел. Но какой-то неживой, какой-то кукольный. И совсем чужой… Со мной во всем соглашается, а я вижу, что ему все равно. Хоть так делай, хоть так. Мы даже заявление в загс подали и свадебные наряды себе купили. Дня за три до свадьбы он мне и говорит: „Схожу-ка я к приятелю, к Николаю“. Ну, я и согласилась. Ушел он. Вот уже и вечер на дворе, и совсем темно стало, а его все нет. Почувствовала я что-то дурное и побежала к тому Николаю. А его там и не было! Разлюбезного-то моего! Тут уж я все поняла. Не помню, как домой дошла. Упала я на его костюм-то свадебный и в голос кричала. Потом успокоилась, глянула на себя в зеркало, а лицо-то у меня так опухло, что я себя узнаю с трудом. Дня через два почки так заболели, что чуть не бегом к врачу побежала. Сделали анализы – а они хорошие. А мне все хуже. Вот уже и голову разламывает, и сердечный приступ случился, чего со мной сроду не было. Пошла опять к врачу, врач опять руками разводит. Вот тут-то до меня и дошло! Ведь именно все эти органы проклинала, желая смерти моей разлучнице! Выходит, весь мой труд ко мне же и вернулся. И вся моя дальнейшая жизнь была сплошной мукой и кошмаром. Сплошными болями и слезами. А вылечить меня никто не смог. Вот теперь я окончательно поняла, что своим колдовством себя же и сгубила. Да поздно уже, сделанного не поправишь. Спасибо, что выслушала, не побрезговала прийти».
Через месяц ее не стало, думаю, в ад попадет за грехи свои. Вот это надо знать всем, кто делает кому-то порчу: ваша порча к вам же и вернется. Обязательно! Но бывает и того хуже: эти проклятия падут на голову ваших детей и внуков.
Совсем недавно снимали порчу с 16-летнего паренька. Привела его мама за руку. Качает его из стороны в сторону – за маму приходится держаться. Смотрю я: парень-то домашний, девчонки даже у него еще не было. A порча, вижу, сделана молоденькой девочкой… Ох, нет! Две девочки работали – лет по 13–14. Неумело сделано, но зато много всего напутано.
– Девчонки?.. Да разве они могут? – мама недоверчиво пожимает плечами и уходит. Но тут же возвращается. – Вспомнила, простите, вспомнила!
Оказывается, она знает, кто эти девчонки. Они сами ей как-то и сказали, что сделали ее сыну порчу, но она не придала этому значения. Пропустила мимо ушей. Да и в самом деле – ну что они могут?!
– Вот видите, могут, – отвечаю. – Книги-то такие сейчас на каждом углу купить можно. А за что сделали, девочки не сказали?
– Сказали-сказали! За то, говорят, что он с ними в близкие отношения вступать не хочет. «Подумаешь, – говорят, – святой выискался».
Вот тут и вспомнишь поговорку: «И смех – и смеяться грех!»
Еще расскажу один случай, довольно типичный для нашего времени среди самых близких людей, – такой треугольник взаимоотношений: муж, жена и свекровь.
Пришел ко мне мужчина. Принес фото жены. Смотрю: порча. Да еще какая! А он рассказывает: они любят друг друга, но ссорятся так, что решили разводиться. Я смотрю на него, на фото и говорю:
– Да у вас у обоих одинаковая порча – одной рукой, как говорится, сделана. Так называемая непреднамеренная порча, наведенная женщиной вам родственной. По возрасту она вам обоим в матери годится. – И задаю вопрос: – Как ваша мама к вашей жене относится?
Не очень-то это пациенту моему понравилось. Насупился он и говорит:
– Мама моя – человек глубоко порядочный и такими вещами не занимается, хотя жену действительно не любит.
Успокоила я его и объяснила, что совсем не обязательно специально порчу делать. И что я, конечно же, уверена, что мама его глубоко порядочный человек. Но! Постоянно выражая свое недовольство и невестке, и сыну по поводу их союза, мама, сама того не ведая и, разумеется, от всего сердца желая сыну добра, своими «пламенными» речами постоянно «долбила» биополе супругов. И пробивала его, конечно же, не единожды. Постепенно нервы сына и невестки стали сдавать и в конце концов не выдержали этого напряжения. Заявление на развод уже подано.
Как же мы вышли из этого щекотливого положения? А вот как. Сняла я с них порчу, научила защите. И поехал сын к матери для разговора – объяснить ей все, но только непременно с добром, именно по-хорошему, так, чтобы не обидеть. Боялся: получится ли? Но ничего – получилось!
С цветами ко мне потом приезжали. Вот и славненько! Вот и чудненько! Согласны? Видите, как бывает – вроде бы не хотела мама того, а горе принесла.
Сглаз – это тоже порча. Человек ведь специально ничего не делал, а навредил. Хоть и без применения заклинаний. Бывает, даже похвалит, а сам втихаря завидует. Замечали такое? Но кому этот человек завидует, тому-то уж точно не позавидуешь! И еще более страшный вид порчи существует – на смерть. Но когда это вместе с проклятием по роду… На все семь или даже девять поколений. «Проклятие» – само уже слово за себя говорит.
Как-то с одной пациентки снимали мы такую порчу. А сделана она была далекому прадеду за то, что он убил прямо в постели и жену свою, и любовника ее. Мать жены прокляла его и всех потомков до седьмого колена. Уж я и двумя яйцами работала, и в церковь ее водила много раз, и ночью работала, когда самый чистый Космос… Кое-как сняла. Месяц целый потратила!
