подзывая Арину. – Ты любишь мою дочь? – мужчина говорил негромко, но очень чётко. – Леди, не заставляйте так долго меня ждать ответа. Мне ещё поспать нужно успеть. – Он устало улыбался. – Так да, или нет?
– Да. – Твёрдо ответила Арина и посмотрела на Камиллу. У девушки было испуганное лицо. – Я очень люблю вашу дочь. Как никого никогда в жизни не любила.
– А ты? – Мужчина перевёл взгляд на Камиллу. – Кэм, детка, ты любишь эту девушку?
– Пап… – Брюнетка смущенно отвела глаза.
– Ты можешь хоть раз в жизни сказать отцу правду. – Он улыбнулся и мягко взял её за руку. – И помни, нельзя врать умирающему человеку.
– Ты не умираешь! Ты поправишься! – Голос девушки дрожал.
– А ты юлишь. – Мужчина сжал хрупкую девичью ладонь. – Я усну раньше, чем ты ответишь?
– Да. – Камилла посмотрела на Арину и мгновенно опустила глаза, столкнувшись с ней взглядом. – Люблю.
– Тогда объявляю вас, как это у вас там говорится, – он смотрел на девушек по очереди, – женой и женой. Подите-ка за шторку и поцелуйтесь, ладно? И обещайте мне сейчас, что никогда не оставите друг друга, не предадите то чувство, которое у вас в сердцах. Не станете глупить и рушить то, что не всем дано в этой жизни.
– Обещаю. – Арина подошла к девушке и обняла её сзади за плечи.
– Обещаю. – Камилла положила ладони на руки любимой.
– Береги мою девочку. – Он посмотрел на Арину, дождавшись, пока она кивнёт. – А теперь – за шторку… – Мужчина нетерпеливо помахал рукой, в знак того, что просит их удалиться.
Арина с Камиллой стояли и смотрели друг другу в глаза. Они столько всего пережили вместе за эти годы, и ещё больше – за последние месяцы. Они нашли друг друга, отобрали у всего мира. Они потеряли друг друга, и вот только что, кажется, нашли вновь. Внутри было столько страхов и недомолвок, обид и вечеров, которые они провели вместе, но в одиночестве. Столько ран было нанесено друг другу, столько боли… И, возможно, это нужно было обсудить однажды, но не сейчас.
– Жена. – Арина наклонилась и коснулась губами губ любимой. Сначала совсем нежно, а потом сильно, отдавая всю себя в этот поцелуй, чувствуя, как Камилла отвечает.
– Я люблю тебя. – Девушка чуть отстранилась, чтобы посмотреть Арине в глаза. – Очень люблю.
Девушек отвлёк громкий звук исходящий от монитора, на котором ползла одна сплошная длинная прямая полоса…
– Ну, что? – Макс первая вскочила с сидения в коридоре около реанимации, увидев как девушка вышла. – Как он?
– Он в стабильно-тяжелом состоянии. – Безжизненно проговорила Камилла. – Мама у него. Она боится, что её не будет рядом, когда он.. – девушка расплакалась, чувствуя, как ее обнимают сильные руки Максим.
– Шшшш… – Макс знала, что шансов фактически нет, поэтому не находила, что бы такого сейчас сказать, чтобы хоть как-то облегчить её боль. – Мы рядом.
– Мы рядом. – Лара, Алиса, Арина, Максим окружили Камиллу.
– Дети в игровой. – Тихо сказала Арина на ухо любимой. – Позвать их?
– Нет. – Девушка подняла заплаканные глаза. – Я хочу, чтобы они запомнили его живым.
– Все… – Мама Камиллы вышла из реанимации. И сползла по стене.
Девушки бросились к ней, мгновенно, словно из ниоткуда выбежали врачи, вытащили каталку и увезли её в палату. Все происходило, как в замедленной киношной съемке. Капельницы, белые халаты, крики, Камилла сидящая у кушетки, на которой лежала бледная женщина, из ее руки тянулись провода и трубочки.
– Она в безопасности. – В палату зашёл врач. – Просто спит. Ей сейчас это необходимо.
Камилла кивнула и закрыла лицо руками, ощущая, как проваливается в чёрную дыру.
– Я с тобой. – Арина села рядом и обняла любимую. – Ты можешь плакать, это нормально. Я просто побуду рядом.
Девушка чувствовала, как силы оставляют её, она прижималась к груди любимой и тихо плакала.
– Я обещала ему, что буду рядом. – Арина гладила Камиллу по голове. – И я всегда буду рядом.
Девушка чувствовала в этих словах какую-то связь с отцом, исполнение его воли. Он, словно ангел, соединил их вместе навсегда. Благодаря этому ей было не так нестерпимо больно и страшно. Камилла все ещё видела его улыбающееся лицо, когда он говорил, что объявляет их женой и женой, и этот хитрый взгляд, когда он отправлял их за шторку, в нем было столько отцовской любви и принятия…
Говорят, люди видят мир и ощущают его совсем иначе перед смертью. Они знают те тайны, которые недоступны живым. Потому что у живых должны быть вопросы, на которые нет ответов, должны быть сложности и события, которые их меняют. Потому что мы приходим сюда меняться. Нет, не отрабатывать грехи прошлых жизней, а именно меняться, становиться способными впустить в свою жизнь счастье. Поэтому мы влюбляемся в людей, в которых не могли бы или не должны были влюбиться, поэтому рушим все до основания, даже не успев толком построить и пожить, поэтому все время находимся в поиске чего-то, чего не знаем сами, сжигаем мосты, говорим «нет» вместо «да», меняем города, виды… Поэтому так боимся смерти, и ровно настолько же – жизни, скрываем, кто мы, даже от себя, отталкиваем тех, кто нужен нам сейчас больше всего на свете, бежим от тех, кого боимся потерять, пишем книги, играем спектакли про чужие жизни, запутавшись в своей. Поэтому отказываемся от предложенной руки, смеёмся над тем, что ранит нас, стебем то, что оголяет нас, рассказывает о нас правду. Поэтому мы любим читать, и поэтому же ненавидим.
Возможно, там, за той гранью… Нет женщин, нет мужчин, нет цвета кожи, вероисповедания, возможно, мы все – одно и тоже, какая-то улыбка старика, глядящего на внуков, какое-то робкое первое касание губ к губам. И не важно, к чьим. И не важно, кем. И там никто не осудит нас за любовь, потому что мы и есть любовь. И именно к ней мы идём всю свою жизнь.
Алиса вышла из машины и направилась в «Queen». Совершенно пустая парковка, что было несвойственно для этого кафе. Девушка кутались в пальто, от ветра. Дождь прекратился всего час назад, и город был похож на огромное зеркало, в котором отражались небо, провода и кроны деревьев. Девушка остановилась, разглядывая тучу в огромной луже недалеко от входа.
– Ничего себе ты быстро ходишь на этих ходулях. – Лара, запыхавшись, наконец нагнала Алису. – Я не представляю даже, как на них стоять…
– Привет. – Девушка обернулась на голос подруги.
– Заранее прости. – Лара сделала два
