Кусающий грудь матери младенец, швыряющий в экран телевизора игрушки трехлетний малыш и палестинский террорист, взрывающий себя в переполненном ночном клубе в Тель-Авиве с криком «Аллах акбар» (Бог велик), отличаются лишь видом оружия, выбранного ими для осуществления мести. Все они чувствуют себя настолько униженными своей судьбой, что не видят иного пути для восстановления своего достоинства, чем путь мести. Месть — это наркотизирующая, ошеломляющая эмоция, гораздо более опасная, чем любовь. Обманутые любовники убивают не из любви. Они убивают из мести.
Месть всегда содержит в себе какую-то драму, часто — множество эффектных драм. Месть тем самым становится в высшей степени литературной и представляет собой готовый киносценарий, о чем прекрасно знают в Голливуде. Первая приходящая в голову из множества книг, фабулы которых состоят из актов мести, это, конечно, «Граф Монте-Кристо» Александра Дюма. Классика девятнадцатого века. Главный герой, моряк Эдмон Дантес, оказывается безвинно осужден. Он теряет честь, любимую женщину и в результате превращается в демона мести. В итоге для него значительно более важной становится сладость мести, чем сладость новой любви. Книга Дюма — пример восхищения разрушительной силой мести. Другой литературный пример апологии мести — трогательная книга «Рэгтайм» американца Э. Л.Доктороу. Помню, как я вместе с героем этой книги ощущал сладость его мести. В Голливуде вендетта представлена во множестве картин. Недавно — в очередном эпизоде «Звездных войн» Лукаса («Месть ситхов»). Но наиболее впечатляющим для меня оказался, пожалуй, фильм Квентина Тарантино «Убить Билла». Когда в последней части главная героиня фильма, прекрасно сыгранная Умой Турман, разливает по экрану кровь из голов унизивших ее людей, зрительный зал подсознательно радуется этой крови, чувствуя, что героиня права, и разделяет с ней своего рода нескрываемое извращенное удовлетворение. Солидарность с мстителем, отстаивающим правое дело, свойственна людям. Помню высказывание одной ультрафеминистки — Андреа Дворкин, в котором слышалась не только солидарность с мстителем, но и явная демонстративная похвала мести. В свое время Дворкин сказала: «Одна жительница Калифорнии застрелила педофила, который надругался над ее сыном. Она просто вошла в зал суда и убила его на месте. Восхитительно». Я могу понять отчаяние и боль той женщины, но не могу понять восхищения Дворкин… Оно находится в опасной близости от примитивного восхищения судом Линча. О том, что это восхищение не имеет ничего общего с человечностью и, по сути дела, является ее унижением, говорит совершенно другой фильм о мести. Как мало у какого из снятых в США фильмов, у этого есть настроение фильмов Кеслёвского. Я имею в виду картину «За дверями спальни» (пять номинаций на «Оскар» в 2002 году) с прекрасной актерской работой Сисси Спейсек. Идея заглушить тоску отчаяния актом жестокой мести приносит только новые страдания. Создателям фильма удалось сначала загипнотизировать зал жаждой «справедливой» мести, потом погрузить в сомнения, а имеет ли она смысл, а в конце показать весь ее абсурд.
Месть — самое плохое и самое жестокое проявление нарциссизма. Порой я думаю, почему к Десяти заповедям не была прибавлена одиннадцатая: «не мсти».
Привет,
Януш Л.
Варшава, среда
Дорогой Януш,
откуда ты это знаешь? Ведь мы с тобой еще не говорили об этом, а именно так все и было…
Передо мной сидит разъяренный, лицо распухшее, красное от злости. Губы искажены в гримасе. Кричит. Он может, потому что платит. Но не имеет права. Замечание, что он не платит за то, чтобы кто-то выслушал его крики, его удивляет, но лишь на мгновение. И начинает кричать еще громче. Убежденный в собственной силе, в моих глазах он выглядит гротескно. Жалко. А разве можно это как-то возместить? Невозможно. Это шок. Я встаю, и уже никто и ничто меня не остановит. Я выбираю свободу. Направляюсь к двери и спиной чувствую его безудержное желание отомстить. Ты пишешь, что желающие отомстить чувствуют себя настолько униженными судьбой, что не видят другой возможности вернуть себе достоинство, кроме мести. Может, оно и так, да только милосердие постучалось в мое сердце, и я хочу поделиться способом облегчить страдания человека, желающего взять реванш: важно лишь убедить его в том, что не все в нашей власти. Насколько лучше и справедливее была бы жизнь, если бы мы научились уважать себя, а потом, что совершенно естественно, и других.
«Мы, люди, предрасположенные к зависимости друг от друга, должны знать меру. Нам следует определить границы того, что следует делать для других. Мы должны обозначить границы того, что другие могут себе позволять по отношению к нам. Люди, с которыми мы связаны, должны знать, что существуют определенные границы». Так писала Мелоди Битти в своей книге «Долой взаимозависимость». И так слово стало делом. Иду спать в приподнятом настроении и с ощущением выполненного долга. Перед самой собой и перед жаждущим мести. Даже если, несмотря ни на что, он еще не поверил, что не все можно купить за деньги.
