быть вежливой. Она чувствовала не столько злость за такое отношение к себе, сколько прямое оскорбление Ники, а этого она простить не могла. Она повернулась к Нике и ушла с ней куда-то в сторону, оставляя блондинку стоять в одиночестве. – Спасибо. – Тихо проговорила она, когда они уже были достаточно далеко. Это было вообще первое, что она сегодня сказала девушке и теперь чувствовала вину за глупое молчание раньше, понятия не имея с чего начать разговор.
– Липкая девушка. – Тихо, сказала Ника, оставляя следы на песке, мгновенно смываемые волнами.
– И излишне внимательная, – договорила Марго. – Она знает, что мы ночевали на другой стороне озера.
– Даже я знаю не больше, чем она. – Как-то особенно ровно сказала девушка. – Пффф… Подумаешь, переночевали.
– Я… – Марго хотела начать разговор о том, что произошло, но Ника положила ей палец на губы.
– Не надо объяснений, хорошо? – девушка мгновенно убрала палец, чувствуя знакомую мягкость губ и стараясь отогнать ненужные ощущения в теле от воспоминания о них. – Думаю мы упустили момент, когда это имело значение. – Она замолчала и посмотрела куда-то на линию горизонта, – мы обе.
Больше за день они не разговаривали. Марго помогала девочкам готовить обед. Они затеяли костёр, в углях которого, планировали приготовить мидии, свежевыловленные из песка у самой кромки моря. Ника была всё время где-то неподалёку, но не настолько близко, чтобы они могли обменяться хотя бы повседневными репликами. Марго иногда вылавливала её взглядом и любовалась ею, чувствуя себя безумно глупой, что упустила возможность поговорить с девушкой тогда, когда им бы никто не помешал. Что вообще за глупость? Когда бы она боялась услышать правду, которую всегда предпочитала незнанию.
Вечером все пили вино, смеялись и играли в дурацкие смешные игры. Машины стояли таким образом, чтобы между каждыми двумя можно было развесить гамаки, Алёна и Ника вытащили гирлянды и прикрепили их по периметру так, что вышло невероятно уютно.
Марго сидела слегка в стороне, чувствуя какое-то подобие спокойствия. Над ними горели звёзды, но за гирляндами их не было видно, поэтому она решила встать и пройтись к морю. Песок был ещё тёплым, словно сохранил солнечные лучи. Море успокоилось и теперь с тихим плеском накатывалось на берег. Марго легла на песок, стараясь ничего не слышать, сосредоточившись на шуме волн. В городе она часто скучала по этому звуку.
– Забавно… – послышалось совсем рядом.
Марго бы вздрогнула, но голос был тихим и каким-то родным.
– Что? – она приподнялась на локти и посмотрела на знакомый точёный силуэт.
– Лори… – Ника села рядом с девушкой и устремила свой взгляд куда-то в темноту. – Она тоже всегда тихо уходила к морю от шумных вечеринок.
– Лори? – Марго догадалась о ком идёт речь, но помня своё обещание Саше, не стала озвучивать догадку.
– Моя девушка. – Ника прерывисто вздохнула, стараясь обуздать непрошеные слёзы. – До сих пор не могу сказать как-то иначе.
– Может и не нужно… – это был не вопрос, скорее единственное, что пришло ей в голову.
– Она утонула три года назад. – В голосе Ники читалась острая боль. – Мы катались на сёрфе. Ей не было равных… – девушка шмыгнула носом, но продолжила. – По всему берегу было предштормовое предупреждение. Это значит порядочные волны, каких у нас в России почти не бывает. Сам шторм ещё не начался, и мы рассчитывали успеть. Мы видели, что идёт хороший сет. Лори выплыла на лайн-ап, поймав волну. Я только гребла к ней… – Ника замолчала. Воспоминания давались ей тяжело. – Я не знаю, что пошло не так. Я видела только, как волна сломалась. Лори упала с сёрфа и её начало крутить. Такое бывало и раньше. Когда ты давно занимаешься сёрфингом, это не пугает. Сёрферы падают в день по тысяче раз, их кидает друг на друга. Они ударяются об доски, ранятся. Ничего криминального. Поэтому я не дёрнулась. Когда я подплыла, то увидела только доску Лори, которую швырнуло в мою сторону. Видимо лиш порвался, хотя я не представляю, как при ударе невысокой волны это вообще было возможно. Я кричала, искала её, потом увидела её руку где-то совсем далеко от берега. Наверное, она попала в течение и её снесло в море. Я помню, как гребла, помню волны, которые с каждым разом были больше и больше, но страшно мне не было. Только за Лори… Помню, как пришёл какой-то катер из соседней бухты и поднял меня на борт, и мы искали Лори. Но когда нашли… – Ника чувствовала, как её колотит и как тёплые надежные руки обнимают её, но она была не здесь, а далеко в прошлом.. – мы нашли её, но было уже поздно. Вызвали скорую, но нам сказали, что у неё перелом позвоночника и, если она прожила с того момента, как упала, то совсем недолго. – Ника выдохнула и обмякла в руках Марго, которые гладили её по спине. – Я научилась жить дальше. Я обещала ей. Мы когда-то поклялись друг другу, что продолжим жить за двоих, если что-то случится. Но тогда мне это казалось чем-то невозможным, и я не придавала этому значения. Тем не менее, я выполнила своё обещание. Только больше не вставала на доску. Не могла. Вода не навевает у меня ужаса больше, но катать без неё, в этом пропал всякий смысл. Я должна была тогда что-то сделать, но я не среагировала, не придала значения обычному, как мне тогда казалось, падению.
– Ты не… – Марго вновь почувствовала палец Ники на своих губах.
– Знаешь сколько раз я слышала эти слова? – Ника вновь сфокусировалась на мире вокруг. – Тысячи и тысячи раз. Поэтому я никому не рассказываю об этом. Мы были счастливы год. Всего лишь год. Лучший в моей жизни.
И, если бы мне тогда сказали, что всё так закончится и, что я ничего не смогу сделать, я бы всё равно повторила это заново, потому что каждый день стоил того. Разве только чаще бы радовалась осознанию, что она просто есть рядом со мной и меньше забивала бы себе голову разной чепухой, которая крала у нас время. Больше говорила бы, что «люблю её».
Марго не в силах была что-то сказать. Её прежний мир висел вверх ногами, во рту пересохло, в голове толпились мысли. Все эти бестолковые слова, которые нет смысла говорить. Она не знала, что сейчас делать. Всё, что она чувствовала к Нике, в свете её рассказа, было настолько неуместное, лишнее, что ей хотелось исчезнуть и сделать
