Советские спортсмены тогда впервые ввели в ритуал приветствия соперников вручение сувениров и подарков. Своим противникам перед схватками дзюдоисты СССР дарили вымпелы и значки. Такое доброжелательное отношение к соперникам сразу расположило весь стадион к русским. Когда звучал гимн СССР, трибуны скандировали: «Рус-со! Рус-со!» Голоса и свист полицейских потонули в этом реве… В общем, тот, кто оплатил пиво для свистунов, оказался в явном убытке. Советские борцы были на голову выше своих соперников и буквально разгромили всех…
Степанов снова и снова становился первым в стране, но в 1967 году ему сказали: «Олег, ты должен уступить место в сборной молодым. На следующую Олимпиаду ты все равно не поедешь…» И он ушел… Ушел непобежденным.
Майор в отставке Олег Степанов имеет много спортивных и правительственных наград. Среди них есть медаль «За боевые заслуги» – боевая награда. Он совершил настоящий спортивный подвиг, имя его гремело во всем мире. Он выдержал много жизненных экзаменов. Один из самых трудных – забвение после всемирной славы – он выдержал тоже. Сейчас Олег Сергеевич – пенсионер Министерства обороны России, но работает тренером в ЦСКА. Работает с членами сборной страны. Он элегантен и подтянут. Говорит красиво и уверенно.
Но человек, который стал национальным героем не только СССР, а даже закрытой для всего мира и загадочной Японии, живет трудно, отнюдь не пожиная плоды своей громкой славы. Недавно я спросил его, как дела. Он не стал жаловаться на жизнь, как делают многие. Сказал, что все отлично; работа есть, пенсию платят хоть и небольшую, но регулярно. С зарплатой хуже – задерживают. Потом улыбнулся: «Ничего, пробьемся… Главное – внук Олежек уже борется…»
Жители Строгино, в том числе и многие соседи, даже не догадываются, что идущий мимо них интеллигентного вида человек – величайший спортсмен двадцатого столетия, японский «Тигр» Олег Степанов-сан.
Полковник в отставке Борис Павлович Мищенко стал начальником команды ЦСКА после того, как его учитель, Георгий Николаевич Звягинцев, ушел на пенсию. Он известен любителям спортивной борьбы как двукратный чемпион СССР по самбо, трехкратный призер первенств Европы по дзюдо. На Олимпийских играх 1980 года в Москве он был главным тренером сборной СССР.
Характер у него был непростой – жесткий и порой бескомпромиссный. С таким характером бывает трудно всем – и окружающим, и самому человеку. Я испытал это на себе – Борис Павлович был моим тренером. Он мог так наказать за промах, что обида на него была такой же, как от полученной пощечины. Если же ты показал достойную борьбу, из-за края ковра слышался его голос: «Мо-лодец! Мужчина!!!» Это слово было высшей похвалой в его устах. Он всегда сам был очень мужествен и от своих учеников требовал быть настоящими мужчинами в спорте и жизни.
Уже позже, став тренером, я понял его. Когда я вдруг ловил себя на жестких интонациях и определениях по отношению к своим ученикам, то начинал осознавать, что становлюсь похож на Палыча (так мы его звали между собой), потому что переживаю так, как когда-то он переживал за нас и за то, чему себя посвятил. Если кто-то из нас переставал показывать хорошие результаты, у Мищенко портилось настроение и он делался мрачным и несчастным. Борис Павлович никогда не жалел себя и считал, что каждый его подопечный должен поступать так же. Когда кто-то не оправдывал его надежд (а он всегда ставил перед учениками только сверхзадачи), то мог надолго лишиться расположения Палыча. Просто он жил своим делом и требовал от окружающих такого же отношения. Презирал тех, кто себя бережет, считая, что спортсмен может чего-то добиться, только выкладываясь полностью.
Настоящий мужчина в его понимании – это не безмозглый громила, а просто смелый человек, способный постоять за себя и того, кто слабее, по-рыцарски относящийся к женщине. Хочу рассказать об одном случае, который произошел с Борисом Павловичем, когда он был курсантом Коломенского артиллерийского училища. К тому времени Мищенко дважды выиграл первенство Вооруженных сил страны, был мастером спорта СССР. Стояло лето, и его отпустили домой, в Москву. Автобусом доехал до автовокзала и, оказавшись в метро, понял, что долгие месяцы мечтал вдохнуть запах шпал, пропитанных мазутом, и войти в голубой вагон, который помчит его к маме с папой. В приподнятом настроении вышел из метро и направился к троллейбусной остановке, чтобы скорее оказаться в родительском доме, на Хорошевском шоссе. В троллейбусе народу было немного, но он остался стоять и с удовольствием смотрел в окно, за которым в сгущавшихся сумерках угадывались городские улицы. Как же давно он не был дома!