С уважением,
М.
Франкфурт-на-Майне, четверг, вечер
Малгожата, я не знал…
Я написал о мести случайно. Сподвигнутый конкретным происшествием во Франкфурте. Может, это всего лишь стечение обстоятельств. А может, и нет. Расскажешь мне потом, кто это так «жаждет мести»? Впрочем, теперь это абсолютно не важно. Таких «жаждущих» развелось настолько много, что они стали похожи друг на друга.
Могу себе представить их. После какого-то времени они возвращаются, как воспоминания о бессмысленно потраченном времени. Прежде чем мы опомнимся и заметим, в чем, собственно, дело, они успеют украсть у нас иногда годы жизни, энергию, вдохновение. Это они заставляют нас думать в определенном направлении и наши помыслы превращать в проекты, а потом самозабвенно воплощать их в жизнь. Однако если кто и может похвалиться нашими достижениями, то это они. Из-за них мы не возвращаемся вовремя домой, опаздываем на встречи с нашими близкими, путаем дни. Мы наполнены не своими, а их страхами. Мы пренебрегаем собой и своими близкими. И все из-за них. Нашими успехами мы украшаем их биографии. Мы набиваем деньгами их карманы и раздуваем их «эго». Они гордятся нашими успехами, выдавая их за собственные. В основном совершенно сознательно. Когда при этом они чувствуют себя неудобно (встречаются и такие), то оправдываются сами перед собой, втолковывая самим себе и другим, что им за это платят. Глагол «платить» стоит у них в списке под номером три. Сразу после «покупать» и «дышать». Потом, когда мы разберемся в их игре и стратегии, мы, не имея вариантов, отходим в сторону. Мы хотим их забыть и полностью вычеркнуть из нашей жизни. Некоторое время спустя мы замечаем, что даже самое краткое воспоминание о них сопряжено с потерей времени. Но воспоминания возвращаются к ним вопреки нашей (здесь уже сомнительно свободной) воле. Иногда 150 миллисекунд бывает слишком мало, чтобы их сдержать. К тебе они тоже наверняка будут возвращаться.
А книгу Битти я уже заказал. Люблю читать — но главным образом знать — то же самое, что и ты. Сегодня в особенности…
Януш Л.
P.S. Все это пройдет…
Варшава, пятница
Дорогой Януш,
сегодня я напишу лишь несколько слов: ты прав, это уже прошло.
Обнимаю,
М.
Франкфурт-на-Майне, суббота, ночь
Малгожата,
«все мужчины свиньи, а Михаэль Маркс — самая грязная из них!»
Транспарант с такой надписью держала над головой одна женщина. Она встала с ним, несмотря на дождь и холод, и простояла несколько часов на одном из самых оживленных перекрестков в центре Франкфурта. Мне случилось задержаться у светофора на том перекрестке, так что я мог сам все прочитать. В первый момент я подумал, что это какая-то запоздавшая персональная политическая демонстрация. Но потом сообразил, что «того Маркса» звали Карл. А сегодня из СМИ (как бульварных, так и солидных) я узнал, что женщина с перекрестка вовсе не была феминисткой. Ее фамилия не сообщалась, было лишь сказано, что зовут ее Магда, что ей тридцать восемь лет, что вот уже пять лет, как она в разводе и в одиночку воспитывает Катарину. «Die Welt» сообщил, что Катарине пятнадцать лет. «Bild» подтвердил, что действительно пятнадцать, и добавил, что весит она 46 кг, рост 165 см, и поместил фото Катарины. На этом фото Катарина — улыбающаяся блондинка без брекетов на зубах, что очень странно и свидетельствует о трудном материальном положении (или исключительно хороших генах), на ней зеленоватая майка, едва прикрывающая ее еще не вполне сформировавшуюся грудь, и стоит она в вызывающей позе и фирменных джинсах, спущенных до того места, в котором, по идее, должны быть лобковые волосы. Похоже на то, что Катарина или слишком молода, или очень современна, так что волос не видать. Кроме того, у Катарины нет никакой бижутерии в пупке, что также свидетельствует о тяжелой материальной ситуации. Если не ее, то наверняка ее родителей. Девочки, находящиеся в трудном материальном положении, как правило, более решительны. Правую руку, на этой фотографии, Катарина положила на плечо лысоватого мужчины. На его левое плечо она нежно положила свою голову. Мужчина на фотографии выглядит так, как будто он недавно прошел курс химиотерапии и его на уик-энд выпустили из отделения онкологии. Но он все же радостно улыбается. На правое плечо нежно положила голову Наташа, четырнадцать лет, рост 160 см и вес 48 кг. Брюнетка, тоже без лобковых волос, но зато с роскошным коктейлем в руке. Мужчине на этой фотографии сорок восемь лет, и зовут его Михаэль Маркс, тот самый, который, по очень субъективному, но ярко выраженному мнению Магды (тридцать восемь лет, без веса и без роста), «самая грязная из свиней».
