— Что бы ты ни притащил, это не мое, — я кивнула на флешку. — Я не готовила слайды презентации по проекту для Пападакиса. Я ушла, прежде чем успела их доделать.
Он кивнул с таким видом, словно я безнадежно тупила.
— Когда ты уволилась, контракты уже были готовы, оставалось только поставить подписи. Я составил слайды на основе твоей работы. И ты представишь сегодня это, а не какую-то вшивую маркетинговую кампанию для собачьего корма.
Выслушивать это было унизительно, и я сделала несколько шагов вперед.
— Чтоб тебе провалиться, Беннетт. Я вкалывала на тебя, и я вкалывала на Джулиана. И буду вкалывать дальше, где бы ни работала, — не важно, продают ли там собачий корм или ведут проекты на миллионы долларов — и будь я проклята, если позволю тебе вламываться сюда со всем этим дерьмом и указывать мне, как строить карьеру. Ты не можешь меня контролировать.
Он тоже подошел ближе.
— Я не хочу тебя контролировать.
— Брехня.
— Я хочу помочь тебе.
— Мне не нужна твоя помощь.
— Нет, Хлоя, нужна. Возьми. Это твой труд.
Он стоял так близко, что ему достаточно было протянуть руку, чтобы притронуться ко мне — и подошел еще на шаг ближе. Теперь я чувствовала тепло его тела, запахи мыла и кожи, слившиеся в один знакомый запах.
— Пожалуйста. Ты это заслужила. Это произведет на комиссию большее впечатление.
Месяцем раньше мне ничего так не хотелось, как представить этот проект. Он почти стал моей жизнью. Он был моим. Я ощутила, как слезы щиплют глаза, и сердито моргнула.
— Я не хочу быть тебе обязана.
— Это не одолжение. Я возвращаю то, что принадлежит тебе. Это признание того, что я облажался. Это мой способ показать, что я не встречал никого, кто разбирался бы в бизнесе лучше тебя.
Его взгляд смягчился. Он протянул руку, чтобы убрать мне за ухо выбившуюся прядь волос.
— Ты ничем не будешь мне обязана. Если, конечно, не захочешь… и совсем в другом.
— Не думаю, что когда-нибудь смогу на тебя работать, — сказала я, с силой выталкивая слова из разрывающейся от боли груди.
Мне приходилось изо всех сил сопротивляться желанию дотронуться до него.
— Ты опять меня не поняла. Я говорю, что облажался как босс. — Беннетт нервно сглотнул и перевел дыхание. — И по-настоящему облажался как твой парень. Мне нужно, чтобы ты приняла эти слайды…
Тут он протянул мне флешку.
— …и мне нужно, чтобы ты приняла обратно меня.
Пораженно уставившись на него, я выдохнула:
— Я должна вернуться обратно к комиссии.
— Нет. Они отложили презентацию, — сказал Беннетт, сверившись с часами. — Примерно минуту назад Генри по моей просьбе позвонил Ченгу и отвлек его на какую-то ерунду, чтобы я смог поговорить с тобой наедине и сказать тебе, что, во-первых, ты идиотка, а во-вторых, что я хочу получить еще один шанс.
Я ощутила, как уголки моего рта растягиваются в улыбке, и прикусила нижнюю губу. Глаза Беннетта победно вспыхнули.
— Я благодарна за то, что ты делаешь, — сказала я, тщательно подбирая слова. — Я тяжело работала над этим маркетинговым планом и считаю его своим. Если ты не против, я покажу комиссии результаты по проекту на твоих распечатках. Но представлять я все равно буду «Сэндерс».
Он обдумал это, вглядываясь в мое лицо. На его щеке дрогнул мускул — признак нетерпения.
— Отлично. Произнеси свою речь здесь и сейчас, передо мной. Докажи, что ты не совершаешь самоубийство.
Выпрямившись, я сказала:
— Кампания обыгрывает реалити-шоу «Шеф-повар». Каждый эпизод или рекламный ролик будет посвящен одному из ингредиентов корма, из которого надо будет изготовить что-нибудь изысканное и рассчитанное на домашних питомцев.
Глаза Беннетта были полуприкрыты, но улыбка показалась мне искренней.
— Умно, Хлоя.
Я просияла, услышав такой прямой отзыв и наслаждаясь моментом.
— На самом деле нет. Это шутка. У «Сэндерс» простые ингредиенты. Хорошее мясо. Качественное зерно. Собакам плевать, насколько хитроумны предлагаемые им блюда. Они хотят мясо. На косточке. Чтобы было вкусно. Мой папа каждый день давал собакам дорогой корм с коричневым рисом и ростками пшеницы. Я не шучу. А в подарок на день рожденья он угощал их простой и дешевой косточкой с мясом. Это владельцы заинтересованы в коричневом рисе, зелени и прочей ерунде. Но не собаки.
