Прошло пять минут, еще десять. Я сидел, держа свой подаренный журнал в руках. Я позвал его, потом позвал еще раз, но ответом мне было молчание. Вдруг, я понял. Это было невозможно, но я знал, что это произошло.
Я вскочил на ноги и подбежал к двери, настолько сильно толкнув ее, что она ударилась о кафельную стену с резким металлическим звуком, который эхом отдался в пустой уборной. Я вспомнил вспышку света, несколько минут назад. Сократ, светясь, вошел в свою уборную и исчез.
Я долго простоял там, пока не услышал звон колокольчика и нетерпеливый сигнал. Я вышел и, механически, заправил машину, взяв деньги и отдав сдачу из собственного кармана. Когда я вернулся в офис, то заметил, что, выходя, не надел даже обувь. Я начал хохотать до тех пор, пока мой хохот не превратился в истерику, потом я притих. Я вернулся на диван, на старое мексиканское покрывало, уже почти истлевшее, и оглянулся: желтый, полинявший от времени коврик у орехового письменного стола, бак с питьевой водой; я смотрел на две кружки, свою и Сока, по-прежнему, стоявшие на столе, и, в последнюю очередь, на его опустевшее кресло.
Тогда, я заговорил с ним. Где бы ни был этот старый озорной воин, я оставлю за собой последнее слово.
«Ладно, Сократ, вот он я, между прошлым и будущим, снова болтаюсь между небом и землей. Что я могу сказать тебе, чтобы ты меня понял? Спасибо тебе, мой учитель, мой вдохновитель, мой друг. Я буду скучать по тебе. Прощай».
Я покидал заправочную станцию в последний раз, ощущая чудо. Я знал, что не потерял его, это не насовсем. У меня ушло столько лет, чтобы увидеть со всей очевидностью, что между нами никогда не было разницы. Все это время, мы были одним целым.
Я шел по обсаженным деревьями дорожкам кампуса, пересек ручей и, минуя тенистые рощи, вышел в большой город, продолжая Путь, по дороге Домой.
Я прошел через Врата, увидев то, что мне нужно было увидеть; осознав, там, высоко в горах, свою истинную природу. Как бы то ни было, подобно тому старику, который поднял свою ношу и продолжил свой путь, я знал, что, хотя, все изменилось, ничего не изменилось.
Я, по-прежнему, жил обычной человеческой жизнью с обычными человеческими обязанностями. Мне нужно было приспосабливаться к счастливой и полезной жизни в мире, обиженном на того, кому уже не были интересны любые поиски и проблемы. Я узнал, что беспричинно счастливый человек может сильно действовать на нервы другим людям! Происходило много событий, когда я понимал и даже начинал завидовать монахам, которые селились в далеких пещерах. Но я уже побывал в своей пещере. Мое время получать закончилось; теперь пришло время отдавать.
Я переехал из Пало-Альто в Сан-Франциско и начал работать как художник-оформитель жилых помещений. Как только я поселился в доме, я занялся еще одним незаконченным делом. С того времени, в Оберлине, я не говорил с Джойс. Я нашел ее телефон в Нью-Джерси и позвонил ей.
«Дэн, какой сюрприз! Как ты?»
«Очень хорошо, Джойс. Со мной так много произошло за последнее время».
На том конце провода повисла долгая пауза: «А, как твоя дочка…, и твоя жена?»
«С Линдой и Холли все в порядке. Мы с Линдой развелись некоторое время назад».
«Дэн», – еще одна длинная пауза, – «Зачем ты позвонил?»
Я сделал глубокий вдох. «Джойс, я хочу, чтобы ты переехала в Калифорнию и жила со мной. У меня нет никаких сомнений относительно тебя… относительно нас. Здесь много места…»
«Дэн», – это слишком быстро для меня! Когда ты планируешь произвести эту маленькую перестановку?»
«Сейчас. Или когда ты сможешь. Джойс, мне столько нужно рассказать тебе… О том, о чем я никому не рассказывал. Я так долго держал это в себе. Позвони мне сразу же, как примешь решение».
«Дэн, ты уверен?»
«Да, поверь мне. Я буду каждый вечер ждать твоего звонка здесь».
Спустя две недели раздался телефонный звонок, около 7:15 утра.
