вплотную, сжав мои плечи руками.
– Это не было важно ни тогда, ни сейчас. Теперь ты живёшь со мной, нравится тебе это или нет. Выбирай книги и пошли – сказал, отпуская и разворачиваясь, будто знал, что я всё равно последую за ним.
Я разозлилась.
– Не хочу я ничего у тебя брать. Оставь меня наконец в покое.
Мужчина быстро поменял курс и, схватив меня, перенёс обратно в дом на опушку.
Я попыталась оттолкнуть его, но он силой бросил меня на кровать и сел сверху.
Не выдержав, я заплакала, имея чёткое представление о том, что меня ждёт. Пусть уродует, калечит и травит на меня своих собак.
В один момент я поняла, что мой страх уступает усталости.
– Делай со мной, что хочешь, но это мне надоело. Ты держишь меня в своих оковах и хочешь, чтобы я молча принимала судьбу. Лучше сдохнуть уже.
Дровосек молча меня осматривал почерневшими глазами.
Я отвернулась, чувствуя, как сильно колотится моё сердце от страха и в такт ему всё остальное тело.
– Что тебе не так? – угрожающим тоном спросил, нависая ещё ближе. – У тебя всё есть: я принёс тебе вещи на первое время, хоть пока ещё не успел показать, в холодильнике есть еда, а теперь и книги, даже в игры играем. Я тебя не пытаю, не бью и не насилую, но ты ведешь себя так, как будто я это делаю. Все проблемы здесь, повторяю, хоть и не люблю это, были из-за тебя же.
Я закрыла глаза.
– Ты думаешь, это жизнь? Я не знаю, что ты захочешь завтра. Ты же каннибал и… обладаешь невероятной силой.
– И что? Я применял её на тебе?
Я открыла глаза, видя, что он немного смягчился.
– Нет, но… я не о такой жизни мечтала. Вместо поступления в университет мечты, обретения друзей и построения фундамента для карьеры, я проведу время с маньяком-убийцей в лесу, каждую ночь засыпая с мыслью о том, что завтра он может передумать и решит покалечить меня.
Дровосек молча смотрел мне в глаза.
– Я никогда тебя не угрожал и не трогал, если ты вела себя адекватно.
– То есть, выслуживалась перед тобой.
Мужчина сорвал с меня кофту, тем самым превратив её в нитевое месиво. Я вскрикнула, машинально прикрывая оголённое тело, словно это имело смысл.
– Если бы это была правда, я бы заставил тебя, например, заново её сшивать, – сказал, кивая на свою руку, держащую теперь жалкий клочок ткани. – И если бы мне не понравилась работа, я бы вместо неё возил тебя по полу, моя таким образом полы. Прям твоими волосами пенил бы и, как губкой, впитывал грязь.
Я нервно сглотнула.
– Но ты каталась всё это время, как в шоколаде, – сказал, бросая на пол мою разорванную кофту. – Из всех людей здесь этого не видела только ты.
Я покачала головой.
– Пожалуйста, отпусти меня, мне ничего не нужно.
Мужчина наклонился ко мне очень близко, носом почти упираясь мне в щеку. Не выдержав, я отвернулась.
Он зло задышал, сжимая мои руки и не давая освободиться.
– Даже так, – криво усмехнулся, пожевав щеку, – а я думал, что потрачу своё желание на что-то более приятное для нас, но раз ты желаешь откатить всё назад, безымянная, прям в самое начало… что ж, пусть в этот раз будет по-твоему. Моё желание в том, чтобы ты не покончила жизнь самоубийством, в противном случае, найду и убью твою семью, ведь если ты не тянешь даже это, тогда я не знаю, какие будут последствия восприятия тобой событий дальше.
Через секунду мне стало легче, а еще через несколько, когда я открыла глаза, обнаружила, что его уже не было.
Раздевшись дальше, я отвернулась к стенке и продолжила всхлипывать наедине.
Этим утром я впервые проснулась рядом с дровосеком. Он лежал неподвижно на спине с закрытыми глазами в нескольких сантиметрах от меня. Одна его рука была на животе, а вторая – удерживала меня, притягивая к себе.
Я посмотрела на время, отметив, что проснулась я как обычно.
– Лежи еще, – грубо отчеканил мужчина, сжав меня за бедро. – Сегодня у меня нет дел, проведём день вдвоём.
– Мы и так каждый день его проводим – недовольно заметила, вынужденно ложась обратно.
– Не весь.
Я закатила глаза, решив никак это не комментировать.
– У тебя когда-нибудь… была подруга Элизабет? – спросила я, вспоминая содержание книги, одновременно с этим подумав, что потом удачного времени, чтобы спросить, может и не быть.
Дровосек напрягся.
– А тебе зачем это знать?
Я слабо улыбнулась.
– Все ещё пытаюсь угадать твой возраст.
– И как знание данного факта тебе поможет в этом?
– Так ты ответишь или нет на вопрос?
– Просто так – нет.
Я вздохнула. Всё возвращается на круги своя.
– Довольно сложно понять, что тебе в принципе от меня нужно, а ты еще «что-то» хочешь.
Мужчина хмыкнул.
– Не знаю, что может быть сложного в том, чтобы понять, отталкиваясь от прошлого твоего здесь опыта, что мне интересно.
Я кивнула.
– Уборка?
– Всё чисто.
– Готовка? Стирка?
– Не требуется.
Я развела руками.
– Что ж, я попыталась, стоит отдать мне должное.
– Нет, ты не пыталась, – возразил. – Ты не только этим занималась.
Я задумалась.
– Хорошо, я еще играла с тобой в игры, но, кажется, они нужны только мне.
Мужчина неопределенно повёл бровью.
– Еще варианты?
Я напряглась, чувствуя, что дальше я могу раздвинуть перед ним свои ноги, однако, глядя на него, я не могла себя заставить сказать это.
Он был слишком уродлив и телом, и душой.
Пока я колебалась, чтобы попытаться себя убедить закрыть глаза и отвернуться, если он начнёт меня брать, как женщину, послышался короткий вздох.
– Элизабет, – сказал, поворачиваясь на бок ко мне и снимая с меня одеяло. – Это девушка, к которой у меня были тёплые чувства. Не знаю, что тебе даст эта информация.
Я напряглась, понимая, что теперь отрывок становится все больше похожим на правду или, напротив, на…
– Элизабет – нередкое имя уже давно, чтобы ты в своей голове не придумала про ходовые имена и года, связанные с ним, прочее.
Я нахмурилась.
– Думаешь, это не имеет место быть вообще? – все же спросила я, имея и вправду мысль об этом, хоть и вслед за проверкой того самого отрывка.
Дровосек покачал головой, опуская одну мою бретельку от лифчика вниз, вызывая тем самым у меня панический страх.
– В данном случае маловероятно. Элизабет оставила о себе хорошую память в моих
