Упорство Рудакова было поразительно. Он, сдается мне, где-то глубоко в душе ставил каждый раз перед собой какую-то локальную цель, не афишируя ее совершенно, и не успокаивался то тех пор, пока не добивался. Вереница достигнутых целей привела его в число лучших вратарей советского футбола.
Он, как полагали врачи, должен был уйти из футбола в 1970 году, когда перед мексиканским чемпионатом мира получил тяжелейшую травму и когда неизвестно было, останется ли его левая рука полностью работоспособной. Ситуации, связанные с преодолением себя, далеко не всегда в отличие от матча, выхваченного лучами прожекторов, на виду. Рудаков и себя, и физический недуг преодолел и еще на несколько лет встал в ворота киевского «Динамо». Он был единственным, кому не надо было присваивать звание заслуженного мастера спорта за победу в Кубке кубков, – он уже был им.
Совсем недавно я прочел, что 35-летний Рудаков стал виновником нашего поражения в полуфинале Кубка чемпионов в 1977 году от «Боруссии» (Менхенгладбах) – 0:2. Легче легкого обвинить в неудаче кого-то одного: «Да мы что? Мы в порядке были. Это все он…» В ФРГ проиграл не Рудаков, а команда. Гол с пенальти инкриминировать вратарю можно только в порыве неконтролируемых эмоций. Второй мяч от Витткампа, защитника, в прыжке пославшего мяч в сетку, он мог бы, наверное, взять, но это был не наш день – 20 апреля 1977 года. И не были нам утешением слова тренера «Боруссии» Удо Латтека, сказавшего, что он «пережил во втором тайме, пожалуй, самые тяжелые минуты в своей спортивной жизни».
Спустя время ребята шутили: «Да как можно было в Дюссельдорфе выиграть? Выходим на матч в адидасовской форме. Соперники – в «Пуме». Смотрим – и судьи в «Пуме». Оглядываемся назад, и Женя наш в «Пуме». Куда нам вдесятером против пятнадцати?»
Второй раз в своей истории команда попала в полуфинал Кубка чемпионов десять лет спустя, и наши шансы на участие в финале оценивались, как никогда, высоко прежде всего за счет репутации, завоеванной в предыдущем сезоне. Ничто не предвещало «пожара» и после первого матча с «Порто» из Португалии, который мы проводили в гостях – 1:2. Гол Яковенко расстроил португальцев и увеличил наши шансы.
Но на одиннадцатой минуте ответного матча я подумывал, как бы незаметно, чтобы никто не видел, встать и уйти со скамейки – до того стало стыдно: игра толком не началась, а уже 0:2. Виктор Чанов вначале поставил «стенку» и необъяснимо заметался за ней как тигр в клетке, его метания были замечены, и, как только он оказался за стенкой, Селсу и вколотил мяч в незащищенный угол рикошетом от защитника. Чанов среагировал на удар, а не на мяч. Затем Гомеш первым оказался у мяча, посланного с углового и ударившегося о землю во вратарской площадке. Как можно было не выйти на эту передачу, до сих пор непонятно ни мне, ни Чанову.
Это был редкий случай, когда матч может проиграть один человек: две грубейшие ошибки на первых минутах в столь ответственной игре в состоянии вывести из равновесия находящуюся на любой волне настроения команду.
В перерыве и после матча невозможно было смотреть друг на друга. Утром мы с Чановым сто пятьдесят раз смотрели первые минуты, а потом останавливали видеомагнитофон. Поначалу Виктор пытался как-то объяснить и обосновать свои действия, по с каждым новым включением он все больше и больше чернел. «Я провалился, Васильич», – сказал он.
Виктор Чанов принадлежит к категории вратарей, которым необходимо ежедневно, на каждой тренировке чувствовать дыхание серьезного конкурента, способного в любой момент встать в ворота и оставаться в них на длительное время. Сам он – из таких, из конкурентов. В 1985 году он получил тяжелую травму, долго лечился и, как только встал на ноги, принялся догонять Михайлова, на приличном уровне завершившего сезон. Чанов добился своего. В ворота мы поставили его и многим ему обязаны, победив в Кубке кубков и в чемпионате, – золотая медаль, кстати, была первой в его жизни.
Самоуспокоение полевого игрока менее заметно – его подстрахуют и отработают за него трудолюбивые партнеры. Самоуспокоение вратаря заставляет его все чаще и чаще заглядывать за собственную спину.
Диапазон болелыцицких эмоций огромен. После поражения от Бельгии в Мексике нас упрекали в том, что мы не рискнули и не поставили в ворота Чанова. Те же люди после «Порто» требовали изгнания Чанова из футбола.