«Джойс!»
«Я звоню из аэропорта».
«Из аэропорта Нью-Йорк? Ты вылетаешь? Ты летишь ко мне?»
«Из аэропорта Сан-Франциско. Я прилетела».
Какое-то мгновение, я не мог поверить. «Аэропорта Сан-Франциско?»
«Да», – засмеялась она, – «Знаешь такая бетонная посадочная полоса к югу от города? Ну? Ты едешь или мне ловить машину?»
Последующие дни мы проводили вместе каждую свободную минуту. Я бросил работу художника-оформителя и занялся преподаванием гимнастики в небольшом спортзале в Сан-Франциско. Я рассказывал ей о своей жизни, больше, чем описано в этой книге, рассказал все о Сократе. Она внимательно вслушивалась.
«Знаешь, Дэн, у меня забавное ощущение, когда ты рассказываешь об этом человеке… Как будто, я сама его знала».
«Что ж, все возможно», – улыбнулся я.
«Нет, действительно, похоже, я знала его! Чего я тебе не говорила раньше Дэнни, что я ушла из дому как раз перед старшими классами школы».
«Ну, это необычно, но не так уж невероятно».
«Самое невероятное, заключается в том, что я абсолютно не помню период времени между уходом из дома и поступлением в Оберлинский университет. И это не все, в Оберлине, до того, как ты приехал туда, мне снились сны, очень странные сны о ком-то как ты… и о беловолосом человеке! И мои родители, Дэнни, мои родители…». Ее большие, светящиеся глаза широко открылись и наполнились слезами. «Мои родители всегда называли меня по прозвищу…» Я взял ее за плечи и посмотрел ее в глаза. В следующее мгновение, словно электрический разряд, нашу память пронзил ток воспоминаний, когда она произнесла: «мое прозвище было Джой».
Мы поженились среди наших друзей в горах Калифорнии. Я отдал бы все, чтобы этот день мог разделить с нами тот человек, который все начал, для нас обоих. Тогда, я вспомнил о визитке, которую он когда-то дал мне…, ту которую можно было использовать только в случаях особой необходимости. Я посчитал, что сейчас был как раз подходящий случай.
Я потихоньку удалился в сторонку и поднялся по тропинке на небольшой холм, среди лесов и других холмов. Там был сад, а в саду одинокий вяз, окруженный виноградом. Я достал бумажник и отыскал среди других своих бумаг визитную карточку. Она потрепалась, но по-прежнему светилась.
Воин, Инкорпорейтед.
Сократ
Ведущий специалист по вопросам:
Парадокса, Юмора, Перемен.
Только в крайних случаях!
Я взялся за нее обеими руками и тихо произнес. «Ну, Сократ, старый волшебник. Соверши свое чудо. Покажись нам, Сок!» Я подождал и попробовал снова. Ничего не происходило. Совсем ничего. Был резкий порыв ветра – это все.
Мое разочарование удивило меня. Я хранил тайную надежду на то, что он сможет вернуться каким-нибудь чудесным способом. Но он не возвратился; ни тогда; никогда. Мои руки опустились, голова поникла: «Прощай, Сократ! Прощай, мой друг!»
Я открыл бумажник, чтобы положить визитку обратно, и снова обратил внимание на ее свечение. Карточка изменилась. На месте «Только в крайних случаях!», теперь было одно слово, горящее ярче, чем все другие. Это слово: «СЧАСТЬЯ!» . Его свадебный подарок.
В это мгновение, теплый ветер приласкал мое лицо, погладил мои волосы, и падающий сверху листочек вяза коснулся моей щеки.
Я запрокинул голову и засмеялся от восторга, затем посмотрел сквозь длинные ветви вяза на лениво плывущие облака. Мой взгляд скользил над каменной оградой, вдаль над домами, утопающими в зелени листвы. Еще один порыв ветра и запела одинокая птица.
Тогда я ощутил эту истину. Сократ не пришел, потому что он никогда не уходил. Он только изменился. Он был вязом над моей головой, он был облаками и птицей на ветру. Они всегда будут моими учителями, моими друзьями.
Перед тем как вернуться к своей жене, своему дому, друзьям и своему будущему, я оглядел окружающий меня мир. Сократ был здесь. Он был повсюду.
