У меня есть магазинчик подержанной мебели,
И я думаю, что мои цены справедливы.
Но однажды пришел один по-настоящему подлый парень, Увидел этот стул, захотел купить его,
Но не купил — пожаловался, что цена слишком высока.
Так что я посмотрела ему прямо в глаза,
И это был мой ответ…
Если я не могу продать его, я буду на нем сидеть.
Я не собираюсь отдавать его за просто так.
Теперь, дорогуша, если ты хочешь его иметь, тебе придется купить его.
И я имею в виду только то, что я сказала.
Теперь, как вам это понравится,
Я жду его дома каждую ночь.
На нем сидели всего один или два раза, он все еще хорош и крепок…
Вы не сможете купить лучших ножек во всем городе.
А эта спинка! Да что там — на многие мили вокруг!
Потому что он сделан для комфорта,
Он сделан для того, чтобы им пользовались.
Где еще вы найдете такой стул?
Такой мягкий, плюшевый, гладкий и изящный.
Детка, для изделия такого высокого класса любая цена будет слишком низкой…
Теперь посмотри на это отличное сиденье.
Разве оно не радует глаз?
Гарантированно выдержит
Любой вес и размер.
Если я не могу продать его… [20]
Традиции афроамериканского блюза продолжали менять американскую популярную музыку. Его наследниками стали рок-н-ролл и хип-хоп. Но откровенная и полная юмора лирика блюза с ее восприятием женского сексуального желания, увы, не выжила. Взявшись в 1950-е гг. за афроамериканскую музыку, белые продюсеры вычистили из нее все, что касалось этой темы, и ко времени, когда рок и хип-хоп захватили инициативу в исполнении песен о сексе, эта благожелательная по отношению к женскому полу лирическая традиция давно исчезла.
САМООПРЕДЕЛЯЮЩАЯСЯ ВАГИНА ВТОРОЙ ВОЛНЫ
Послевоенные годы, как отметила Бетти Фридан в своей книге 1963 г. «Тайна женственности», стали периодом регрессии [21]. В Соединенных Штатах получил широкое распространение фрейдистский психоанализ, и белые женщины из среднего класса вынуждены были буквально бороться с собой, для того чтобы «реализоваться» в семейной и сексуальной жизни согласно фрейдистской (иными словами, неклиторальной) модели «зрелости» и «перестройки». Тем не менее в 1965 г., когда были созданы противозачаточные таблетки, ситуация вновь изменилась. Это научное открытие положило начало тому, что впоследствии стали называть сексуальной революцией.
В 1976 г. Шир Хайт опубликовала свой «Доклад Хайт. Общенациональное исследование женской сексуальности» [22]. Эта работа способствовала формированию нового взгляда на проблему, радикально отличающегося от всех предшествующих, особенно от фрейдистской модели, поскольку Хайт исследовала, что женщины испытывают во время полового акта, и ее доклад содержал информацию о личном опыте женщин, который они описали своими собственными словами. Хайт не диктовала женщинам, что они должны испытывать. Она обнаружила именно то, о чем я уже говорила выше, а именно: две трети женщин не достигали оргазма от проникновения полового члена без дополнительных ласк. Этот вывод стал настоящим откровением для многих миллионов женщин, которые, начитавшись Фрейда и его последовательницы Карен Хорни, считали себя недостаточно «зрелыми» только потому, что не достигали в процессе полового акта оргазма.
Приведенные Хайт слова женщин, которые способны испытывать оргазм от полового акта, в противоположность женщинам, которые для достижения оргазма нуждаются в стимуляции клитора, и породили тот дуализм, который сохраняется до сих пор. Но, как я уже отмечала в первой части этой книги, сейчас нам нужно понять, что клитор, вагина, да и вообще все сексуальные центры в зоне чувственного удовольствия у женщин (я употребляю слово «зона» за неимением лучшего термина, ведь это больше чем «орган» и больше чем только один орган) являются частью одной и той же сложной сети нервных волокон. И последние данные показывают, что точка в, вероятно, является частью этой сети, пронизывающей клитор.
Но в 1970-е гг. в противовес Фрейду многие профеминистски настроенные эксперты рассматривали клитор так, будто это что-то оппозиционное вагине, феминистки, такие как Анна Кедт, написавшая эссе «Миф о вагинальном оргазме» (1970), стремились разрушить установленное Фрейдом главенство вагины над клитором. Вполне обоснованно отстаивая необходимость уделять внимание клитору, они, однако, делали вывод, что сама идея существования вагинального удовольствия возникла как результат зловещего мужского заговора. Его целью, по их мнению, было убедить женщин в том, что вагина является средоточием истинной женственности, а клитор не так уж и важен. Все это нужно было для того, чтобы женщины уверились в своей зависимости от мужчин и таким образом мужчины получили бы карт-бланш на то, чтобы лениться и игнорировать истинные сексуальные потребности женщин.
