Первый блин, но не комом
3 июня 1970 года… После полудня жизнь страны просто залихорадило! Необычно рано заполнились автобусы на линиях, соединяющих центральные районы Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу и других городов с предместьями. Закончив работу раньше обычного, люди спешили домой, к телевизорам. Старый кассир банка «Боа-Виста» Жоаким Перейра впервые не сердился на торопливость клиента: как и я, он торопился домой… Спешили разносчики телеграмм и бродячие торговцы, налоговые инспекторы и сборщики мусора, вывозящие из подвальных этажей небоскребов старые газеты и пивные бутылки. Вечерние школы отменили свои занятия, магазины закрылись на два часа раньше, почтовые отделения перестали принимать корреспонденцию, правительственная радиопрограмма «Голос Бразилии» была перенесена на другие часы. И торопливо семенящие по Копакабане мулатки в мини-юбках не получали обычных комплиментов: мысли самых горячих поклонников женской красоты сосредоточились в этот день на других ногах. Куда менее красивых и гораздо более далеких…
Время приближалось к семи часам вечера, и на улицах, связывающих деловой центр Рио с жилыми кварталами – Ботафого, Копакабаной, Леблоном, возникла грандиозная автомобильная пробка: все бежали домой. Проложенные в век дилижансов и газовых фонарей, эти улицы не были рассчитаны на телевизионно-футбольный психоз. На улице Сан-Клементе в нескончаемой веренице «виллисов», «фольксвагенов», автобусов, «шевроле» и грузовиков, стиснутой между облупившимися стенами старых домов, жалобно взвизгивала, умоляя уступить ей дорогу, белая машина «скорой кардиологической помощи». Напрасно! Незавидна была судьба человека, ожидавшего ее в этот драматический час. В миллионах домов дрожащие от нетерпения пальцы поворачивали рукоятки и нажимали кнопки телевизоров. Серебристые тени бегали по скуластым лицам мулатов и негров, белых и китайцев, итальянцев и арабов, японцев и… кого только нет в этой громадной Бразилии!…
Во дворце Ларанжейрас сел к телевизору в окружении членов семьи и ближайших чиновников своей канцелярии президент страны генерал Гарастазу Медиси. Сюда получили также доступ фотографы, аккредитованные при правительстве. Но с условием: закончить съемку до первого удара по мячу. Губернатор Рио-де-Жанейро Неграо де Лима чувствовал себя на седьмом небе: он был одним из маленькой группы счастливчиков, для которых министерство связи организовало трансляцию матча в цветном варианте.
В эти же минуты, вспотев от напряжения и страха заблудиться в безбрежном мире эфира, ловя волну Гвадалахары, крутили тумблеры своих потрепанных транзисторов сборщики каучука с берегов Тапажос, одного из притоков Амазонки. В тех краях еще нет телевизоров, да и радио легче услышать из Гаваны или Москвы, чем из Рио-де-Жанейро или Сан-Паулу: уж больно невелики мощности бразильских станций.
Но вот, отмахиваясь от москитов, закладывающих угрожающие виражи над их головами, сборщики каучука вылавливают наконец из суматошной и истеричной какофонии чуть слышные призывы Валдира Амарала – знаменитого футбольного комментатора радиостанции «Глобо»: «Внимание! Говорит Гвадалахара! 15 часов 58 минут по местному времени! Сеньоры, друзья, соотечественники! Вы слышите, как на стадионе «Халиско» звучит гимн нашей великой родины – Бразилии!»
А в автомобильной пробке на Сан-Клементе, взывая о милосердии, по-прежнему воет белый автофургон «Скорой помощи». Нервно трепещут на прохладном ветру желто-зеленые бразильские флаги, кое-где ввинчиваются в потемневшее небо первые робкие ракеты, рассыпаясь над городом горячими нетерпеливыми брызгами. Пустеют бары, обычно переполненные в этот час.
Но Старый Педро – смекалистый португалец, все знавший, все предвидевший заранее, – притащил из дому свой старенький телевизор и торжественно водрузил его на шкаф с посудой. Повыше. Чтобы было видно всем. И «Лузитания», озаряемая неверным трепетным светом телеэкрана, заполнилась волнующимся людом. Даже Лопес де Соуза бросил свой пост и пришел сюда, усевшись на самое удобное место. Сильвия притащила свою дочку. Флавио – щупленький лифтер из отеля «Плаза» – потребовал бутылку шампанского, чтобы отметить первый гол в ворота чехов.
Телевизор в «Лузитании» был, конечно, бесплатный: заходи и смотри. Но вот за пиво и лимонную батиду нужно было, разумеется, платить. И Старый Педро благословлял небеса за это великое изобретение – телевидение, благодаря которому за один этот вечер «Лузитания» сделала недельную выручку.
