– Попробуем вот так, – сказала женщина.
Она положила ногу Вики на кровать, подстелила под нее полотенце и резко надавила на самое большое вздутие. Вика не могла удержаться и сильно закричала. В том месте, где была синеватая точка, ранка прорвалась и стала выходить мутноватая коричневая жидкость. Вике было очень больно, она не замечала, что слезы текут из глаз. Ей хотелось только одного, чтобы боль наконец-то кончилась. На лбу и верхней губе девочки выступили капельки пота. Женщина посмотрела на Вику.
– Не буду тебя больше мучить. Но тебя надо в больницу вести, я-то сама не врач и помочь тебе не могу.
– У меня мама врач, – сказала Вика.
Она начала приходить в себя. Боль потихоньку отпускала.
– А откуда ты взялась? – спросила женщина. – Я здесь давно живу, всех знаю.
– Мы приехали вместе с папой. У него командировка была в Воскресенск. А он взял с собой и нас с Кириллом. И мама тоже поехала. В Воскресенске мы жили у одного художника, дяди Володи. А потом приехал его брат – дядя Леша и позвал нас жить к себе на озеро. Папа с разными приборами все исследовал, Кирилл птицу искал, а я сначала дома сидела, а потом решила сама птицу найти.
– А кто твой отец? Чем занимается?
– Он эколог. Исследует природу. А мама у меня врач.
– Понятно, – женщина поправила у Вики повязку на ноге, – надо будет найти твоих родных. Значит, живете вы у Алексея, а у него есть брат Володя художник...
– А жену у дяди Леши зовут тетя Валя, – вставила Вика.
– Так вы не у Киримовых, случаем, поселились?
– Да, у Киримовых, – обрадовалась Вика, – так вы их знаете?
– Кто же их не знает, – усмехнулась женщина, – найдем твоих родителей. Тебя-то, пичуга, как зовут?
– Вика, – ответила девочка.
– А я Антонина, – сказала женщина, вставая с кровати, – вот и познакомились. Ты отдыхай, а я пойду чего-нибудь пожевать соображу.
Вика снова улеглась на кровать. Антонина ушла. Девочка лежала и улыбалась. Скоро она увидит своих родителей и Кирилла. А еще тетю Валю и дядю Алексея. И нога, кажется, болеть меньше стала. Вика задремала.
* * *
Андрей Павлович отошел от окна.
– Я прошу тебя, Катя, – тихо проговорил он, – успокойся, пожалуйста, успокойся.
– Хорошо, я постараюсь, – ответила Екатерина Николаевна.
Но получалось у нее плохо. Екатерина Николаевна не находила себе места. Вчера Вика ушла на озеро и вечером не вернулась. Не появилась она и сегодня утром. Алексей Александрович вызвал патрульные катера, чтобы обыскать озеро. Екатерина Николаевна пыталась держать себя в руках, пыталась заставить себя думать, что с Викой не случилось ничего плохого, но сердце сжималось от страха за дочку.
Андрей Павлович посматривал на жену. Он пытался держаться спокойно, но также переживал. Вика пропала. Андрей Павлович корил себя, что поддался на уговоры и взял с собой детей в командировку.
Кирилл с тревогой посматривал на родителей. Он видел, что они очень сильно переживают. Всех троих занимал один и тот же вопрос: «Где Вика?». Кирилл также чувствовал себя виноватым, ведь если бы он не оставил сестренку одну, если бы она была под его присмотром, ничего бы не случилось, и Вика сейчас была бы дома. «Я ведь старший, – думал Кирилл, – я должен был смотреть за нашей непоседой».
Кириллу хотелось куда-нибудь бежать, что-то делать, но что он мог? Приходилось сидеть дома и ждать. И казалось, стрелки часов совсем разучились двигаться. Они как будто прилипли к одному месту и не хотели сдвигаться.
Стукнула в коридоре дверь. Вернулся Алексей Александрович. Но он ничем не мог успокоить обеспокоенных родителей. Девочки нигде не было. Киримов тяжело опустился на табурет.
– Вот что, Андрей, – прогудел он, – ребята не прекращают поиски, но большую часть озера уже осмотрели. Уверен, что искать надо не на озере, а на берегу. Скорее всего, девчонка пошла по берегу и заблудилась.
Екатерина Николаевна в тревоге сжала руки.
– Ничего, ничего, – стал успокаивать ее Киримов, – уверен, что ничего с вашей девочкой не случилось. Заблудилась и все. Найдется. Крупных зверей здесь нет, ядовитых змей не водится. Возможно, просто отошла далеко, а когда стемнело, не знала куда вернуться. Не расстраивайтесь.
– Я понимаю, – ответила Екатерина Николаевна, – но не могу не беспокоиться. Только бы Вика нашлась.
Екатерина Николаевна отвернулась. Алексей Александрович вздохнул. Никакие слова и уговоры здесь не помогут – мать есть мать – все равно будет переживать.
