Неустановленный автор
Лала, или прибрежный огонек
В дом Нефедовых незаметно проскользнул солнечный лучик. В эти утренние летние часы квартира была похожа на тенистый лес, где по каждому листочку вот-вот норовит пробежать солнечный зайчик. Был июльский выходной день, и вся семья еще славно сопела, наслаждаясь быстрым утренним сном. Солнечный лучик блуждал, блуждал и, наконец, выбрал, кого ему разбудить первым...
Первой проснувшейся оказалась Вика. Она ловко спрыгнула с белоснежной кроватки и побежала к старшему братишке. Кирилл, наигравшись вчера с друзьями в мяч, теперь даже не думал так рано просыпаться. Но Вике было просто необходимо его разбудить, а иначе она опоздает, и приснившийся только что сон улетучится.
– Кирилл, Кирилл, – стала будить она брата. – Слушай, что скажу...
– Вика! Ну что ты, как назойливая муха! – ворчал Кирилл. – Дай поспать...
– Нет, это важно, – закапризничала сестренка.
– Ну что? – немного злясь, поднялся Кирилл. Он по-деловому сложил руки, но его взъерошенные волосы, чуть помятая щека и сонные глаза явно говорили, что мальчик отдал бы пол царства за еще одну капельку сна. Однако пришлось выслушивать новую причуду сестренки.
– Знаешь, знаешь, что мне приснилось, – тараторила Вика. – Море, голубое, голубое, дельфины, киты и морские волки, косматые такие и почему-то рыжие...
– Морских волков не бывает, – равнодушно зевая, говорил Кирилл. – Есть морские коньки, коровы, львы, свинки.
– Подумаешь, – насупилась она и начала говорить, что в голову придет. – Не волк, так лиса, не лиса, так собака... Кири-и-л, давай уговорим родителей поехать на море. Неужели нам все оставшееся лето торчать в этом пыльном, липком городе и смотреть скучный телевизор или целыми днями пропадать на фритюрнице?
– Где? – посмеялся брат.
– На душной школьной площадке, на которой такая жарюга, похлеще, чем во фритюрнице.
– Понятно, – потянувшись, сказал брат. Кирилла тоже беспокоил этот весьма важный вопрос. Ведь от того, как кончится лето, зависит очень многое. Это уже стало своеобразной приметой. Если лето прошло так себе, без приключений, то, например, холодными зимними вечерами будет нечего вспоминать. Но если лето было полным разнообразных впечатлений, значит и весь год пройдет в таком же приключенческом духе. Коротко говоря, год начинается и кончается летом, а не зимой. Другое дело – взрослые. Они люди жутко занятые. Папа выполняет какую-то жизненно важную научную работу. Мама спасает людей от болезней. Кажется, лето промчится, а они и оглянуться не успеют.
– Кирилл, как же нам их уговорить? – захныкала Вика.
– Не знаю, – вздохнул он. – Ты ведь вчера слышала за ужином их разговор... Какими же скучными они стали в последнее время! Все о работе да о здоровье.
– Да, папа даже смеяться меньше стал, – добавила сестра.
– Вика! – обрадовался вдруг Кирилл. – Нам нужно придумать хитрый план наших действий.
– Хитрый план наших действий, – задумчиво повторила она слова брата. – А как это?
– Смотри, сначала мы будем надоедать им с нашими просьбами, а если не подействует, то...
Кирилл стал говорить шепотом.
– ...то мы уедем на море одни. Я знаю, один мальчик так и поступил.
– Ой, а ему не было страшно? – также прошептала Вика.
– Конечно... – хотел Кирилл что-то сказать, но не успел. В комнату вошла сонная мама в ромашковом летнем халате и пожелала детям доброго утра.
Все последующее утро, пока Вика пыталась «завербовать» родителей, Кирилл думал о своем хитром, но опасном плане. К тому же, он еще сомневался, посвящать ли сестру в это дело. Но как только Кирилл представлял свой путь, сердце его начинало дико радоваться, предвкушая чудесные приключения. Он уже чувствовал себя одиноким пилигримом, путешествующим в поисках новых открытий и историй.
После завтрака Кирилл вышел на балкон и, без интереса рассматривая свой двор, воображал то, как поезд будет мчать его к морю, к голубым скалам, где обитают свободные животные, гордые и довольные местом своего жилья. Кирилл слышал когда-то, что на побережье Черного моря еще есть такие звери, которые не боятся людей и особенно детей. Эти замечательные звери не пугаются присутствия человека и даже стараются подружиться с ним. И Кирилл даже иногда завидовал людям, которые были отшельниками, жили в дремучих лесах и знали язык зверей. Все! Решено. Если родители желают провести остаток лета в этом жутком и противном городе, то это их проблемы, а он, как говорится, будет сматывать удочки.
Несмотря на то, что затея была почти преступной и мама с папой сойдут с ума, пока будут его разыскивать, не взирая на все эти страсти, Кирилл четко представил себе, как он завтра утром, пока все будут спать, возьмет все самое необходимое и отправится на вокзал. Там он прошмыгнет в какой-нибудь вагон, который домчит его до того самого заветного приморского города, где до гор рукой подать.