Вдруг его внимание привлек какой-то шум впереди. Он повернул голову и увидел, что огромный молодой мужик хватает за руки и пытается привлечь к себе красивую девушку. Сначала Борис подумал, что это ссорится молодая пара, но что-то подсказало ему: это другое. Девушка пыталась вырваться и слабо просила не трогать ее. Парень, похоже, был пьян. Он грубо схватил хрупкую девчонку за талию и грязно выматерился. Борис решительно подошел сзади, постучал верзилу по плечу и снизу вверх глянул на обернувшегося хама. Тот выпустил из лап девушку и удивленно уставился на невысокого по сравнению с ним паренька в форме курсанта-артиллериста. Мищенко весил тогда 87 килограммов и выглядел менее убедительно, чем хулиган, – в том на взгляд было килограммов 110.
– Чего надо?
– Отстань от нее!
– Чаво-о?
– Чаво слышал. Не трогай девчонку, урод! Хам ринулся на Бориса, но удар по зубам его несколько отрезвил, хотя и не сокрушил. Борис оттолкнул хулигана и подошел к дрожащей девушке.
– Испугались? Не надо бояться! Вам когда выходить?
– На следующей. Но я правда боюсь. Он увяжется за мной.
– Не увяжется! Идите спокойно. Я его задержу…
Опасливо оглядываясь, девушка вышла, успев крикнуть: «Спасибо!», а Борис встал так, чтобы схватить подонка, если тот сделает попытку выскочить за ней.
Когда он вышел на своей остановке, верзила двинулся следом. Мищенко свернул в темный переулок и спиной почувствовал, что его преследуют. Он резко обернулся, поставил на землю чемоданчик и ринулся к огромной тени, которая еле угадывалась в сумерках. В руке преследователя что-то блеснуло. Борис, как на тренировке, захватил рукав и отворот. В следующий момент от мощной подсечки громила рухнул на землю. Нож отлетел в сторону. Борис сверху ринулся на поверженного врага и резко выкрутил ему руку. Что-то хрустнуло. Бандит заорал. Мищенко, оставив его лежать, встал, отряхнулся, подхватил чемоданчик и пошел дальше.
Лежа на земле, преступник заныл: «Зачем ты мне руку сломал?»
– Подумаешь теперь перед тем, как лапы распускать. Полежи, отдохни… И только дернись – я тебе другую клешню откручу!..
О Мищенко-спортсмене в 60–70-х годах писали много, но лучше всех, на мой взгляд, это сделал в своей книге «Родословная самбо» М.Н. Лукашев:
«Когда Исао Окано вышел на татами, десять тысяч зрителей устроили ему настоящую овацию. Это было неудивительно, ведь у Окано целая коллекция высших спортивных титулов: абсолютный чемпион Японии, чемпион Олимпийских игр 1964 года, чемпион мира… Он стоял напротив Бориса Мищенко очень спокойный, не сомневающийся в успехе.
О достоинствах противника Борис имел представление и, конечно, не мог быть абсолютно уверенным в своей победе, но он твердо знал, что для чемпиона мира это в любом случае не получится легкого выигрыша. Несмотря на еще непривычные ему условия дзюдоистской схватки, Борис был полон решимости вести борьбу без оглядок на высокие звания Окано.
Едва прозвучала команда судьи к началу схватки, как Окано начал легко и стремительно кружить вокруг Мищенко. Невысокий, с необъятно широкими плечами, он держался прямо, настороженно, выставив вперед готовые к захвату большие короткопалые руки. Выбрав момент, мгновенно захватил борта кимоно Мищенко, и тот почувствовал в хватке Окано такую мощь, которая даже не снится простачкам, верящим, что в дзюдо не нужна физическая сила.
Настойчиво осуществляя свой тактический замысел, Окано стал отходить к углу татами, увлекая за собой Мищенко. И тогда чутьем, без которого просто немыслим большой мастер борцовского ковра, Борис понял, что именно сейчас, в это мгновение нужно провести прием. Оборона неминуемо обречена на поражение. Имея инициативу, Окано наверняка реализует ее. Только нападение, решительное и агрессивное, может сломать его планы. К тому же сейчас, когда Окано поглощен подготовкой решительной атаки, он психологически наиболее уязвим. Думая о нападении, чемпион невольно ослабляет бдительность в защите.
Действия Мищенко в конечном счете были определены этими громоздкими выкладками, но в ту секунду его мозг сработал как точно запрограммированная электронно-вычислительная машина, в одно мгновение выдав тактически верное решение.
