*** (Спускается в сад и останавливается среди застывших людей. Смотрит сперва на ребят, после чего на остальных, и, наконец, на Пьетро. И принимается говорить ледяным голосом). Все вы одинаковые… Вылеплены из одного и того же теста… И ты тоже…
Пьетро: Нет… просто, я не могу спокойно смотреть на тебя и видеть, как ты…
Наташа (Приближается к *** и говорит ему тихим, но вибрирующим голосом). Только не стой на месте! Двигайся! Подойди к ребятам и приласкай их! Покувыркайся с ними на земле!
Пьетро (Как выше). Брось все к чертовой матери! И выкинь прямо здесь, при всех, какой-нибудь сумасшедший номер!
Наташа: Так, чтобы мурашки у всех пробежали бы по телу.
Пьетро: После чего — уезжай отсюда вместе с нами! Мы заедем за тобой завтра утром!
*** (После небольшой паузы, отрывисто). Не могу.
Наташа: Ты что, чего-то боишься?
***: Чего мне бояться?
Наташа: Боишься покончить со всем этим!
*** Нет, я не боюсь. Это диктуется исключительно соображениями необходимости.
Наташа: Перед кем? Перед другими? Тебе жалко их? А, как же тогда Верочча?
***: Нет. Это чисто мой вопрос. Жалость здесь ни причем. Просто мне уже все дьявольски надоело. Я должен все хорошенечко обдумать, прежде чем что-то предпринимать.
Из виллы выходит Тито, крайне обеспокоенный.
Тито: О, боже, папа… (Завидев Пьетро и Наташу). Как, и вы тоже здесь?!
Пьетро: Мы уже уходим…
Тито (Продолжает говорить, но на этот раз обращается к отцу). … Его Высочество только что закончил беседу с Джаффреди и собирается уходить…
*** (Показывая на Пьетро и Наташу). Я вышел только, чтобы попрощаться с ними.
Тито (Как выше). … Ты мог бы это сделать и попозже! А сейчас — немедленно возвращайся в зал!
*** направляется в сторону входа в виллу. Перед входом в виллу оборачивается и поднимает руку, и едва заметным движением руки снова прощается с Пьетро и Наташей, а также, возможно, с той, которой здесь больше нет. Наташа это понимает и говорит ему:
Наташа: Ты поступил правильно, попрощавшись также и с ней. Я ей об этом обязательно скажу.
Тито: Вы поступаете нехорошо, нехорошо, дорогие мои господа, что стоите перед ним и смотрите на него подобным образом, буквально не сводя с него своих глаз… Я его сын и все понимаю! Я вам это говорю, потому что все понимаю!
Наташа: Что ты его сын — никто не отрицает. Тебе следует усвоить одну простую вещь — вокруг него будет носиться даже слуга, состоящий у него на службе.
Второй журналист: Что, верно, то верно. Не говоря уже о других… Как никак, а он у всех нас вызывает такое уважение… восхищение…
Наташа: Именно эти знаки внимания и убивают, в конечном счете, человека. Вот почему, даже очутившись перед неизвестным предметом, убитого таким образом человека, люди отдадут должное этому предмету, То же самое касается и тебя, если в тебе признают его сына, многие остановятся перед тобой, чтобы посмотреть на тебя. Это происходит всегда, когда чья-то жизнь останавливается.… или же, когда ее останавливают другие…
Первый журналист: Это является логическим следствие того тяжкого бремени, которое налагает на человека слава. Вот почему он останавливается в своем развитии!
Наташа: И становится больше не жилец на этом свете.
Тито (Раздраженно). Позволь, но, кто тебе мог сказать такое? Кто тебе это сказал?!
Третий приглашенный: Насколько мне кажется, он еще жив! Да еще как!
Первый приглашенный: Благодаря господу-богу!
Второй приглашенный: Обожаемый в семье и высоко почитаемый во всех уголках нашей страны!
Первый приглашенный: Он вознесся столь высоко, что никто уже даже не может дотянуться до него руками!
Третий прглашенный: Чего еще можно желать большего!
Четвертый приглашенный: Простите, а эта вилла его?
