— Но как вы узнаете, что прощены Богом? — с нескрываемым интересом спросил Яков.
— В тот момент, когда у меня появится ребёнок.
«Ах, вот оно что! Как примитивно, подумал Яков. Бедная женщина просто одинока, её природа не реализована, женский потенциал ищет применение и признания, материнский инстинкт затмил ей разум. Что ж, бывает. В таком случае он может больше не опасаться за свою душу».
— От Святого Духа? — спросил он серьёзно.
— Да нет же, святой отец! Совершенно нормальным земным способом. Неужели вы на самом деле верите в эти детские сказки о бесконтактном зачатии?
— Я христианин.
— Странный ответ для разумного человека. Вы верите в Бога или в Церковь?
— В смысле? — не понял Яков. — Разве это не одно и то же?
— А вы как думаете?
— Ну…наверное вы правы… — ответил Яков, подумав минуту. Он поймал себя на мысли, что впервые согласился с этой странной женщиной, причём искренне согласился.
— Вы упоминаете Святой Дух, как сущность мужского пола. А иудеи под Святым Духом подразумевали женскую ипостась. Стало быть, Мария не могла зачать от Святого Духа. Согласны?
— Оставим споры о Библии и вере. Поговорим о вас. Вы же этого желали?
— Да, оставим… До сих пор Бог не позволяла мне иметь нормальную семью.
— Я сочувствую вам.
— Правда? — недоверчиво хмыкнул ангел.
— А вы хотите, чтобы я пожалел вас?
— Это так страшно для христианина?
— Нет. Вовсе нет, — поспешил ответить Яков. Теперь он оправдывался. И это ему не нравилось. — Но вы действительно испытываете мою веру на прочность.
— И вы из всего услышанного ни с чем не согласны?
— Не могу сейчас ничего ответить.
Анжела вдруг поднялась со скамьи и направился к выходу из церкви без объяснений и без прощальных слов. Но именно Яков почему-то почувствовал себя из-за этого неучтивым. Ему показалось, что он невольно обидел несчастную женщину. И ему стало искренне жаль её. Ведь все люди создания Божии, напомнил он себе. И если они живут среди нас, стало быть, они нужны Господу для каких-то целей. Возможно, чтобы мы научились жалеть и быть внимательными к чужому горю. Может быть, эта женщина вовсе не потусторонне существо, не дьявол, а просто страждущий человек, ищущий Истину своим особым методом. Может, она живёт в своём придуманном мире, чтобы таким образом защититься от пугающего её окружающего мира, такого несовершенного?
На минуту ангел остановился, посмотрел на священника:
— Простите, святой отец. Наверное, я слишком доверилась вам. И, похоже, напрасно.
— Постойте. Мне очень жаль.
— Мне тоже.
— Вы не так меня поняли.
— Отчего же? Я поняла вас совершенно правильно. Ничего не поделаешь. Надо смириться. Род Носителей Света проклят Богом и людской Церковью. И ещё неизвестно, кто из них больше постарался преуспеть в этом деле. Видимо, нашему роду действительно суждено исчезнуть навсегда. Ведь спасти душу опального ангела и вернуть ему доброе имя под силу только Христу. Извините, я слишком много взвалила на ваши хрупкие человеческие плечи. Мне, правда, жаль, — Анжела отвернулась и, не спеша, побрела дальше к выходу.
— Вы всё время уходите… — уже громче сказал он женщине вдогонку.
— Удержать свет в одном месте сложно, святой отец. Если не сказать, что это и вовсе невозможно сделать… Если ты, конечно, сам не являешься источником Света…
— Я бы хотел помочь… Правда. Но пока не знаю, что вам сказать.
— Ничего не нужно говорить. Разговоры нужны здесь как раз меньше всего.
— Но позвольте, мне ваша откровенность упала как снег на голову. Это столь неожиданно. Вы действительно кажетесь беспомощной и страждущей… Но — вы уж не обижайтесь! — мне сложно поверить, что вы Люцифер. Ведь нас учили, что Люцифер — это дьявол, — растерянно развёл он руками. — А вы не тянете… Вы уж слишком человечны, что ли…
Анжела остановилась и обернулась, поведя бровью.
— Правда? — в её голосе появилось искреннее удивление и некая затаённая надежда.
— Абсолютно.
— Хм, — она улыбнулась одними уголками губ. — Что ж, спасибо за комплимент. Тогда и я кое-что вам скажу, чтобы вас порадовать, святой отец. Дьявола не существует, падре. Дьявол — это человечество, хладнокровно убивающее своего Бога из-за собственной корысти… И он обитает в голове. Там он рождается и там умирает. Человечество убивает свою Мать, своего Истинного Бога.
Яков на мгновение задумался. В словах сумасшедшей прихожанки он вдруг уловил здравую мысль. Это удивило его и ещё больше насторожило. Он был готов с радостью согласиться со всем, что скажет этот больной человек, при условии, что это всё же человек, но не с тем, что это говорит падший. Яков вдруг испугался, сам не зная, почему. Внутри всё сжалось и похолодело от ужаса. И тут до него донеслось:
— А вы хороший психолог, отец Яков. Для священника это много значит в его деле… и в карьере… Если вы действительно хотите мне помочь, попросите Бога простить мой род… Еще раз прошу прощения.