В комнату заглянула Валентина Петровна и поманила Алексея Александровича.
– Алеша, – тихо спросила она, – а не могла Вика уйти к бочажине?
– Не думаю, – Алексей Александрович нахмурился, – что ее туда понесет?
– Алеша, а вдруг, – Валентина Петровна испуганно смотрела на мужа, – если она действительно ушла туда?
– М-да, – Киримов развел руками, – будем надеяться, что это не так. Но сходить посмотреть все-таки можно.
– Осторожнее, Алеша.
– Хорошо.
Киримов стал быстро натягивать плащ. В коридор вышел Кирилл. Рыбак куда-то поспешно собирался.
– А можно я с вами? – попросил он Киримова.
– Не стоит, – ответил Алексей Александрович.
– Пожалуйста, – попросил Кирилл.
– Пойми, – Киримов досадливо поморщился, – я ведь не на прогулку.
– И я не на прогулку. Мама все время плачет, а папа молчит. Не могу больше это видеть.
– Ладно уж, – Киримов не смотрел на жену, – собирайся.
– Алеша! – испуганно воскликнула Валентина Петровна. – Что ты делаешь? Не надо!
– Успокойся, – Киримов положил руку на плечо жены, – ну что со мной может случиться? Сама подумай. А за парнишкой я присмотрю. Чего ему, в самом-то деле, здесь сидеть? Пусть проветрится.
Валентина Петровна не стала больше возражать. Из кладовки она принесла еще один плащ для Кирилла и сапоги. Мальчик быстро оделся и вышел за Киримовым.
– Вы знаете куда идти? – спросил он у Алексея Александровича.
– Знаю.
– Думаете, Вика будет там?
– Надеюсь, что нет.
– Почему?
– Если она там не появлялась, то значит, с твоей сестрой все в порядке.
– А что это за место?
– Гиблое. Сначала была заводь озера, потом образовалось болото. Небольшое, но коварное. Люди прозвали это место Черной бочажиной. Надеюсь, что Вика все-таки туда не пошла.
– А если...?
– Не стоит, парень, об этом думать. Будем надеяться, что все обойдется.
Больше Киримов не сказал ни слова и молча зашагал по берегу озера. Кирилл последовал за ним. Он тоже молчал. Да и что тут скажешь.
Киримов уверенно двигался вперед. Кирилл старался не отставать. Налетел резкий порыв ветра, ударил в грудь, взъерошил волосы. Кирилл поплотнее закутался в плащ. Погода портилась. Все дни с их приезда сюда стояла жара. Валентина Петровна повторяла, что такой жары она давно не помнит. За две недели ни разу не было дождя. Для Карелии это большая редкость. Здесь даже летом прохладно и очень влажно. Но тут выпали на редкость жаркие денечки.
За шиворот Кириллу упала большая капля. Мальчик поежился. Еще одна крупная капля метко ударила по веку. Глаз сразу наполнился водой, все окружающие предметы расплылись, размазались, потеряли свои четкие очертания. Кирилл вытер глаз и поспешно натянул на голову капюшон.
Киримов остановился и стал что-то рассматривать на земле возле куста. Кирилл тоже подошел посмотреть. Ракушки. Крупные разноцветные ракушки лежали аккуратной кучкой. Возле них в землю была воткнута палочка.
– Вика! – радостно выдохнул Кирилл. – Смотрите Алексей Александрович, это Вика их тут сложила.
– Вижу, – отозвался Киримов, – наверное, решила на обратном пути забрать, но не сделала этого.
– Она ведь дальше пошла?
– Дальше-то, дальше, но куда именно?
Кирилл поглядел вокруг.
– Может по этой тропинке? – предположил он.
– Посмотрим.
Кирилл и Алексей Александрович стали подниматься вверх по косогору. Тропинка петляла среди деревьев. Но Алексей Александрович резко свернул с нее и пошел наискось к большой роще, росшей на косогоре. Кирилл недоумевал, но решил не задавать лишних вопросов, наверное, Алексей Александрович лучше знает, что делает. А Киримов решил дойти до бочажины коротким путем. Он все-таки надеялся, что девочка не появлялась у гиблого места. Но если он там найдет ее следы... Алексей Александрович запрещал себе об этом даже думать.
Пройдя через рощу осинок, Киримов стал спускаться с косогора. Кирилл не отставал. За той тревогой, что поднималась в его душе, мальчик совсем перестал замечать красоту тех мест, где им довелось идти. В другое время Кирилл не преминул бы остановиться и у огромной сосны. Ее прямой ствол уходил далеко ввысь. На нижних сучьях уже не было иголок, и они торчали старческими суковатыми обрубками. Зато крона молодо зеленела, словно дерево не знало, что такое старость. Оно представилось мальчику сказочным исполином.
