— Это власть. Тотальный сексуальный контроль над человеком.
Остальные мужчины понимающе закивали.
— И что вы об этом думаете? — спросила я Оскара.
— Что думаю? Так оно и есть.
— Ты руководишь собственной компанией, — проговорил Джон. — Разве тебе мало власти?
— Это не то же самое, — возразил Оскар.
— Не то же самое, что и… что? Применение власти в сексе?
— Думаю, власть меняет людей. Она сделала меня алчным до еще большей власти, — признал Оскар.
— Это верно насчет власти-то, — кивнул Бадди. — Ею упиваешься допьяна и хочешь еще. Теряешь перспективу.
— В твоей жизни бывали моменты, когда ты чувствовал себя бессильным? — спросил Джон, ища взглядом моей поддержки. Оскар задумался. Джон нетерпеливо продолжил: — Я думаю, ты…
Я подняла руку, давая ему знак замолчать. Джон и Бадди, оба уверенные в себе мужчины, обычно соперничали за лидерство в группе и мое внимание. Оба вели себя как образцовые ученики, строя свои вопросы по образцу моих. Они часто применяли правильную терминологию, но это не было свидетельством роста. У Джона были сильные состязательные наклонности в отношениях с другими мужчинами, а Бадди остро на него реагировал.
Они отрабатывали собственные проблемы, и если бы не моя бдительность, то полностью подмяли бы группу под себя. Я подумывала о том, чтобы одернуть обоих, но Оскар, похоже, был на грани какого-то откровения.
— Дайте Оскару немного подумать, — сказала я.
Джон надулся. Он не любил, когда ему затыкали рот.
Оскар наконец запинающимся напряженным шепотом выпалил ответ:
— Я подвергался сексуальному насилию со стороны старшего брата, и не один год. — Он заставил себя поддерживать визуальный контакт с группой, ни один из членов которой не был готов к такому сюрпризу. — И я не мог пожаловаться матери, потому что она любила его больше, чем меня!
Никто не понимал, как реагировать на эту неожиданную «бомбу», в том числе и я, поскольку для меня это тоже была новость. В комнате повисло неловкое молчание.
— Что-то вы, господа, сегодня ужасно молчаливы… — наконец произнесла я.
Группа часто испытывала трудности с эмпатической реакцией, как и большинство мужчин, но теперь, когда Оскар рискнул раскрыться, ему необходимы были их слова. Он ждал со смущенным видом, и я чувствовала такое же смущение. И еще немного сердилась, потому что никто не изъявлял желания заговорить.
Молчание нарушил Бадди.
— Я не знаю, что сказать, — проговорил он извиняющимся тоном.
— Ох, спасибо, что рассказал нам об этом, приятель, — выдохнул Антуан. Мне казалось, что он молча размышляет о чем-то своем, но он, оказывается, слушал.
— Да, не повезло тебе, парень, — проговорил Джон.
— Да, Оскар, спасибо вам за то, что поделились с нами. Что побудило вас рассказать эту историю именно сейчас? — спросила я.
— Думаю, он сексуально контролировал меня все эти годы, — сказал Оскар. — А теперь меня пьянит ощущение, что я сам кого-то контролирую. Какое-то время мне казалось, что Шелли полностью у меня под контролем, но теперь это не так: я капитально сижу на крючке.
— А ты когда-нибудь чувствуешь свою власть над женой? — поинтересовался Бадди.
— Нет.
— О, могу только посочувствовать, — проговорил Бадди с кривой ухмылкой.
— Моя жена принимает все решения, касающиеся домашних дел, — объяснил Оскар. — Я знаю, это потому, что меня дома никогда нет, но я чувствую себя бесполезным, когда прихожу туда. Я для нее всего лишь чековая книжка. Мне кажется, что бы я ни делал, она это не ценит.
Я слышала эту жалобу настолько часто, что хотела бы передать ее всем женщинам в мире. Итак, слушайте внимательно: для мужчины очень важно чувствовать, что его ценят.
— Значит, тебя бесит, когда тебя контролирует кто-то другой, — подытожил Антуан.
— Что вполне понятно, учитывая историю с сексуальным злоупотреблением, — вставила я.
— Мне больше по вкусу небогатая женщина, которая оценит то, что я даю ей, и сделает что угодно, чтобы угодить мне, — сказал Оскар.
— И это позволит тебе чувствовать себя могущественным, — подхватил Бадди, который, насколько я могла понять, искренне отождествлял себя с Оскаром.
— Да, приятель, и теперь я чувствую, что подсел на это.