План таков, что Вика обязательно должна быть в курсе. Кирилл собирался уехать завтра ранним утром. Вчера он, позвонив на вокзал, специально разузнал, когда отходит поезд. Он решил, что ему все равно, в какой южный город он приедет, лишь бы рядом было море и горы. Однако Кирилл вспомнил, что три года назад они все вместе отдыхали в Сочи. Он хорошо помнил этот отдых, поэтому лучшим вариантом оказался именно этот пальмовый городок.
– Но как? На чем? А что, если не получится? – посыпались Викины вопросы, когда они гуляли в городском парке, где можно было посмотреть хотя бы на лебедей и уток, а иначе – тоска. Но теперь скучать не приходилось. Брат и сестра в любом случае намеревались увидеть море. Веря в доброту своих родителей, они надеялись, что план их осуществится с успехом.
– Когда мама или папа завтра спросят у тебя о том, где я, – растолковывал он, – ты скажи им всю правду. Я тем временем буду уже в пути.
– Здорово! – воскликнула Вика. – Мне кажется, их это немного встряхнет... Но Кирилл, с тобой ничего не случиться? Ведь дорога неблизкая. И потом, они могут позвонить на следующую станцию, там тебя откопают в каком-нибудь вагоне, где ты решишь спрятаться, после вернут тебя домой и тогда...
– Но, но, – остановил он сестру. – Утихомирь свою фантазию. Я уже написал им записку, которую ты передашь сразу же, как только они узнают о моем отъезде.
Кирилл отдал сестре аккуратно сложенный тетрадный листок. Получив его, Вика тут же прочла:
– «Дорогие мамочка и папочка! Я не хотел вас обидеть. Если вы понимаете, как сильно я и Вика мечтаем уехать на месяц из города, то не станете меня возвращать, а, наоборот, сами захотите отдохнуть. Так что поезжайте следом за мной, я буду ждать вас троих в Сочи на вокзале».
– Ну как? – гордо спросил он. – Впечатляет?
– Кирилл, а тебя милиция не заберет? – забеспокоилась Вика. – Вдруг подумают, что ты беспризорник. А что, если какие-нибудь бандиты тебя возьмут в заложники?
– Ну почему вы все девчонки такие трусихи?! – воскликнул он. – Понимаешь, если бегать быстрее зайца и быть хитрее лисы, то нечего опасаться. Я буду осторожен, и даже тени моей никто не заметит. Поняла?
Вика задумалась. Глядя на белых лебедей, счастливо скользящих по мирной глади озера, она все больше хмурилась. Затея брата при всей своей заманчивости казалась ей немного легкомысленной. Конечно, Вика младше и, может быть, не столь сообразительней, но все же... Вдруг с Кириллом что-то случится?
– Чего ты скисла? – немного заискивая, спросил Кирилл. – Ты же сама сказала, что этот поступок чуть-чуть встряхнет их. Нам это на руку.
Вика, наконец, улыбнулась. У нее тоже созрел кое-какой план, который позволял поступить умнее и осмотрительней, чем брат. И она б все рассказала, не будь у нее хоть капли хитрости.
– Ладно, – успокоила она его. – Ты сделаешь то, что задумал, а я обещаю не нарушить наш договор. Но все-таки, Кирилл, что, если твоя затея не удастся?
Он глубоко вздохнул то ли от непонятливости сестры, то ли от того, что Вика ему не доверяет, и, в итоге, уверенным тоном заверил девочку:
– Все получится! Вот увидишь, весь август мы проведем на море!
Когда они возвращались домой, Вика подумала: «Да. Задуманное сбудется, но только по моему плану, и ты, братец кролик, никуда от нас не сбежишь!»
* * *
Кирилл гордился собой. Он чувствовал уверенность в успехе завтрашнего мероприятия так, что с виду казался невероятно спокойным. Родители, даже если б захотели, не смогли бы догадаться о том, что задумал их замечательный сынишка. С сестрой на эту тему он старался больше не говорить. Лишь вечером, перед ужином, Кирилл сказал Вике:
– Ни намека, ни взгляда, иначе они нас разоблачат.
– А если все-таки нас рассекретят? – на случай спросила Вика.
– Тогда – прощай, море! – коротко ответил он.
Родители под конец дня были на редкость оживлены. Кажется, выходной пошел им на пользу. Екатерина Николаевна от души продемонстрировала свое кулинарное мастерство. Андрей Павлович, кажется, вышел из своего научного оцепенения, и поэтому был весел и всячески шутил над Томом, благоговейно мурлыкающего под хозяйской рукой. Вообще, среди многих достоинств мохнатого существа по имени Том, было одно, пожалуй, самое главное. Кот из-за огромной кошачьей любви к хозяевам никогда не позволял им ругаться друг с другом. В самые горячие минуты какого-либо спора Том был тут как тут, чтобы уже своим присутствием сказать: «Мурр... не ссорьтесь, лучше погладьте меня и накормите заодно сметаной». Он своей мягкой, крадущейся походкой появлялся, казалось бы, в самый неподходящий момент, однако выходило совсем наоборот, и ласковый Том умиротворял какую-нибудь опрометчивую домашнюю бурю. И, поскольку в семействе Нефедовых не принято обижать животных, кот чувствовал себя мудрым хранителем домашнего очага. Вот и сегодня он с подозрением поглядывал на Кирилла, будто догадывался о чем-то, но самого мальчика, кажется, не интересовало ничего, кроме завтрашнего побега.