Своим возвращением на «первые роли» клитор был обязан не только исследованию Шир Хайт. В вышедшей в 1972 г. в книге Алекса Комфорта «Радости секса» (The Joy of Sex)[16], которая пользовалась в свое время большой популярностью, было описано множество способов возбуждения и стимулирования клитора. Все это привело к тому, что вагина утратила былое значение. С 1970-х гг. на нее стали смотреть как на что-то устаревшее, из жизни домохозяек, и так продолжалось до тех пор, пока в 1981 г. Беверли Уиппл не открыла заново точку G. (А в XXI в. подогреваемый порнографией интерес к женской эякуляции снова привлек внимание к вагине.) Эта поляризация разделила женскую сексуальную систему, которая на самом деле является единой сетью, на две части, соотносящиеся с двумя очень разными культурными идентичностями. На протяжении трех десятков лет клитор считался по-своему круче, чем вагина, и таким образом женщины вновь оказались перед ложным выбором, который предполагал слишком упрощенный подход к их сексуальности. Если ассоциировать клитор с кем-то из людей, он был бы гламурной, носящей мини-юбки Глорией Стайнем, а вагина была бы немного смешной, со старомодной прической Мирабель Морган, автором возвращающего к патриархальным устоям бестселлера «Совершенная женщина» (The Total Woman) (1970).
Итак, вторая волна феминизма избрала своей миссией научить угнетенных женщин среднего класса находить свой клитор и требовать равных с мужчинами прав на достижение оргазма и мастурбацию. В 1973 г. Бетти Додсон, активистка феминистского движения и секс-инструктор, начала проводить семинары для женщин, чтобы помочь им «оценить красоту своих гениталий, а также изучить разнообразный опыт достижения оргазма через практические навыки мастурбации» [23]. Ее целью было научить «дооргазменных» женщин мастурбировать так, чтобы получать оргазм, и она достигла в этом больших успехов. Ее семинары широко освещались в средствах массовой информации и женских журналах, побуждая женщин проникнуться идеей о том, что сидеть с раздвинутыми ногами перед зеркалом и знакомиться с собственной вульвой и вагиной — это значит расширять свои права и возможности.
Однако 1970-е ознаменовались и многочисленными попытками феминисток рассматривать вагину в ее совокупности, то есть влагалище, половые губы и клитор. Жермен Грир, прославившаяся своим яростным манифестом «Женщина-евнух» (The Female Eunuch) (1970), не сомневалась в неразрывной связи вагины со свободой. Она посвятила целую главу своей книги «Нижнее белье сумасшедшей» [24], впервые опубликованной в 1986 г., политике женской сексуальности, о которой писала в 1970 г. Речь там идет о вагине и политике ее унижения. А в эссе для Suck Magazine Грир призывала: «Дамы, любите свою вагину!»
В том же ключевом для феминизма десятилетии напористые и стремящиеся к самоопределению феминистские вагины дебютировали в литературе. В1973 г. Эрика Джонг опубликовала свой «Страх полета» [17], прославившись выражением, которое, как она шутит, будет написано на ее надгробии: «спонтанный трах». В своем романе она утверждает, что именно это — мечта каждой освобожденной женщины: горячий секс без эмоциональных барьеров и «багажа». Героиня Джонг Исидора Винг связывает пробуждение своей вагины с творческим пробуждением и своим становлением в качестве хозяйки собственной жизни, а не пассивной спутницы разных мужчин. Роман Джонг был опубликован в 14 странах. Своей невероятной популярностью он обязан именно тому, что стал первым женским романом, который провел параллель между сексуальным пробуждением женщины и ее психологическим и творческим взлетом. Доктор Винг, муж Исидоры, которому она изменяет с более чувственными любовниками, никогда, как мы понимаем, не сможет пробудить скрытый в ней потенциал писателя и авантюристки. В финальной сцене книги Исидора, теперь полностью погруженная в свой собственный сексуальный и творческий опыт, рассматривает светлые волосы на своем лобке лежа в ванне, и это служит тропом для обозначения связи вагины и воображения: «Я плескалась в глубокой ванне, чувствуя, что что-то не так, что-то показалось мне странным… Я посмотрела вниз, на свое тело. То же самое. Розовое V бедер, треугольник вьющихся волос, веревочка от тампона, закинутая в воду словно для рыбалки, как у героя Хемингуэя, белый живот, наполовину погруженная в воду грудь… красивое тело. Мое. Я решила это запомнить. Я обняла себя. Это был мой страх, который пропал… что бы ни случилось, я знала, что я это переживу. Я знала, что прежде всего я буду продолжать работать…» [25].
