Положив его на спину, я приложил свой рот к его рту и вдыхал воздух в его легкие; с нарастающей паникой я стал резко давить ему на грудь.
В итоге, я мог лишь тихо произнести, удерживая его голову в своих ладонях. «Сократ, не умирай… Пожалуйста, Сократ». Это была моя идея устроить пробежку. Я вспомнил с какими усилиями, задыхаясь, он подымался по ступенькам промежуточной лестницы. Если бы только…, слишком поздно. Меня охватила злость на несправедливость мира; я ощутил неведомую доселе ярость.
«НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!» – завопил я, и мой крик болью отозвался по всему каньону, спугивая птиц из гнезд в безопасность воздушной стихии.
Он не должен умереть… я не позволю ему умереть! Я почувствовал токи энергии, идущие по моим рукам, ногам и груди. Я отдам ему всю энергию. Если ценой будет моя собственная жизнь, я с удовольствием заплачу ее. «Сократ, живи, живи!» Я схватил его руками за грудь, впившись пальцами в его ребра. Я был наэлектризован, я видел свечение вокруг своих рук, когда тряс его, чтобы заставить его сердце биться. «Сократ», – командовал я, – «Живи!»
Но ничего не происходило… ничего. В мой ум закралась неопределенность, и я сдался. Все кончено. Я сидел неподвижно, слезы текли по моим щекам. «Пожалуйста», – я возвел глаза вверх к серебристым от луны облакам. «Пожалуйста», – сказал я Господу, которого я никогда не видел. «Пусть он живет». В конце концов, я прекратил бороться, прекратил надеяться. Он был уже за пределами моих возможностей. Я не смог помочь ему.
Два маленьких зайчишки выпрыгнули из кустов, чтобы поглядеть, как я сижу, склонив голову, перед безжизненным телом старого человека, которого я бережно держал на руках.
Вот тогда я почувствовал – то самое Присутствие, которое посетило меня много месяцев назад. Оно наполнило мое тело. Я дышал Им, Оно дышало мной. «Пожалуйста», – сказал я в последний раз, – «возьми лучше меня». Я не шутил. И в это мгновение, я почувствовал пульс на шее Сока. Я спешно приложил ухо к его груди. Сильный ритм бьющегося сердца этого старого воина ударил мне в ухо. Я вдыхал в него жизнь до тех пор, пока его грудь не начала вздыматься и опускаться самостоятельно.
Когда Сократ открыл глаза, он увидел над собой меня, смеющегося, со слезами благодарности на лице. А лунный свет купал нас в серебре. У зайцев, глядящих на нас во все глаза, мех тоже светился. Затем, от звука моего голоса, они спрятались обратно в кустах.
«Сократ, ты живой».
«Вижу, что твоя наблюдательность, как обычно, на высоком уровне» – слабо сказал он.
Он попытался встать, но был слишком слаб, его грудь щемила боль. Тогда, я взвалил его к себе на плечи, как это делают пожарники, и понес его вверх, к концу тропы в двух милях. Ночной дежурный в Научной Лаборатории Лоуренса мог по телефону вызвать скорую помощь.
Большую часть пути, он тихо висел на моем плече, а я, изнемогая от напряжения и истекая потом, нес его. Время от времени, он говорил: «Единственный способ путешествовать – делать это чаще» или «Голова кружится».
Я вернулся домой только после того, как устроил его в палату интенсивной терапии в Больнице Хэррик. В ту ночь мой сон вернулся. Смерть потянулась к Сократу и я, с криком, проснулся».
Я провел с ним весь следующий день. Большую часть времени он спал, но ближе к вечеру захотел поговорить.
«Ну ладно… Что произошло?»
«Я обнаружил тебя, лежащим лицом вниз на земле. Твое сердце не билось, дыхания не было. Я…я пожелал, чтобы ты жил».
«Напомни мне, чтобы я включил тебя в свое завещание. Что ты чувствовал?»
«Это самое странное, Сок. Сначала я ощутил поток энергии, идущий через меня. Я попытался отдать его тебе. Я уже почти сдался, когда…»
«Никогда не говори, умер», – провозгласил он.
«Сократ, я серьезно!»
«Продолжай… слушаю тебя внимательно. Мне не терпится разузнать, как это все вышло».
Я широко улыбнулся. «Ты, черт возьми, знаешь лучше всего, как это вышло. Твое сердце снова забилось…, но только после того, как я оставил все попытки. Это Присутствие, которое я уже ощутил однажды – это Оно заставило твое сердце биться».
Он кивнул. «Ты чувствовал Его». Это был не вопрос, а утверждение.
«Да».
«Это был хороший урок», – сказал он, легонько потягиваясь.
«Урок! У тебя был сердечный приступ, и это был маленький, чудненький урок для меня? Ты так это видишь?»
