Дистанционная работа требует изрядной самодисциплины. Но если постоянно выступать в роли миротворца между котами, дисциплина рушится. После того как Ди вышла на работу в приют для лошадей, мне пришлось самому утихомиривать Ральфа с Пабло и утешать их раненое самолюбие. Это стало отнимать львиную долю моего времени. При помощи богатого арсенала несчастных мордашек Ральф умел вызывать сочувствие как никто другой, и его нежные чувства я оберегал с особым усердием. Что делать, если, спеша на трель дверного звонка, ты наступил на кота и слетел с лестницы, зашибив ногу и ободрав руку? Сторонний наблюдатель ответит: «Срочно бежать за отъезжающим курьером и забирать у него DVD-диск, обзор которого тебе нужно подготовить для сегодняшней газетной колонки. Если же догнать курьера не успел, тогда лучше всего выпей чаю и успокойся». Я выбрал третий вариант: помчал за упомянутым котом, рассыпался перед ним в извинениях и пообещал никогда больше так его не травмировать. Причем мне и в голову не пришло, что он вообще-то сам виноват, – сидел, балбес, на ступеньках.
Иногда я напевал Пабло собственную версию «Вены» Билли Джоэла:
– Умерь свой пыл,
Мой рыжий кот,
Ты слишком смелый,
Рыжий кот.
Если к нам входил Ральф, я немедленно переключался на «Полосатого любовника» – переработку знаменитой «Шальной любовницы» Фила Коллинза и Филипа Бейли.
– Полосатый любовник,
Он пукнет – ты и не услышишь.
Согласен, мой вариант пока далек от совершенства.
– Какая у Пабло шикарная шуба! – порой говорил я Ди.
Она в ответ поджимала губы и переводила взгляд на Ральфа: тот сидел у меня за спиной на своей возлюбленной овечьей шкуре. Я поспешно добавлял:
– А бакенбарды Ральфа! Видела, до чего густые? Роскошно!
Не стану перегибать палку и утверждать, будто в присутствии Ральфа я с осторожностью поедал апельсины и морковь, однако мысль такая, честно говоря, была.
Конечно, я проявлял немалую заботу и о благополучии Пабло, но становилось ясно – рыжик постепенно берет верх. Ральф, наверное, уже давно отступил бы, однако их борьба зашла слишком далеко. На кону стояли честь и гордость. Периодически в игру вступал Шипли – он подстрекал Пабло. Правда, лишь для собственного развлечения. Ральфу же с Пабло к тому времени стало не до веселья: их противостояние переросло в нечто совсем бессмысленное. Впрочем, на войне так всегда. Наступает миг, когда самые беззащитные ее участники уже не могут вспомнить, за что сражаются.
Ральф совсем перестал использовать кошачью дверцу. Теперь он по три часа просиживал на улице под окнами спальни и выл:
– Рааальф!
Я ворочался в кровати. Как быть? Впустить полосатика, поощрив тем самым его слабость? Попытаться уснуть в таких условиях?
– Я-уу Раальф! – через полчаса добавлял он.
Видимо, переживал, что мы не догадаемся, кто именно горланит под окнами, как последний дурак.
– Не поддавайся, – советовала Ди. – Впустишь его – он поймет, что из тебя можно веревки вить, и больше никогда не пойдет через кошачью дверцу.
В ее словах была логика, однако кое-что меня смущало. Во-первых, лапки Рольфа не способны вить веревки. Зато они способны на другое. Я словно наяву видел, как одна такая лапка – замерзшая, несчастная – в отчаянии скребется в кухонное окно соседнего дома, ищет там любви, окончательно поставив на мне крест.
Во-вторых, совет исходил от полусонного создания, наделенного редкой способностью. Способность обнаружилась давным-давно, еще во время нашей самой первой семейной ссоры. Предмета спора сейчас уже не помню – но точно не уборка. Кончилось тем, что Ди уснула, а меня осенила блестящая мысль: если я выскоблю-вычищу квартиру сверху донизу, то это каким-то образом докажет мою правоту везде и во всем, на веки вечные. Забавная логика. План не сработал. Пока я пылесосил, Ди крепко спала. В результате я успел осознать свою неправоту в ссоре, а отдохнувшая жена пробудилась в идеально убранной квартире. В последующие годы я узнал, что Ди способна спать не только под шум пылесоса, ревущего рядом с головой. Ее не беспокоили и звуки погромче. Словом – да, моя жена практична и мудра; однако следует учитывать, что вопли несчастных, чрезмерно ранимых котиков никогда ей не мешали. (Несчастные, чрезмерно ранимые котики, видимо, тоже об этом знали и никогда не пытались разбудить Ди – ведь рядом был другой объект, понаивнее и поотзывчивее.)
