вид, что её никогда не существовало, потому что она не стоила и волоса этой девушки, не говоря уже о чувстве, которое всё ещё отдано другой. Она тихо прижала Нику к себе и погладила по непослушным слегка влажным волосам, утыкаясь в них носом, вдыхая запах моря, муската и летнего дождя.
– Вы похожи. – Неожиданно продолжила Ника. – Не внешне. Просто она тоже была упрямой, своенравной, немного наглой, такой… Знающей себе цену.
– Это всё, что ты обо мне думаешь… – с лёгким оттенком горькой улыбки, сказала Марго. Она не хотела сравнивать себя с Лори и не хотела думать, что то, что произошло вчера, было как-то связано с воспоминаниями Ники, и хоть какой-то схожестью Марго с погибшей девушкой. Это означало бы, что всё, что было между ними в то мгновение, совсем не имело к ней отношения. Тоска по прошлому да, но никакого будущего.
– Нет. – Ника слабо улыбнулась, понимая, какие выводы, вероятно, сделала девушка. Её голос вдруг стал уверенным. – Именно поэтому я хотела тебе всё это рассказать. Невозможно что-то начинать с недосказанности. Вот, что я думаю. И да, я думаю о тебе гораздо больше, чем тебе кажется и чем мне бы хотелось. По крайней мере для человека, которого я знаю три дня.
Марго вновь оказалась лишённой того, что было её природной данностью, слов. Она всегда знала, что сказать, кому и как. Она могла написать книгу, но понятия не имела, что ответить сейчас Нике. Такая откровенность предполагала откровенность в ответ. Но всё, чтобы она сейчас не сказала, было бы мелко и до тошноты банально.
– Я сбежала из города… – начала она. Её история не была столь фатальной, даже наоборот, была похожа на историю «зажравшейся» девушки, у которой всё есть и от этого снесло крышу, но она надеялась, что Ника способна услышать в этом её правду. Правду человека, который больше не знал зачем живёт. Она просто хотела отдать сейчас свою часть «недосказанности, с которой нельзя что-то начинать».
– Я так и знала, что ты кого-то убила. – Почти серьёзно сказала Ника.
– Никого я не убивала. – Чуть резче планируемого ответила Марго и тише добавила, – кроме себя. – Секунду помолчав, она продолжила. – Я довольно давно и, кажется, планомерно уничтожала себя. Сначала неудачные отношения, которые разбили меня и всё то, во что я верила. Потом бары, алкоголь, девочки.
Блогерство. Я начинала, как я уже рассказывала раньше, просто записывая свои мысли. Потом стали приходить люди. Я научилась отслеживать рейтинги, статистику, умело сочинять посты для рекламы, плюс то, что я лесбиянка, притягивало кучу любопытствующих. Я никогда не планировала стать иконой лесби-стиля или lesbi-lifestyle-blogger(ом), но это забавляло меня и приносило доход, который рос так быстро, что я смогла позволить себе много того, о чём раньше только мечтала. При этом занимаясь тем, что как казалось, мне правда нравится, то есть ведя такой «дневник» в сети. Но в какой-то момент пару месяцев назад я поняла, что запуталась, что ничего к этому не чувствую и к себе ничего не чувствую, и к миру вокруг. Всё стало только «удачной картинкой» или «неудачной картинкой», я превратилась в персонаж, за которого всё прописано, каждая реакция, каждый комментарий, каждый смайлик. Я должна была держать образ, который сама же придумала, даже, если у меня в жизни полная задница. Я знала, что постить, о чём говорить, с какого ракурса сфотографировать и в какой цветовой последовательности выложить. В тот день, когда я тебе написала, я поняла, что меня совсем не осталось. В этом внешнем многообразии успешности и роскоши не было больше ничего живого. Стоило мне подумать, что я хочу написать что-то искренне, как я понимала, что не встречу понимания. Это будет только радость для многочисленных хейтеров. Наконец-то у Марго что-то не так. Или «вот, Марго врала нам всё это время! Она не такая» или «что за сопли в вашем лайфстайл аккаунте», «она пишет, чтобы её все жалели и скинулись деньгами», «вот слабачка эта Марго». Я не хотела всего этого, но ничего приемлемого вытащить из себя не могла. Я чувствовала, словно схожу с ума, и из приближающихся стен на меня смотрят и кричат разные люди, что они не этого от меня ждали, что я всех разочаровала или что они рады, что у меня всё так плохо. Ровно в этот момент мне попалась реклама с твоей фотографией. Я не знаю, что больше меня зацепило. Мысль сделать ноги из города и от себя самой или твоя обнаженная спина… – Марго улыбнулась и ласково провела пальцами вдоль позвоночника девушки, всё ещё сидящей в её объятиях. – Я просто написала, сразу оплатив, чтобы не передумать. Оставила квартиру подруге, которая долго крутила мне у виска, и села в самолёт. Дальше ты почти всё знаешь.
Они сидели у моря, не размыкая объятий, слушая шум волн. Тишина не была напрягающей, скорее разряженной, спокойной, естественной. Словно они перешли за ту грань, где были не нужны слова, чтобы что-то понимать, и говорить стало не обязательно.
***
Когда они вернулись к лагерю, все уже разбрелись по машинам, оставив на улице лишь столики и гирлянды. В домиках горел свет, и все, видимо, потихоньку собирались ложиться спать. Немного прибравшись Ника и Марго тоже зашли в трейлер.
– Ты никогда не думала стать писателем? – Ника прислонилась поясницей к кухонному шкафчику. – Прости, я в этом совсем не разбираюсь. Возможно, журналисты и писатели, это как две непересекающиеся прямые.
– Как правило, так и есть. – Улыбнулась Марго, делая глоток чая. – Но у некоторых выходит. Я училась на литературного критика. Так что всё, чем я занимаюсь, и так не уважают в нашем цеху, но не уверенна, что могла бы именно писать. – Она смотрела на девушку, которая выглядела такой расслабленной и естественной, но вместе с тем невозможно сексуальной. Её руки были убраны в карманы рваных голубых джинс и было что-то слегка вызывающее в том, как она стояла, даже, если она не отдавала себе в этом отчёт. – В смысле книги.
– Мне почему-то кажется, что ты бы смогла. – Ника не отрывала взгляда от собеседницы. Марго была такая красивая и такая спокойная. Её удивляла эта перемена. Девушка совсем не была похожа на ту Марго, которую она встретила в аэропорту три дня назад. Ника старалась держать между ними дистанцию, потому что точно понимала, как действует на неё эта красотка. – Я бы почитала.
– Может однажды я пришлю тебе книгу. – Ответила Марго шутливо, но увидела,