Мужчины с властными проблемами часто создают отношения с силовым дисбалансом как в ту, так и в другую сторону. Их тянет к женщинам, которые, на их взгляд, имеют более низкий статус — или более высокий.
Шелли, конечно, вела себя крайне умно. Она мудро разглядела властные проблемы Оскара и извлекла из них выгоду для себя. Она была готова превратиться в его сексуальную рабыню и позволить ему ощутить всю полноту власти, которая ему требовалась. Она была готова даже унижаться. В обмен он материально обеспечивал ее.
Но Шелли оказывала на Оскара давление, чтобы перевести их отношения на постоянную основу. Она хотела, чтобы он бросил жену и женился на ней. Оскар дал ей ясно понять, что не хочет разводиться с Норой, но Шелли все равно продолжала донимать его. Чтобы усилить давление, она говорила ему на работе, что этим вечером собирается в ночной клуб с подружками, а Оскар тем временем будет сидеть дома со своей семьей. Потом посылала ему из клуба СМС, сообщая, как ей весело и как она хочет, чтобы он был рядом.
Шелли никогда прямо не угрожала Оскару, но позволяла ему думать о том, что она, одинокая привлекательная женщина, которая исполняет любые его фантазии и может, вообще говоря, исполнять фантазии любого мужчины, с которым познакомится.
Эта подспудная угроза пугала Оскара. Шелли играла с его чувством власти над ней. Он каждый день испытывал эйфорию при мысли, что она все-таки предпочла его всем потенциальным партнерам, пусть даже они были иллюзией, ею же созданной. Он проводил все вечера, неотступно думая о том, чем она может сейчас заниматься. Он стал одержимым .
На самом деле сделать человека одержимым тобой совсем несложно. Ты просто подпитываешь его эго — тогда им легко манипулировать. Секрет кроется в одном из базовых принципов бихевиористской теории научения — в подкреплении . Подкрепление может быть предсказуемым, запланированным, например, выплата заработной платы по пятницам или занятия сексом каждый День святого Валентина. Человек знает, что́ получит, и это гарантирует послушание — являться на работу каждый будний день или приносить домой коробку шоколадных конфет в форме сердца 14 февраля. Но запланированность снимает часть приятного возбуждения.
Прерывистое (так называемое вариативное) подкрепление обладает куда большей силой. Его расписание определить невозможно. Нет никакого способа догадаться, когда ты получишь свою награду. В этом случае крысы будут давить на рычаг, как обезумевшие, в надежде, что одно из нажатий со временем принесет им лакомство. Для людей прерывистое подкрепление подобно «одноруким бандитам» в Вегасе.
Шелли, то ли будучи расчетливой от природы, то ли просто блеснув житейской мудростью, это вычислила. Дай немножко — а потом отбери. Оставь Оскара в недоумении, а когда он снова получит то, что хочет, он за тобой побежит. Вот что Оскар интерпретировал как страсть!
— Ты когда-нибудь испытывал страсть к своей жене? — спросил Бадди.
— Да, и довольно долго. Мне нравилась ее сильная личность, но теперь она просто возобладала над отношениями.
— Мне кажется, вы очень сердиты на свою жену, — заметила я. — Интересно, не является ли источником вашего нынешнего гнева тот гнев, который вы испытывали по отношению к брату — и к своей матери, за то, что он был ее любимчиком?
— Вы что, хотите сказать, что я все это проецирую на жену? — возмутился Оскар.
— Может быть, — ответила я. — Сильный гнев может всплыть на поверхность и затмить чувство любви. Любовь, возможно, по-прежнему существует, но ее просто не видно. Это часто случается. Люди думают, что любовь умерла. А на самом деле ваш гнев говорит мне, что чувства еще живы.
— Когда что-то кончено, значит, оно кончено, — вклинился Эндрю. — Именно поэтому я ушел от жены, и это было правильным решением. С тех самых пор я получаю от жизни удовольствие.
— И почему ж ты тогда ходишь лечиться? — рявкнул Оскар. — Ты уже десять лет ни с кем не живешь. О чем это говорит?
У Эндрю был наготове ответ, несомненно, уже ставший привычным.
— Я просто пока не встретил ни одной женщины, с которой у меня возник бы такой же контакт, — сказал он. — Такое притяжение. Такая магия…
Эндрю был номинальным аутсайдером группы. Он всегда чуть отодвигал свой стул от остальных. Он лишь изредка участвовал в дружеских общих беседах до и после сеансов. Редко блистал красноречием, когда другие просили о помощи, а если и раскрывал рот, то излагал свое мнение с видом превосходства.