«Да», – сказал он, – «И я надеюсь, что ты извлечешь из него большую пользу. Вне зависимости от того, какими сильными мы можем казаться, всегда есть скрытая слабость, которая может оказаться для нас гибельным препятствием. Домашние Правила: В каждой силе есть слабость… и наоборот. Моей слабостью с детства было сердце. А ты, мой юный друг, страдаешь от другой разновидности „сердечного приступа“.
«Неужели?»
«Да. Ты еще не открыл своего сердца естественным образом, чтобы впустить свои эмоции в жизнь, как тебе это удалось прошлой ночью. Ты научился управлять телом и даже немного изучил управление умом, но твое сердце, по-прежнему, не раскрыто. Твоя цель не в неуязвимости, но в уязвимости… по отношению к миру, к жизни, и таким образом, к Присутствию, которое ты ощутил.
Я попытался показать тебе на примере, что смысл жизни воина состоит не в воображаемом совершенстве или победах; смысл жизни воина – в любви. Любовь – это меч воина; там, где он наносит удар, он приносит жизнь, а не смерть».
«Сократ, расскажи мне о любви. Я хочу понять».
Он тихо засмеялся. «Это не то, что можно понять; это можно только почувствовать».
«Хорошо. Тогда, что это за чувство?»
«Видишь?» – сказал он, – «Ты хочешь превратить это в еще одну ментальную конструкцию. Просто забудь себя и почувствуй!»
Я посмотрел на него, осознавая весь размер его жертвы…, то как он занимался со мной, всегда выкладываясь, хотя он отдавал себе отчет в слабости своего сердца… и все для того, чтобы сохранять мой интерес к обучению. Мои глаза наполнились слезами. «Я, правда, чувствую, Сок…»
«Дерьмо собачье! Жалость не годится».
Мое чувство сменилось раздражением. «Иногда, ты меня до чертиков доводишь, старый ты колдун! Чего ты хочешь от меня, крови?»
«Гнев не годится». – произнес он драматическим тоном, вращая вытаращенными глазами как киношный злодей.
«Сократ, ты точно без ума!» – засмеялся я.
«Вот! Смех годится!»
Мы оба восторженно засмеялись; а потом, он уснул, улыбаясь. Я тихонько ушел.
Когда я пришел на следующее утро, он заметно окреп. Я тут же принялся озадачивать его. «Сократ, почему же ты не прекращал бег, более того, все эти прыжки с выкрутасами, если ты знал, что они могут стоить тебе жизни в любую секунду?»
«К чему беспокоиться? Лучше жить до тех пор, пока не умрешь. Я – воин. Мой путь – действие», – сказал он, – «Я учитель. Я учу примером. Когда-нибудь, может быть, и ты сможешь учить других тому, чему научил тебя я. Тогда ты поймешь, что слов недостаточно; ты тоже должен будешь учить примером, и только тому, что ты осознал через свой непосредственный опыт».
Затем он рассказал мне историю:
Мама привела своего юного сына к Махатме Ганди. Она стала умолять: «Пожалуйста, Махатма. Сажи моему сыну, чтобы он не кушал сахар».
Ганди помолчал, а потом сказал: «Приводи своего сына обратно через две недели». Недоумевая, женщина поблагодарила его и сказала, что так и поступит».
Две недели спустя она вернулась со своим сыном. Ганди посмотрел в глаза юноше и сказал: «Хватит кушать сахар».
Благодарная, но сбитая с толку, женщина спросила: «Зачем ты попросил привести его через две недели? Ты мог бы сказать ему то же самое сразу».
Ганди ответил: «Две недели назад, я сам ел сахар».
«Дэн, олицетворяй то, чему ты учишь, и учи только тому, что ты олицетворяешь».
«Чему мне учить, кроме гимнастики?»
«Гимнастики достаточно, если ты используешь ее, как средство для передачи более универсальных уроков», – сказал он, – «Уважай других. Сначала давай им то, что они хотят и, возможно, постепенно некоторые из них попросят тебя дать им то, что ты хочешь. Терпеливо учи приемам, пока кто-то не попросит большего».
«Как я узнаю, что они хотят большего?»
«Узнаешь».
«Но, Сократ, почему ты так уверен в том, что я стану учителем? Меня это как-то не прельщает».
«Похоже, ты двигаешься в этом направлении».
«Это как раз подводит нас к следующему вопросу, который я давно хотел задать…, часто ты угадываешь мои мысли или знаешь о моем будущем. У меня тоже, со временем, появятся такие же способности?» Услышав это, он взялся за пульт дистанционного управления, включил телевизор и стал смотреть мультики. Я выключил телевизор.
Он повернулся ко мне и вздохнул: «Я надеялся, что ты полностью преодолеешь очарованность способностями. Однако, если, сейчас, это выплыло на поверхность, мы также можем избавиться от нее. Ну ладно, что ты хочешь знать?»
