Оказалось, он выведен через угол блиндажа наружу. Начал я раскапывать проволоку и тут увидел капитана Соколова. Он шел по траншее в сопровождении двух солдат.
— Ну как, товарищ Ленькин?
— Блиндаж, товарищ капитан, разминирован. Осталось только проверить, куда вот эта проволока ведет.
— Хорошо. Выясните это, а заодно обследуйте весь хутор. Вот вам два помощника, — указал капитан Соколов на солдат.
Прежде всего откопали мы проволоку. Привела она к сараю. Пират опять вздрогнул, уткнулся носом в землю у стены, заскулил. Вход в сарай за забором. Перелезли через него. Смотрим — дверь завалена плугами, боронами. Оттащили в сторону, открыли дверь. В сарае лежал хлеб немолоченый, снопами. Так и всколыхнулось сердце от родных крестьянских запахов. Но Пират не дал отвлечься. Бросился к снопам, волнуется, роет лапами.
— Эй, кто там? Выходи! — крикнул я.
Никто не отвечает.
Рассредоточились, стали разбрасывать снопы. На полу оказалась дверка в погреб, и наша проволока туда тянется. Пират так и прилип к этой дверке. Зацепил я ее саперной лопатой и резко откинул. Фонариком сразу же в яму, и два автомата туда же направили. Пират чуть в погреб не прыгнул, но я его придержал и крикнул:
— Кто там?
Смотрим — сидит мужчина в сером пиджаке, лицо руками закрыл, то ли от испуга, то ли светом его ослепили.
— Хенде хох!
Мужчина встал, здоровенный, лет тридцати. Поднял руки и забормотал с акцентом по-русски:
— Я рабочий… Не трогайте… Я не хочу с фашистами… Хочу в Советскую Армию…
Вылез из погреба. Обыскали — оружия нет. Привели в штаб. Там он сначала всякие небылицы плел, а потом во всем сознался. Враги оставили его на хуторе с заданием взорвать блиндаж, когда его займут наши.
За этот случай командир батареи объявил мне благодарность. А уж Пирата я сам поощрил — сахаром. На отлично он выдержал боевой экзамен.
ДРУЖОК
Однажды в какой-то сожженной деревушке к нам пристал пес — черный, лохматый, грязный. Был у нас тогда в роте замечательный пулеметчик татарин Абдулла Рафиков, тихий такой, малоразговорчивый, но очень смелый в бою и сердечный к товарищам.
Так вот, этот Абдулла приласкал беспризорную собаку, накормил ее и даже вымыл в реке. Довольный пес отряхнулся от воды, чихнул и лизнул Рафикову руку.
Назвали мы его Дружком.
Все мы очень полюбили простого и доверчивого пса, который чем-то напоминал нам мирную жизнь, родной дом. На фронте часто бывало: таскают солдаты за собой то собаку, то жеребенка и в минуту отдыха от боев и походов играют с ними, ласкают и балуют.
Дружок быстро свыкся со своим новым положением, обжился в роте и хорошо знал всех бойцов, но главным своим хозяином считал Абдуллу.
Как-то раз командир роты сказал Рафикову:
— Что он у нас даром хлеб ест? Ты научи его чему-нибудь полезному. Пусть службу несет.
И начал Рафиков обучать Дружка военному делу.
Обмотает его пулеметной лентой, и ходит пес за ним, носит ее. А потом стал обучать переползанию. Бросит подальше кусочек мяса, ляжет на землю и вместе с собой положит Дружка. Затем сам ползет, собаку за спину придерживает и приказывает:
— Ползи… ползи…
Пес сначала вскакивал и хватал мясо, но упрямый дрессировщик снова и снова начинал урок.
Эту затею мы, конечно, всерьез не принимали.
— Охота тебе, Абдулла, с ним возиться. Ползать и породистую собаку нелегко научить. А этот же дворняга.
Но Абдулла упорно стоял на своем:
— Постой немного. Он ученый будет.
Так и вышло.
Через некоторое время стал Дружок самостоятельно выполнять команду «Ползи!». А еще позже начал свою боевую службу.
Бывали такие случаи: окопавшись на высотке, лежит Абдул-ла со своим помощником Васей Королевым и сыплет из пулемета по врагу. Где-нибудь в укромном месте — патронный пункт. Там Дружок лежит. И вот в самый разгар боя, когда патроны у пулеметчиков на исходе, а поднести их из-за сильного огня противника трудно, опоясывают Дружка боеприпасами и посылают к Абдулле. Получив приказание, он срывается и бежит до открытого места, потом ложится и ползет. Тяжело собаке ползти, да и груз у Дружка, но он упорно продвигается вперед и вперед.
Снимут с него пулеметчики патронную ленту и посылают обратно. А после боя каждый старается чем-нибудь да наградить Дружка.
