Эллиот. Ну да, конечно, ты меня любишь, и все такое, но должны же у тебя быть какие-то намерения.
Сибилла. Я даже понятия не имею — о чем ты говоришь!
Эллиот. Возможно, они у тебя пока в подсознании. Древний инстинкт побуждает тебя накапливать полезную информацию на будущее, и ты исподволь наблюдаешь за мной, как этакий зоркий котенок.
Сибилла. А вот сейчас ты меня уже и, правда, обидел!
Эллиот. Чем? Я же сказал «котенок», а не «кошка».
Сибилла. Котята вырастают и становятся кошками.
Эллиот. Надеюсь, ты постараешься этого избежать. (Смотрит куда-то вдаль.)
Сибилла (снова подходит к нему и берет под руку). Что с тобой, милый? Может быть, ты проголодался?
Эллиот. Ничуть.
Сибилла. Ты вдруг стал такой мрачный, так зло говоришь. Да, я веду себя чисто по-женски. Но это вовсе не значит, что я коварная и расчетливая.
Эллиот. Я не сказал, что ты коварная и расчетливая.
Сибилла. Терпеть не могу этих мужеподобных женщин, которые шумят и всюду лезут.
Эллиот. Я-то и женоподобных мужчин не выношу, которые лезут.
Сибилла. И мне казалось, после Аманды тебе хочется тихой женской ласки и покоя.
Эллиот. Да что ты все время про Аманду?
Сибилла. А разве это не естественно?
Эллиот. Что тебя конкретно интересует?
Сибилла. Из-за чего ты на самом деле с ней развелся?
Эллиот. Это она со мной развелась — по причине моего грубого обращения и супружеской неверности. Я провел целый уик-энд в Брайтоне с дамой по имени Вера Уильямс. У нее была самая грязная щетка для волос из всех, что я видел.
Сибилла. Неуместное благородство. Скажи, почему ты сам не подал на развод?
Эллиот. Это не было бы поступком джентльмена, как к этому слову ни относись.
Сибилла. По-моему, она слишком легко от тебя отделалась.
Эллиот (вставая). Я прошу раз и навсегда прекратить разговор на эту тему.
Сибилла. Хорошо, милый, больше не буду.
Эллиот (глядя вдаль). Не хочу больше ни видеть ее, ни слышать ее имени. Никогда.
Сибилла (также глядя вдаль). Хорошо, миленький.
Эллиот. Это ясно или нет?
Сибилла. Да, миленький. (Помолчав.) А медовый месяц вы с ней где провели?
Эллиот. В Сен-Морице. И хватит уже.
Сибилла. Ненавижу Сен-Мориц.
Эллиот. Я тоже ненавижу. Смертельно.
Сибилла. Ну и как она на лыжах катается?
Эллиот (поворачиваясь к ней лицом). Мы ужинать будем здесь, внизу, или пойдем в казино?
Сибилла (обнимая его за шею). Я тебя люблю. Очень, очень, очень, очень.
Эллиот (тянет ее за руку.) Прекрасно. Пойдем, переоденемся.
Сибилла (тянет его назад). Сперва поцелуй.
Эллиот (поцеловав ее). Так что, в казино?
Сибилла. Давай в казино. (Снимает сумку с балюстрады.) Ты что, любишь играть в карты? Ты мне раньше не говорил.
Эллиот. Так, от случая к случаю.
Сибилла (взяв его за руку). Тогда я сяду за твоим креслом, и тебе пойдет хорошая карта.
Эллиот. Вот тут-то и начнется самое страшное.
Сибилла вместе с Эллиотом скрываются в своем номере. После небольшой паузы из другого номера выходит Виктор Принн, довольно привлекательный мужчина лет тридцати-тридцати пяти. На нем легкий дорожный костюм. Он осматривается, вдыхает воздух полной грудью.
Виктор (зовет). Аманда!
Аманда (голос). Что?
Виктор. Иди скорей, здесь потрясающий вид.
Аманда. Я еще мокрая после ванны. Сейчас приду.
Виктор подходит к столу и выбивает свою трубку. Появляется Аманда. Она очень элегантна, с живым лицом и прекрасной фигурой. На ней легкий халат.
Аманда. Я тут схвачу воспаление легких. Как пить дать.
Виктор. Господи!
Аманда. В каком смысле?
Виктор. Ты выглядишь божественно. (Берет ее руку в свою.)