— Вы не боитесь, что я доложу о нашей беседе в Ватикан?
— Нет, не боюсь. Вы этого не сделаете.
— Почему же?
— Потому что вы сочли меня за сумасшедшую. А о таких пустяках не принято сообщать в канцелярию Святого престола. Слишком много чести для рядового психа. Да, да, совершенно с вами согласна: придурков действительно хватает на свете. Но более страшны из них те, что облечены властью. Их сумасшествие куда опасней моего. Поэтому оставьте эту пустую затею, отец Яков. В противном же случае вам не поверят или самого сочтут за сумасшедшего. Так уже бывало ни раз, поверьте, падре. И тогда «костра» вам не миновать, — совершенно серьёзно констатировала Анжела.
— Я вас не боюсь, — вдруг вырвалось у Якова.
— Я вас тоже, представьте себе, — улыбнулась она. — И это хорошо. Никогда ничего не бойтесь, святой отец. Никогда. И это спасёт вас. Ибо убивает именно страх. Он порабощает, он унижает, он лишает вас разума, он отнимает у вас счастье, радость жизни. Он крадёт у вас Рай. Страх.
Да, уж… Что-то в этих словах было здравомыслящее, подумалось Якову. Да и с такой равнодушной снисходительностью шизофреники себя не ведут. От этой мысли ему сделалось ещё страшнее.
— Зачем вы здесь? — вдруг спросил он.
— Мои поиски привели меня сюда.
— Поиски Христа, я так понимаю?
— Возможно.
— А почему вы вдруг решили, что вы падший ангел? А почему — не второе пришествие Христа? Вы ведь собираетесь спасти человечество. Или почему не Дева Мария, к примеру, ведь вы женщина? Персонажей много в Святых Писаниях.
Анжела вдруг прыснула от смеха со всей жизнерадостностью подростка, удивляясь простодушию и бесстрашию молодого священника. Этот падре ей начинал нравиться своей прямотой и искренностью. И она вовсе не собиралась на него сердиться. Её лишь забавляло, что священник, призванный поддерживать легенду об ангелах и демонах, в душе стремился сейчас доказать обратное. Его разум отказывался верить в мистику и суеверия. Почему-то ей было от этого радостно и удивительно одновременно. Ведь она думала, что уже никогда не сможет удивиться чему-то в этом мире, мире людей, этих «любимчиков» Бога.
— Что смешного вы нашли в моих словах? — насторожился священник.
Но ангел продолжал лишь беззаботно смеяться. Этот искристый заразительный смех был добрым и искренним, мысленно отметил Яков. Это удивило его и ещё больше запутало. Он уже не знал, как относиться к этому созданию в женском обличии. Но страха уже явно не испытывал.
— Вы устали, святой отец. Вам нужно отдохнуть. День был тяжёлым, — наконец, ответила Анжела, продолжая улыбаться, и, удивлённо мотая головой, зашагала из костёла.
Не отдавая себе отчёт, Яков зачем-то крикнул незнакомке в спину:
— В воскресенье утром у нас служба. Приходите на проповедь. Я буду вас ждать, — чему сам ужасно удивился.
Приглашение осталось без ответа.
Эти двое вели себя поначалу, как доктор и пациент, оба были по возможности вежливыми, но снисходительными. Каждый считал другого достойным жалости и сочувствия. Но произошла одна странность. Через словесное жонглирование и тонкое обоюдное тестирование вдруг обнаружилось, что они понимают друг друга. Они вдруг удивительным образом оказались «на одной волне». Священник и падший ангел, последний из неберов. От такого открытия оба растерялись. Каков же вердикт? Вывод напрашивался сам собой: либо они оба сумасшедшие, либо… истина кроется где-то посередине.
Яков всё всматривался в окно, думая о странной женщине, посетившей его приход…
Ни в следующее, ни в последующее воскресенье странная прихожанка так и не появилась ни на одной из служб. Святой отец непроизвольно искал её глазами среди немногочисленных верующих, и не находил.
И пока эта загадочная молодая особа отсутствовала, у отца Якова появилось время всё обдумать, понять, переварить. Ему сложно было давать оценку всему, что произошло. Он не верил в мистику случившегося. Но и совсем не верить услышанному от так называемого ангела тоже уже не мог. Что-то непостижимое было в этой незнакомке. Она была действительно странная, экзальтированная, как ему показалось. Возможно, даже страдала неким психическим расстройством. Что было не исключено. Но он не ощущал никакой исходящей от неё агрессии, давления или опасности. Утомления от общения с ней тоже не чувствовал. Неприятного осадка не осталось, лишь удивление и ощущение некой недосказанности. Как ему показалось, она неохотно делилась своими мыслями, переживаниями и какой-то имеющейся лишь у неё мистической информацией; хотя в услышанном не было ничего сверхъестественного. И взгляд её не был воспалён бешеным огнём фанатической убеждённости или затуманен блуждающей сонливостью психопата. Глаза были ясными, взгляд спокойный, но печальный.