…С грязного шкафа на затаивший дыхание бар – «ботекин» падали вызывавшие нервную дрожь слова: «Внимание, Бразилия! Судья Рамон Баррето смотрит на часы! Внимание! Он проверяет, все ли готово к началу матча. Внимание, Бразилия! Внимание! Начинается наш первый матч девятого чемпионата мира!…»
И матч начался.
Начался как-то нервно, судорожно. Как, впрочем, всегда начинаются, наверное, футбольные премьеры такого значения. Атака одних ворот – контратака – несколько потерь мяча… Ривелино прорывается по левому краю, передает мяч Пеле – удар выше ворот.
Спустя полторы минуты Феликс берет удар Веселы.
Тренер чехословацкой команды Марко узнал из газет, что левый защитник бразильцев Эверальдо запасной игрок и вышел на поле лишь потому, что заболел Марко-Антонио. И он предписывает своим форвардам создавать то и дело в зоне Эверальдо численное преимущество. Этот маневр кажется удачным, однако первый гол рождается после атаки по центру.
На 11-й минуте Петраш, ворвавшись в штрафную, обманывает Брито, делая вид, что оставляет мяч. Потом неожиданно подбирает его и, обойдя Брито, бьет с левой ноги мимо бросившегося к нему Феликса. Гол! Чехословакия ведет 1:0…
Вся Бразилия напряженно затихла у телевизоров и радиоприемников. Но серьезных переживаний этот гол ей не причинил. Все чувствовали, что вряд ли он останется без ответа. И вот уже мяч, пущенный Тостао, проходит рядом со штангой, потом Пеле падает в штрафной в последний момент борьбы с Мигасом.
Темп матча нарастает, бразильские атаки все чаще накатываются на ворота Виктора. На 24-й минуте Мигас сносит Пеле близ линии штрафной площадки – прямо перед воротами. Начинается обычная в таких случаях процедура сооружения «стенки», отодвигания ее, препирательств с судьей.
Я рассказываю об этом подробно не только потому, что в результате все закончилось голом в ворота сборной ЧССР. Такое ведь бывало не раз – в разных матчах, но прежде всего потому, что этот гол был признан классическим: тренеры и игроки и сегодня изучают его, разлагая на составные элементы и пытаясь постичь тайны ювелирной точности его исполнения и удивительного взаимодействия всех участвовавших в розыгрыше этой комбинации футболистов.
Слева крайним в «стенке», выстроенной соперниками, пристроился Жаирзиньо. Но чехословацкие игроки не обратили на это особого внимания, пытаясь угадать, кто произведет удар: Пеле или Ривелино? И тот и другой стояли чуть поодаль мяча, ожидая свистка. И, услышав его, одновременно начали разбег.
Пеле замахнулся, но в последнее мгновение перепрыгнул через мяч. Ривелино же, вынырнув из-за его спины, нанес страшный удар, целясь в игрока, стоявшего крайним слева в «стенке». О, я никому не желал бы оказаться на его месте, если бы «бомба» (как называют бразильцы удар Ривелино) попала в цель! Но и Жаирзиньо (а крайним слева был он) тоже не хотел этого. И в самый последний момент рванулся в сторону. Мяч пролетел сквозь брешь словно пушечное ядро и всколыхнул сеть ворот позади захваченного врасплох Виктора.
«РИ-ВЕ-ЛИ-НО!… РИ-ВЕ-ЛИ-НО!…» – захлебнулись в хриплом восторженном реве теле- и радиокомментаторы, повергая 90 миллионов своих соотечественников в состояние экстаза. Может быть, вы думаете, я преувеличиваю? Но стены моей квартиры, расположенной на одиннадцатом этаже большого дома, задрожали от произведенных в нашем дворе взрывов петард. Заливая город праздничным блеском, над Рио поднялись тысячи ракет, по улицам прокатился приветственный рев, столь знакомый по матчам на «Маракане», прокатился и замер. Игра продолжалась!…
Первый тайм матча Бразилия – ЧССР подходил к концу, когда Пеле едва не забил гол, о котором мечтает все последние годы – гол с центра поля.
Пусть в этой мечте его есть что-то от снобизма, однако же человеку, который перешагнул отметку тысячного гола, позволены, наверное, такие капризы. Перехватив мяч и находясь в центральном круге на своей (!) половине поля, Пеле увидел, что Виктор вышел вперед к линии штрафной площадки. И тотчас – без подготовки! – неожиданно послал мяч за спину вратаря. Советские телезрители видели эту ситуацию, в Бразилии ее показывали сотни раз: летящий по длинной дуге мяч и в панике спешащий к своим воротам Виктор. Он бежал, оглядываясь, спотыкаясь, и, очевидно, холодел от ужаса. Стадион встал. Миллионы болельщиков во всем мире затаили дыхание.