Аманда. Спасибо, дорогой.
Виктор. Как будто сошла с рекламного плаката.
Аманда. Надеюсь, с приличного?
Виктор. Мне до сих пор не верится. Мы тобой здесь, вдвоем, и ты — моя жена!
Аманда (потершись щекой о его плечо). Какая колючая ткань.
Виктор. Тебе не нравится?
Аманда. Пожалуй, слишком жесткая.
Виктор. Ты меня любишь?
Аманда. Ну, естественно, именно поэтому я здесь.
Виктор. А ты меня сильнее любишь, чем любила…
Аманда (перебивая). О, я умоляю!..
Виктор. Нет, скажи, ты меня любишь сильнее, чем любила Эллиота?
Аманда. Я уже не помню, все это было давно. (Садится в кресло возле деревьев.)
Виктор. Не так уж и давно.
Аманда. Целую жизнь тому назад.
Виктор. Охотно бы свернул его поганую шею.
Аманда (со смехом). За что?
Виктор. За то, что он тебя мучил.
Аманда. Это был обоюдно.
Виктор. Чушь! Виноват был он. И ты это знаешь.
Аманда. Да, теперь я тоже пришла к такому выводу.
Виктор. Скотина.
Аманда. Не надо так нервничать, дорогой.
Виктор. Я никогда с тобой не стану обращаться, как он.
Аманда. Вот это правильно.
Виктор. Я слишком люблю тебя.
Аманда. Он тоже меня любил.
Виктор. Хороша любовь! Ведь он даже один раз тебя ударил!
Аманда. Не один раз.
Виктор. И куда он тебя бил?
Аманда. По разным местам.
Виктор. Какой мерзавец!
Аманда. Я его тоже колотила. Как-то раз я об его голову разбила целых четыре грампластинки! Это было такое наслаждение!
Виктор. Видно, он сам тебя довел!
Аманда. Да, да, довел, и хватит об этом. Ей Богу, для начала нашего медового месяца это не лучшая тема.
Виктор. Он не оценил счастья, которое ему выпало. (Подходит к ней, берет за руку.)
Аманда. Лучше погляди, как красиво играют на воде огни вон той яхты. Интересно, кто ее владелец.
Виктор. Завтра пойдем на пляж.
Аманда. Да. Я здесь хочу как следует загореть.
Виктор (укоризненно). Аманда!
Аманда. А что такое?
Виктор. Ненавижу загорелых женщин.
Аманда. Почему?
Виктор. Ну, по-моему, женщин загар не очень красит.
Аманда. Меня, дорогой, он ужасно красит.
Виктор. Ну, что ж, если ты так хочешь.
Аманда. Хочу и непременно! У меня с собой целая коллекция кремов и растираний для загара.
Виктор. У тебя и так чудесная кожа. (Целует ее в щечку.)
Аманда. Подожди, вот увидишь. Когда я стану вся такая бронзово-золотистая, ты еще сильнее меня полюбишь.
Виктор. Любить сильнее, чем я тебя люблю, уже невозможно.
Аманда. Жаль, дорогой. Я надеялась, наш медовый месяц будет шагом вперед.
Виктор. А где ты провела свой первый медовый месяц?
Аманда (предостерегающе). Виктор!
Виктор. Я хочу знать.
Аманда. В Сен-Морице. Туда все ездили.
Виктор. Терпеть не могу Сен-Мориц.
Аманда. Я тоже.
Виктор. И он сразу начал устраивать тебе скандалы?
Аманда. Нет, спустя пару дней. Я решила, на него так действует горный воздух.
Виктор. И все же ты любила его?
Аманда. Да, Виктор.
Виктор (положив руку ей на плечо). Моя бедная девочка.
Аманда. Дорогой, постарайся говорить не так напыщенно.
Виктор (задетый). Аманда!
Аманда. Похоже, у тебя обо мне неверное представление.
Виктор. В каком смысле?
Аманда. Я никогда не была бедной девочкой.
Виктор. Ну, это я фигурально…
Аманда. Да я прошла через страдания и муки сердца. Но это не было наивное девичье сердце. Это было сердце, умудренное опытом. Я с детства всегда все знала и чувствовала. Из-за этого мы и ссорились. Эллиот злился на меня, понимал, что я вижу его насквозь.
Виктор. А я был бы счастлив, если бы ты видела меня насквозь.