Однажды во время боя пополз Дружок с патронами к Абдулле, и в это время недалеко от пулеметного гнезда Рафикова разорвалась мина. Пулемет замолк.
После успешной атаки мы поднялись на высотку. Там мы обнаружили тяжелораненого Васю Королева и навзничь лежавшего бездыханного Абдуллу. Рядом с ним был его верный Дружок. Положив на грудь своего хозяина передние лапы, одна из которых была перебита осколком, он тихонько скулил…
Похоронили мы своего боевого товарища на опушке рощи, недалеко от деревни Голубочки. На могиле поставили маленький деревянный памятник, который покрасили охрой, и написали на нем: «Погиб смертью храбрых за Советскую Родину пулеметчик Абдулла Рафиков, год рождения 1912».
А Дружку перевязали раненую ногу и положили его в повозку. Наша часть отходила. Ночью мы выехали из деревни и к утру, проехав километров десять, вдруг заметили, что Дружка нет.
Куда он делся — никто не знал.
Дня через два мы снова с боем заняли деревню Голубочки и пошли на могилу товарища. На опушке леса остановились пораженные: надмогильный деревянный памятник выворочен и разбит, а у могилы лежит Дружок с простреленной головой…
От местных жителей мы узнали вот что.
После нашего ухода из деревни в нее вошли фашисты, и один из них, проходя через опушку леса, увидел могилу Рафикова. Он подошел к ней и ударил ногой по деревянному памятнику. В это время из-за дерева на него бросилась хромая черная собака и вцепилась зубами в ногу. Немец сначала испугался, закричал, а потом, придя в себя, прострочил собаку автоматной очередью…
Мы закопали верного Дружка тут же, под деревом, около могилы его хозяина — славного пулеметчика Абдуллы Рафикова.
Георгий Соколов
ФРОНТОВЫЕ БЫЛИ
ВЕРНЫЙ
Матрос-наблюдатель из бригады морской пехоты на рассвете заметил под проволочным заграждением собаку. Низко наклонив голову, она ползла к нашей передовой. Матрос доложил об увиденном командиру взвода лейтенанту Бокову. Тот посмотрел в стереотрубу и пожал плечами.
— Овчарка. И здоровенная. Тут какой-то подвох, — решил он и приказал матросу: — Продолжать наблюдения, а как собака подползет ближе, пристрели.
— Есть пристрелить, — ответил наблюдатель.
Немецких овчарок моряки ненавидели. А ненавидели вот почему. Гитлеровское командование, не надеясь на бдительность своих часовых, завело на передовой овчарок. Стоило только нашим разведчикам подползти к вражеским окопам, как собаки поднимали лай. Тут всполошатся и гитлеровцы, начнут пускать ракеты, стрелять, и приходится разведчикам возвращаться не солоно хлебавши.
Через минуту матрос доложил:
— Проползла через минное поле. Продолжает ползти к нам. — И он поднял автомат.
Лейтенант остановил его:
— Подожди, не стреляй. Посмотрим, что будет дальше.
Овчарка подползла к брустверу окопа, на какое-то мгновение замерла, а потом стремительно прыгнула в окоп. Командир взвода поднял пистолет. Увидев направленный на нее пистолет, собака пригнулась, завиляла хвостом. Казалось, она умоляла не стрелять.
— Черт-те что, — пробормотал Боков. — Может, это наша собака?
Продолжая вилять хвостом, овчарка подошла ближе. В двух шагах она остановилась, села на задние лапы и, не сводя глаз с офицера, гавкнула.
— А это что значит? — продолжал недоумевать командир взвода, держа пистолет наготове.
— Похоже, товарищ лейтенант, что она сдается в плен, — высказал догадку матрос.
— В плен, говоришь? — улыбнулся Боков и обратился к овчарке: — Гитлер капут, так, что ли?
Овчарка опять гавкнула. Матрос рассмеялся:
— Точно, сдается!
— В таком случае ее надо доставить в штаб, — решил лейтенант и кивнул собаке: — Пойдем со мной.
Он пошел по траншее, овчарка послушно следовала за ним.
Начальник штаба батальона выслушал доклад Бокова и вышел из блиндажа, чтобы посмотреть на пленницу. Около нее уже толпились любопытные. Кок Вася, любитель побалагурить, с видом знатока говорил:
— Даже собачья душа не вынесла. Я так думаю, она присмотрелась, да и решила к настоящим людям перемахнуть. Собаки — они тоже в людях разбираются. Они чувствительные…
— Ты бы лучше покормил ее, — заметил кто-то. — Вишь, у нее бока запали.
— И верно, — спохватился кок и побежал на кухню.
Он принес кусок хлеба, несколько костей. Собака с жадностью набросилась на еду, потом подняла глаза на кока и гавкнула.