Тито: Нет. Нет. Она ранее принадлежала одной синьоре, большой поклоннице его таланта…
Второй журналист: … Княгине, умершей совсем недавно…
Тито: Вы даже представить не можете, какую бы она испытала радость, поскольку она его очень любила, если бы ей довелось присутствовать на этих торжествах… В прочем, что касается виллы, то она ее завещала духовной семинарии.
Первый журналист: А, так вот почему здесь столько семинаристов?!
Тито: Да, именно поэтому. Однако, она завещала ее с одним условием, а именно, что гимназия будет обязательно носить имя моего отца.
Второй журналист: Ходят слухи, что и город, в котором он родился, также выступил с аналогичной инициативой…
Тито: Да, да, причем их просьба уже удовлетворена — так что город теперь будет носить его имя.
Третий приглашенный: А, вот и он, собственной персоной, снова возвращается к нам со своими гостями.
Первый журналист: Верно. Видимо, Князь уже уехал.
***, находится между Джаффреди и Матушкой — Наставницей, в окружении Джованны, Валентины и толпы гостей, из тех, кто остался после отъезда Князя, с отъездом которого торжества практически завершились. Все спускаются в сад, где дневной свет уже плавно перешел в лунный. Время от времени во время последующей сцены периодически будут вспыхивать отдельные фотовспышки, которые надо производить способом отличным от магниевых вспышек, во избежание образования густого дыма на сцене.
Джаффреди: Князь, что и говорить, был сама любезность, о чем можно только мечтать!
Джованна: Как жаль, что никто из нас не сумел ответить ему, сколько жителей сейчас живет в его городе!
Тито: В родном городе папы? Он это спрашивал? Я бы мог ему это ответить сразу!
Первый журналист: Двадцать пять тысяч.
Тито: Если говорить точно: двадцать четыре тысячи шестьсот пятьдесят три.
Джованна (Недовольно обращается к Валентине). Нет, ты посмотри на него, а?! Он знал все это и находился здесь! Мы ему сказали, что в свое время в нем жило что-то около восемнадцати тысяч человек.
Валентина: Но затем уточнили, что сейчас их там живет гораздо больше…
Матушка-наставница: Он также поинтересовался, сколько у нас в заведении учащихся… и я счастлива была ему ответить, что и моя семинария, как и его родной город, считает за честь впредь носить столь славное имя нашего юбиляра. Сестра, (обращается к одной из монашек), соберите-ка мне побыстрее ребят: мы покажем их синьору Графу. Только на минутку, чтобы его не очень беспокоить.
Две монашки принимаются понемногу собирать девушек и ребят из гимназии, отыскивая их среди гостей.
Тито: Папа уже встречался с ними до этого.
Матушка-наставница: Я их предупредила заранее, с кем им доведется встречаться.
Джованна: Вы, Матушка, могли бы вступить в обладание виллой уже буквально через два-три дня…
Матушка-наставница: К чему такая спешка: вы можете оставаться здесь, сколько вам понадобится.
Валентина: Мы задержались здесь до сегодняшнего дня в виду торжеств…
Джованна: У нас уже все готово для переезда.
Матушка-наставница: Но Княгиня, царство ей небесное, завещала, что Его Высочество может оставаться здесь до тех пор пока пожелает… К тому же нам потребуется уйма времени, чтобы обустроить эту виллу под наши нужды… А вот и наши ребята!
Монашки строят ребят перед *** в два ряда.
Прекрасно, а теперь, что я вам говорила? Нужно поклониться.
В то время как ребята кланяются, вспыхивает магниевая вспышка. Все ребята от неожиданности вздрагивают.
Валентина: Бедняжки, испугались вспышки…
Джованна: О, да я вижу здесь ребята обеих полов?!
Матушка-наставница: Да, синьора Графиня! Из двух отделений. Мужского и женского.
Джаффреди (Обращаясь к ***). Тебе надо будет сказать им что-нибудь…
Джованна: Это было бы очень любезно с твоей стороны…
Матушка-наставница: Мы вам будем весьма признательны за это,… я даже не осмелилась бы просить вас о подобном…
Валентина: Если ты не сильно утомился…
Джаффреди: Всего пару слов…
Матушка-наставница: Они бы навсегда остались в наших душах, словно высеченные…