К проблеме Ральфа с кошачьей дверцей проявили интерес друзья и родственники. Моя знакомая Вики, специалист по кошачьему поведению, поддержала идею Ди – установить вторую дверцу. Ориола, мама Ди, – любительница птиц и нелюбительница котов – возразила:
– Много хлопот, да и дорого. Может, лучше избавитесь от всех котов? Со временем привыкнете без них.
Оригинальный, однако невыполнимый совет дала другая знакомая, Лиз. Она прекрасно умела решать не только кошачьи, но и компьютерные проблемы.
– Попробуй впускать-выпускать кота через окно.
Я предложил пригласить Вики к нам – пусть глянет на банду.
– Да уж, глянет и скажет, что мы – ужасные хозяева, – с опаской заметила Ди.
– Значит, перед ее приходом не забудь вынуть Бутси из сушилки.
– Ты же понимаешь, о чем я. Вики – спец.
Сама Вики именует себя консультантом по кошачьему поведению; другие иногда зовут ее «кошачьим мозгоправом» и «кискиным доктором» – последнее определение она не любит больше всего. Если человек посещает по двести пятьдесят котовладельцев в год, ему простительно не только думать по-кошачьи, но и временами рычать, мурлыкать или презрительно фыркать. Однако, увидев Вики воочию, очень трудно заподозрить ее в кошколюбии.
Она подрулила к дому на спортивном автомобиле с такой низкой посадкой, что тот едва вскарабкался по пологой подъездной дорожке. Любовью к кошкам от гостьи и не пахло, она скорее походила на хозяйку лабрадора. Вики понимает котов как никто, но сама держит только одну мурлыку, породы девон-рекс. Вики очень привязана к своей красотке, однако не боится ее ругать.
– Мангус жутко приставучая, – сообщила гостья, опуская на пол гостиной кожаный мешочек. – Да и вообще, знаешь, я не фанат аристократов. Предпочитаю мурлык беспородных.
Кожаный мешочек не очень сочетался со строгим деловым нарядом и мощной машиной. Интересно, что там? Нет, не интересно, а страшновато. Эта потрепанная, благоухающая таинственными формами жизни котомка напомнила мне мой старый школьный портфель. Я как-то решил довезти в нем домой куриное карри, приготовленное на уроке труда.
– Да, пованивает, – кивнула Вики.
Она поведала, что воссоздать содержимое мешочка не сможет – не вспомнит точных пропорций кошачьей мяты и валерианы. Однако средство волшебное.
– Выявляет любые проблемы.
Словно по команде явился Шипли и нырнул мордой в хмельные глубины котомки. Следом вплыла Бутси и нырнула мордой в хмельные глубины Шипли. Тут же этажом ниже громко хлопнула кошачья дверца, что-то заскрежетало. Мы подбежали к окну и увидели отступающего Пабло. Через секунду в комнату вошел Ральф. На морде его была написана вселенская скорбь.
– Они уже по четыре раза на дню дерутся, – пожаловался я Вики.
– Драки – не всегда плохо. Значит, конфликт идет в открытую. Хуже, когда проблемы замалчиваются.
Мудрое умозаключение. Выходит, мы ухитрились избежать неприятностей, о которых и не подозревали. Я возблагодарил свою счастливую звезду. Отлично. Плохо, конечно, что Пабло временами с дикой злостью впивается когтями Ральфу в зад и выдирает огромные клочья шерсти. Ее вполне хватит на головной убор индейца. Зато рыжик не унижает врага сарказмом, замаскированным под шутки и сомнительные комплименты.
– Смотри, он забыл язык спрятать, – улыбнулась Вики, указывая на Пабло. – Такой милый.
Я не стал рассказывать ей о том, что у Пабло это не забывчивость, а стандартное устройство. Меня больше беспокоило другое – как бы мои коты не показали себя полными идиотами. Кажется, Шипли в этом отношении уже прошел точку невозврата. Над котомкой торчали только его задние лапы. Что он там нашел?! В голове всплыла сцена из фильма «На игле» – когда Юэн Макгрегор сунул голову в унитаз и волшебным образом попал в бассейн с наркотиками.
Первое пятно мочи Вики нашла только через час.
– Совсем маленькая метка, – сообщила гостья и указала на перила, возле которых часто дрались Ральф с Пабло.
Она вспомнила, как однажды в доме у клиента облокотилась о стену, а та настолько прогнила от кошачьих «излияний», что рука Вики проделала дыру и вышла в другой комнате. Вики назвала наше жилище «гармоничной кошко-системой» и вновь посоветовала установить вторую кошачью дверцу – возможно, драчунов это утихомирит.
Я допускал, что Вики из дружеских побуждений не говорит мне всей правды. Да и «гармония» – понятие относительное. Среди клиентов Вики встречались разные люди. Например, мужчина, которому кот сильно расцарапал крайнюю плоть во время «махательного инцидента». Или женщина, которая в первые же двадцать секунд знакомства сообщила: она знала своего кота в предыдущих семи жизнях, у нее раздвоение личности, и ее покойный отец был убийцей. По сравнению с ними у нас, конечно, гармония.