Улыбка Беннетта стала шире.
— Мы просто выставляем себя на посмешище, балуя наших питомцев и обращаясь с ними, как с членами семьи. «Сэндерс» — это корм, основанный на мясе и костях, и вы можете радовать им своих любимцев каждый день. Собачье жюри всегда выбирает рецепты «Сэндерс».
— Ты это сделала!
— Рекламную кампанию? А что я тебе говорила?
— Да, но я знал, что тут ты не оплошаешь. Я имею в виду твою презентацию. Ты эмоционально вовлекла меня, завладела моим вниманием.
Я рассмеялась — его комплименты я уже научилась распознавать.
— Спасибо.
— Позволь мне вернуться, Хлоя. Скажи прямо сейчас, что я могу вернуться.
Я засмеялась громче, приложив ладони к щекам.
— Ты всегда так любишь командовать.
— Собираешься сделать вид, что по мне не скучала? Знаешь, ты тоже выглядишь неважно. Джулия позвонила мне вчера вечером, когда я делал слайды…
Я уставилась на него, открыв рот.
— Джулия тебе позвонила?
— …и сказала, что ты в полном раздрае, что я должен быть мужиком и немедленно тебя найти. Я сказал ей, что уже этим занимаюсь. Я все равно собирался прийти сюда, но после ее звонка я ощутил полное право заявиться к тебе и поползать на коленях, умоляя о прощении.
— Ты хотя бы знаешь, как умоляют? — поинтересовалась я, ухмыляясь уже во весь рот.
Беннетт, облизнувшись, уставился на мои губы.
— Может, и нет. Хочешь мне показать?
— А ты попробуй. Давай-ка, покажи класс и поползай передо мной на коленях.
— При всем уважении, мисс Миллс, выдвигаю ответное предложение — не хотите ли поцеловать меня в зад?
— Только если вы будете умолять меня об этом.
Беннетт широко распахнул глаза. И прежде чем он успел что-то добавить, я взяла папку с проектом для Пападакиса у него из рук и вышла вон.
Я вошла в комнату, где меня ждала комиссия. Беннетт шел за мной по пятам. Увидев нас, люди перестали перешептываться.
Я протянула мистеру Ченгу папку, и он принялся перелистывать страницы с распечатками слайдов. Затем поднял голову и улыбнулся:
— Как, во имя всего святого, вы ухитрились завершить два проекта?
Я пробормотала нечто невразумительное, потому что совершенно не была готова к такому вопросу.
— Она очень продуктивно работает, — сказал Беннетт, обходя меня и усаживаясь за стол. — Когда она закруглилась с проектом для Пападакиса, мы предложили ей пройти краткую практику в другой фирме до окончания учебы. После этого, как мы надеемся, мисс Миллс надолго вернется в «Райан Медиа».
Я с трудом обуздала свое удивление. Что, черт побери, он несет?
— Невероятно, — заметил мужчина постарше на другом конце стола. — Она продолжит вести это дело и дальше?
Беннетт кивнул.
— Под руководством моего отца. Ему нужен сотрудник на полную ставку, чтобы заниматься этим проектом. Хлоя — идеальный вариант, если, конечно, она согласна принять должность.
Мне пришлось проглотить примерно пять тысяч разных ответов. Первой реакцией было раздражение — на кой ему понадобилось поднимать этот вопрос перед комиссией? Но к нему примешивались и благодарность, и радость, и гордость. Беннетту много чего придется выслушать, когда презентация закончится.
— Ну что ж, давайте начнем, — сказал Ченг, откинувшись на спинку кресла.
Я взяла лазерную указку и прошла вперед, чувствуя, что пол подо мной словно слеплен из желатина. Беннетт, сидевший через два стула от председателя, прочистил горло, привлекая мое внимание.
Об этом тоже надо будет его спросить. Потому что я почти уверена: прямо перед тем, как я заговорила, он беззвучно произнес три слова: «Я люблю тебя».
Пронырливый ублюдок.
Они объявили, что моя презентация войдет в брошюру, появится на веб-сайте и в информационной рассылке компании. Мне пришлось подписать какие-то бумаги, попозировать для снимков и пожать кучу рук.
Они даже предложили мне работу в «Джей Ти Миллер».
— Она уже ангажирована, — отрезал Беннетт, оттаскивая меня в сторону.
Пока остальные по одному выходили из комнаты, он молча смотрел на меня с высоты своего роста.
— Да, кстати, насчет этого… — протянула я, стараясь добавить суровости в голос.
Меня все еще трясло после презентации и последующей дискуссии, и возбуждение не становилось меньше от того, что рядом, на расстоянии поцелуя, стоял Беннетт.
— Пожалуйста, не говори нет. Я по сути стащил лавры у отца. Он хотел позвонить тебе вечером.