Все это – из области необузданных страстей.
Виктор Чанов весьма способный голкипер, и можно привести массу примеров его иногда даже изумительной игры, вдохновенной и безошибочной. Он подвластен общему настроению и состоянию команды, и когда она в порядке, он способен творить чудеса. Чанов скисает и сникает при общекомандных неудачах, что не прибавляет боеспособности остальным.
Он не достиг еще такого положения, когда говорят: «Да у них же в воротах сам!…», как говорили, к примеру, о Яшине. Как известно, ошибался и Яшин, но ниже определенного уровня никогда не опускался. В 1987 году Чанов оказался ниже той планки, которая была им же установлена в футболе.
Чанов – фамилия вратарская, «в голу» стояли его отец и старший брат. Возраст нашего Чанова – родился он в 1959 году – позволяет ему не один еще год выходить на поле под первым номером, и есть основания полагать, что класс его будет этому номеру соответствовать.
Уверенность Михаила Михайлова, напротив, проявляется только тогда, когда он убежден, что никто его не «подсиживает». Я убедился в этом в 1985 году: у Чанова сломана рука, Михайлов – основной и единственный вратарь. Очень много мы провели с ним матчей, и неплохих – в том же Кубке кубков и в чемпионате. Стоило вернуться Чанову, Михайлов смирился со вторыми ролями.
В душе он, безусловно, мечтал выходить в стартовом составе, но, оказалось, ему тяжело настроиться на один-два матча, высочайшее чувство ответственности приходит к нему, когда он знает, что замены пет.
Это всегда проблема, когда в команде два примерно равноценных вратаря. Выставлять их на матчи через раз, как это практикуется иногда в хоккее, не совсем, видимо, разумно для футбола, где оборона должна чувствовать голкипера спиной, привыкнуть к нему и доверять ему. А как привыкнуть, если сегодня один, завтра другой?
Что делать второму? Ждать своей очереди, которая неизвестно когда придет, или уехать в другую команду, где гарантируют регулярные выходы на поле в основном составе, в «Днепр», например, откуда Миша, интеллигентный и невозмутимый парень, пришел к нам и где одним из тренеров работает его тесть – бывший вратарь днепропетровской команды Леонид Колтун?
Но команде нужен хороший второй.
Я смотрю из окна своей комнаты в Конча-Заспе. На скамейке перед жилым корпусом базы сидит с книжкой в руках Михайлов, углублен и сосредоточен. Время от времени он поднимает голову, смотрит перед собой невидящим взглядом, жует травинку и о чем-то думает, машинально перелистывая страницы. О прочитанном? Вряд ли.
Вполне возможно, я недостаточно внимания уделяю вратарям, мечтая о том времени, когда у нас будет футбольный клуб, в котором с группой вратарей займется профессионал вратарского дела. Наверное, есть еще упущения и в разделе «тактика игры футбольного вратаря», недостаточно обобщен опыт игры ведущих голкиперов мира, должок имеется и у Льва Яшина, написавшего интересную книгу воспоминаний, но нужен и учебник вратарский, ставший бы настольной книгой и юным, и опытным.
Думается, в улучшении игры вратарей кроется немалый резерв усиления команды.
…Говорят, что Лобановский – тренер-диктатор, не прислушивается ни к кому, все делает по-своему, чужого мнения для него не существует.
Оставим в стороне безапелляционность этих суждений – любой из футболистов, особенно нынешнего поколения, я уверен, спокойно их опровергнет, добавив при этом, что футбольной команде – коллективу, функционирующему постоянно, как любая другая организация или предприятие, необходима жесткая рука, нужен лидер, объединяющий вокруг себя единомышленников.
Некоторые репортеры прямо-таки с болезненностью какой-то пытаются противопоставлять друг другу тренеров и игроков, вытягивая в интервью из ребят «сведения» о конфликтах, добиваясь того, чтобы футболист сказал «всю правду» о взаимоотношениях с тренером и призвал бы последнего к «порядку». Ясно, что футбол на виду и желательно преподнести что-нибудь «жареное», чтобы читатель, перебирая фамилии футболиста и тренера, попутно восторгался бы и фамилией журналиста. Но поверьте, без острых ситуаций невозможна деятельность любого коллектива, и мы сами, без постороннего вмешательства, в состоянии разобраться с ними на тренировочной площадке, а не на газетных и журнальных страницах. Наверное, существуют какие-то трения между сотрудниками и главным редактором самой крупной (по тиражу) спортивной газеты мира «Советский спорт», работают в ней люди достаточно известные, однако «Комсомольская правда», к примеру, не спешит поделиться этими трудностями со своими читателями…
