что не волнуйся за меня. – Николь улыбнулась матери. – Да и в чем ходить у меня есть.
– Ты в Париже, детка! – Адель была неутомима. Красивая молодая светловолосая женщина выглядела вместо 43 лет на тридцать, а сил в ней было, как в подростке. – Смотри, какая погода! Мы просто обязаны погулять.
– Мам, – девушка иногда поражалась её настойчивости, – я же не на каникулы приехала, а насовсем. Мы ещё все успеем.
Макс сидела на прежнем месте, разглядывая, как сумерки спускаются на город, как постепенно включаются фонари, и как первый раз начинает переливаться огнями башня. Солнце село, и теперь у воды было даже прохладно. Девушка накинула куртку, размышляя, ночевать ли ей прямо на мосту или найти какой-то маленький отель и снять в нем комнату.
– Ну вот теперь ты можешь показываться на люди. – Довольно улыбнулась Адель. – Я хотела, чтобы ты пошла со мной на презентацию новой выставки послезавтра вечером.
– Хорошо. – Николь предпочитала не спорить с матерью, если она что-то для себя уже решила.
– Ладно, пойдём гулять. – Женщина потянула дочь за руку. Пока опять не пошли дожди. В том месяце, знаешь, дожди лили каждый день.
Макс прислонилась с перилам моста, разглядывая, как блестки от башни рассыпаются по тёмной ребристой поверхности воды. Вокруг было бесконечное количество туристов, которые особенно плотно облепляли территорию моста на три минуты раз в час, и потом было более или менее тихо до следующего «прилива». Она успела слегка перекусить в соседнем кафе, стараясь не спускать глаз с моста. «Это была заведомо провальная идея..» – думала девушка, разглядывая чужой темный город, – «надо было хотя бы попытаться узнать адрес..».
Девушка села на асфальт, уткнувшись носом в руки.
– Мам, спасибо тебе за прогулку! – Николь обняла женщину. – Я все же безумно рада, что приехала. Мне кажется, здесь я смогу начать все сначала.
– Конечно, малышка. – Адель гладила дочь по голове. – Смешно конечно, как из маленьких девочек вы превращаетесь в роскошных принцесс.
– Я пойду пройдусь. – Николь накинула куртку и подошла к двери, – ты же не против?
– Свидание с башней, я помню! – Адель махнула рукой. – Ты с детства не могла без неё и дня прожить, словно она – единственное, что ты любила в городе.
Николь шла по темным улицам, разглядывая резные крошечные балкончики, влюблённые пары, целующиеся посреди тротуара… Тоска в ней постепенно сменялась уютом. В этом городе невозможно долго чувствовать боль. Сейчас и здесь ей больше не казалось, что в ней есть какое-то деление на «до» и «после», на то, «натуралка» она или «лесбиянка». В этом городе она просто чувствовала себя собой. Девушка спустилась по длинной лестнице, оставалось ещё метров сто до моста и около получаса до того, как башня начнёт светиться.
Она перешла через пешеходный переход и зашла на мост, разглядывая редких загулявшихся туристов. Они фотографировали башню и друг друга. Все, кроме одного человека, сидящего прямо на асфальте, спиной прислонившись к ограждению. Девушке сначала показалось, что это бомж или, может, кому-то просто не хватило комнаты в отеле… Но когда она подошла ближе, то почувствовала, как в груди все ухнуло вниз. Это была Максим. Она спала, судя по всему, положив голову на рюкзак, который обнимала руками. Черные джинсы, серая футболка, косуха, прикрывающая худые плечи, шляпа, закрывающая лицо. Николь подошла ближе, пытаясь убедиться, что это действительно Макс.
– Эй… – Девушка присела на корточки и легонько дотронулась до плеча. – Макс?
Брюнетка приподняла голову, пытаясь разлепить глаза, она не помнила, как провалилась в сон… Когда картинка прояснилась, она увидела Николь.
– Все, как в чертовом сентиментальном фильме, да? – Макс откинула с лица непослушные пряди. – Я хотела поговорить с тобой.
– Ты сидишь тут и ждёшь меня? – Николь чувствовала полный сюрреализм ситуации. – Давно?
– С девяти утра… – сонно ответила Макс, разглядывая невероятно красивые глаза собеседницы. – Это идиотство, я знаю… – Девушка попыталась пошевелить ногами, которые затекли от неудобного положения. – Яна сказала…
– Яна… – протянула Николь. – У вас в компании не принято держать язык за зубами, да?
– Послушай… Я натворила хренову тучу дел в своей жизни, – охрипшим голосом сказала Макс, игнорируя вопрос собеседницы. – Я не из тех, с кем спокойно и надежно, я не из тех, кто может предложить что-то стабильное, что-то типа семьи и детей, дать гарантии.. Я – вольный ветер, перекати поле. Я всегда отталкиваю тех, кто мне дорог, и делаю им больно. Я такой не родилась, я такой стала. И сейчас единственное, что у меня есть постоянного, это мои друзья. – Девушка говорила и смотрела, как волосы Николь развеваются на ветру, – я перетрахала пол города в поисках чего-то, сама не зная, чего, и я не горжусь этим. Я сбегала, как только чувствовала, что пропадаю, что больше не принадлежу себе. Я не уверена, что способна перенести ещё хоть одну боль в жизни, и оттого я – дерьмовая спутница. Как только что-то чуть-чуть идёт не так, единственная мысль, которая стучит у меня в голове огромным молотом: «ничего не выйдет. Надо заканчивать это», и я сбегаю.
– Макс… – Николь, не отрываясь, смотрела на девушку. Она выглядела сейчас совсем иначе. Потерянный подросток, с таким одиночеством в серых бездонных глазах… взлохмаченные волосы трепал ветер, роняя на лицо.
– Погоди. Мне и так не сильно просто все это говорить тебе. – Девушка посмотрела вдаль, собираясь с мыслями. – В первый же день, когда я встретила тебя, я поняла, что теряю голову. Я боролась с этим. Я не хотела рушить чью-то жизнь, влезать и все портить. Я никогда не хочу влюблять в себя людей, и всегда говорю, что не стою того… Мне было невыносимо рядом с тобой, потому что я не понимала, что со мной происходит, что ты делаешь со мной такого, и как тебе это удаётся… Я могла
бы быть настойчивее и тупо переспать с тобой, как только подвернулась бы первая возможность, чтобы понять, цепляет ли меня ещё что-то, или секс – это все, на что я способна. Но не смогла… Тогда, в машине, просто в тишине, сидя с тобой, я поняла, что мне не одиноко, когда ты рядом. Я чувствовала к тебе то, чему не могла подобрать объяснений. У меня скудный опыт в этом.
Я поняла, что хочу любить тебя. Не на заднем сидении машины, не ночью, своровав тебя у жениха. Не так. Я хотела касаться тебя, выражая в этом то, что съедает меня изнутри.
