мне верёвку, освободив мне наконец руку, пока я всё это время отгоняла двух других, и, как только он это сделал, я, быстро наклонившись, начала одной рукой развязывать последнюю связанную конечность, а второй – отгонять птиц, однако местами они все равно меня клевали, вызывая боль и местами слабый поток крови. Освободившись, я постаралась убежать, но вдруг неожиданно заметив, что ко мне совсем близко приближались две гиены, ведь многое мясо было склёвано воронами и им почти нечего было ловить.
Машинально выбрав курс на дом дровосека, посчитав, что другого у меня просто не существовало, я принялась мысленно молить, чтобы он меня впустил.
Приготовившись стучать, я удивилась тому, что дверь открылась сразу и дровосек, выйдя, задушил гиен голыми руками, которые почти меня уже догнали.
Я, отдышавшись, не верила, что всего секунда отделяла меня от этого. Воображение рисовало неприятные картинки, а тело, не выдержав, упало на порог. Дровосек, как ни странно, взял меня на руки и отнёс в дом, закрывая за собой дверь.
Я расплакалась, свернувшись калачиком на кровати. Воспоминания были слишком свежи, заставляющие меня проживать недавние события вновь и вновь.
Мужчина принёс мне горячий кофе и я, чувствуя, что у меня нет сил сопротивляться и язвить, просто его взяла и постаралась себя успокоить.
Дровосек явно смотрел на меня, но я сверлила глазами кружку.
– Выпей до дна, я добавил тебе то, что тебя расслабит.
Я, чувствуя себя настолько плохо, послушалось и выполнила сказанное им, принимаясь ждать.
За дверью вдруг послышался вой, а сама она подверглась царапанию и выбиванию.
Я закричала, пугливо забиваясь в угол и молча наблюдая, как дровосек, открыв дверь, сильными ударами об пол оглушил, а, скорее всего, убил трёх волков, приложив по одному кулаку к каждому. Его сила поражала, заставляя меня лишний раз подумать, стоит ли мне его злить или нет. Выкинув их за порог, он закрыл дверь и повернулся ко мне, как ни в чем не бывало.
– Кажется, их приманила кровь, которую ты растеряла по дороге. Придется всех выловить, хоть и лень, – сказал, кидая мне бинты, достав их из кармана. – Держи, обработай себя. Спирт найдешь на первой полке в ванной.
Выдохнув, я сделала так, как он сказал, понимая, что сейчас спорить с ним – противоречить здравому смыслу. В принципе, это всегда так было, однако сейчас это представлялось мне намного более опасным и бессмысленным.
Когда мужчина вернулся, я докручивала последний бинт, периодически крича от боли, когда спирт попадал на рану, надеясь, что вороны не занесли мне какую-нибудь инфекцию или что-то нечто такого рода.
– Не волнуйся, ты будешь в порядке, если еще что-то не учудишь– сказал дровосек, садясь рядом в кресло.
Я замерла, пытаясь мысленно понять, показалось мне это или нет, однако всё это неожиданно для меня озвучилось:
– Так ты… ты умеешь читать мысли или это моя конспирология?
Мужчина кивнул.
– Давно этим не пользовался, но случай с тобой экстраординарный для моего опыта. У тебя почти нет страха, поэтому мне стало интересно, что именно тебя убеждает в отсутствии такового. Ты лезешь на рожон, зная, что тебя ждёт, однако всё равно лезешь.
Я пожала плечами.
– Желание жить и делать это свободно -открыто сказала, чувствуя, что мышцы постепенно расслабились и мне стало легче.
Дровосек мельком на меня посмотрел, но ничего не сказал.
– Ты сказал, что… если я освобожусь раньше, чем меня растерзают животные, я могу быть свободной… да?
Мужчина кивнул.
– Да, но ты не сбежала раньше, чем тебя бы растерзали животные. Гиены тебя догнали и, если бы не я, растерзали бы. Ты попросила у меня мысленно помощь, я её предоставил…
– … и это не бесплатно – договорила за него я.
– Почему же, бесплатно, но ты не выиграла, значит, свободной ты быть всё ещё не можешь, – сказал, кивая на дверь. – Завтра ее заколочу обратно, сегодня неохота.
Я потеребила руки.
– Не нужно, я не… не уйду.
Дровосек покачал головой.
– Нет, доверия к тебе нет, как-нибудь в следующий раз.
Я помолчала, ложась обратно в постель. Меня всю трясло, и я ничего не могла с этим сделать.
Мужчина временами кидал на меня взгляды, пока вдруг не сказал:
– Даже моё средство тебе не помогает, – почти с жалостью сказал, на какое-то время исчезая и появляясь с бутылкой виски, после наливая мне в стакан. – Выпей.
Я закрыла глаза, мысленно заставляя себя встать и взять предложенное. Меня все еще подбрасывало.
Стакан дрожал в моих руках, переливаясь, но я все допила, ложась обратно.
Под одеялом было тепло и уютно, особенно, по сравнению с погодой на улице, которая постепенно начала портиться. Через какое-то время, убаюканная одеялом и алкоголем, я даже уснула, хоть и мне казалось это невозможным.
Глава 27. Новое существование
Сегодня утром мне было лучше, но накатила сильная апатия. Ничего не хотелось, не было сил и желания бороться за жизнь, которая едва и так не ускользнула из моих пальцев.
Встав, я просто дошла до кресла, села в него и принялась смотреть перед собой, предварительно заметив, что несколько страниц газет все-таки были мной сожжены, но у меня, как ни странно, не было злорадства.
Я просто мечтала вернуться домой или пожить немного в спокойствии, чтобы каждый день не выглядел выживанием в дикой среде.
Дровосек пришел к завтраку, предложив еду и мне.
Я ничего не ответила, принимаясь её поглощать, даже не заметив толком, что это было. И всё это было под пристально-любопытный взгляд мужчины.
– Не будешь возмущаться, что за нее нужно отрабатывать?
Я пожала плечами, давая всем видом понять, что мне всё равно.
Он окинул меня еще одним взглядом, но ничего не сказал.
– Я хотел бы сделать тут небольшой ремонт. Сейчас становится все холоднее, дом не будет достаточно утеплён к зиме. Мне нужно, чтобы ты после меня поубирала… конечно же, если ты нормально себя чувствуешь.
Я кивнула.
– Пойдёт.
Дровосек сощурился.
– У тебя новая тактика? Что на этот раз? Усыпить мою бдительность?
Я усмехнулась, в каком-то смысле почувствовав себя великим стратегом, напрягая этим даже бессмертное существо с многовековой историей.
– Нет – односложно ответила.
Мужчина продолжал меня осматривать с не меньшей настырностью.
– Чтобы ты не придумала, ты сама знаешь, чем это закончится.
Я выдохнула, чувствуя, что у меня нет желания ему доказывать отсутствия у меня желания даже с ним спорить, не говоря уже о другом.
– Ты же можешь прочесть мои мысли, зачем спрашиваешь? – по привычке
