— Дрелондон, — смиренно поправил тот.
— … что кроватей у нас пока нет. Мы сами спим на полу.
В другой ситуации Виара обязательно вставила бы что-то забавное, может быть, даже глупое, но в тот вечер она сидела притихшая, как монастырская мышь.
— Ничего страшного. По сравнению с землей в ночном лесу тут просто драконий дворец.
Ко сну собрались быстро. В благодарность за кров Дрелондом помог Роббу убрать посуду, а Виаре — свитки. У него оказалось при себе старое походное одеяльце, которое без лишних споров отдали эльфийке, а сами мужчины легли на голых досках. Угли в камине еще догорали, таращась в темноту десятком красных глаз, и отдавали последнее тепло, когда все в таверне уже спали. Виаре снился сон о лесе, где деревья уносились в вышину и кроны терялись в серебристом тумане. Среди гладких стволов было влажно и прохладно, и воздух был прозрачным и свежим. Вдруг послышался чей-то мелодичный голос. Виара не разобрала слов, только грудь обжег безотчетный страх, и она поняла, что нужно бежать. Сорвалась с места и понеслась, куда глядят глаза. Земля стелилась под ноги темно-зеленым ковром, мимо мелькали коричнево-серые стволы, и не было слышно ни звука: ни голоса, ни шагов, ни дыхания, - только Виара знала наверняка, что черные пальцы её вот-вот схватят за горло. Ужас, ледяной, как глубины моря, затопил её внутренности. Она боялась оглянуться, а только неслась вперёд, не разбирая дороги, и вот впереди показался просвет, яркое пятно, которое разрасталось все больше. Но вдруг раздался звон, просвет покрылся трещинами, как стекло, лопнул и осыпался на сырую землю осколками, лишая спасения.
Виара закричала и проснулась. В зале таверны было темно. Угли в камине давно прогорели. Но мужчины не спали: Робб стоял у двери, широко расставив ноги и сжимая новенький топор, а Дрелондон чуть позади вооружился стулом. Ольф выгнул спину, прижал голову к земле, и шерсть его топорщилась во все стороны.
— Что происходит? — шепотом спросила Виара.
Робб сверкнул в темноте гневным взглядом.
— У нас гости.
Глава 6
Барон Лосса
Бились стекла, а вовсе не спасительный выход из прозрачно-зелёного леса. Звук доносился с улицы и из-за ставен выходил глухим и почти мягким, и ему вторили едва различимые голоса.
— У нас бьют стекла! — ахнула Виара.
Робб покосился на неё и приложил палец к губам. Сколько было там, на улице, людей? Двое? Трое? Хорошо, что ему хватило сообразительности забрать топор в дом, иначе подарил бы ублюдкам хорошее оружие. Послышался скрежет по входной двери, такой протяжный и жуткий, что Виара присела. А вот Робб наоборот за один широкий шаг оказался у двери и со всей силы распахнул её.
— Ааааа! — раздался крик с улицы.
— Получил, мразь? — проревел Робб. — А я тебе сейчас еще добавлю!
На пороге стоял парнишка, скорее всего из деревенский. Он скрючился, зажимал нос рукой и смотрел снизу вверх на огромного хозяина таверны, который высился в темноте, как гора.
— Да ну его! Бежим! — от стены отделились еще несколько теней и рванули по дороге. Мальчишка с разбитым носом, спотыкаясь и оглядываясь, рванул им вслед, а Робб тут же помчался за ними.
— Стой! А ну стой, бить тебя буду!
Гнев согревал ему грудь, и прохладная ночь придавала сил. По обе стороны мелькали темные стволы деревьев, и за их верхушками плыла равнодушная луна. Хулиганы бежали впереди, жалобно подвывая, и им вторил из глубины леса далекий стон неизвестного зверя.
— Робб, стой! — закричала Виара.
— Остановись, друг мой неразумный! — вторил ей Дрелондон, но покинуть порога не решился. Он слишком много ночей провёл в лесу, чтобы вот так бездумно отходить от дома. И только Ольф, гневно вскрикнув, белым росчерком мелькнул в темноте и в следующую секунду растворился в ней.
— Ольф! Вернись, Ольф! Киса-киса. Фьють-фьють. Проклятый знает, как тебя звать, — с досадой проговорил терринг, упирая руки в бока и взглядываясь в ночь. Он вздрогнул, когда к нему прижалась испуганная Виара.
— Они вернутся? — тихо спросила она. Ночь проглотила и людей, и звуки, и вокруг застыл густой чёрный кисель, сквозь который, казалось, не пробраться. Дрелондону бы соврать, сказать что-то весёлое и смешное, но он почему-то не смог. Поэтому просто проговорил:
— Не знаю.
Ольф мчался по дороге со всех своих маленьких лапок. Черный нос чуял резкий запах большого человека, ухо улавливало тяжёлую поступь. Вот человек открыл рот и издал непонятные громкие звуки, и всё нутро Ольфа сжалось от страшного предчувствия, но он бежал, бежал потому что ЕЙ это было важно.
Робб почти догнал мерзавцев, которые посреди ночи решили изуродовать его таверну. Пробежка и ночной холод остудили его пыл, но он продолжал преследование из принципа. Нужно проучить и показать всей этой гнилой деревне, что значит связываться с Роббом Кроу. Он услышал тихое повизгивание, увидел краем глаза брехливого зверька терринга. Тоже решил поучаствовать в драке, подумал Робб, но в следующую секунду рогатый кот бросился ему под ноги. Робб споткнулся и только чудом устоял на ногах.
— Ах ты мерзкое отродье! А ну кыш! — он махнул ногой, но не попал: зверёк извивался, крутился на месте, шнырял змейкой между ног. — Да что тебе надо, уродец? Не мешай мне, я вершу справедливость! Да уйди же ты, наглец.
Роб наклонился и попытался поймать Ольфа. На первый, второй и даже третий раз тому удалось уйти, но на четвертый большая рука схватила зверя за шкирку.
— Попался! — радостно воскликнул Робб, поднимая его над землёй. — Будешь знать, как под ноги… Соваться.
Речь свою он закончил тихим бесцветным голосом, потому что, распрямившись, он увидел тень. Какое-то существо, сотканное из лунного света, висело перед ним, раскачиваясь из стороны в сторону. Ноги его как будто растворялись в темноте, зато сверху было что-то вроде головы, в которой чернели провалы глаз. Робб, выросший в деревне и знавший все сказки и легенды наизусть ещё с мокрых пелёнок, замер. Сверхъестественный ужас зародился где-то в животе, а запустил ледяные щупальца к сердцу и вниз, в ноги. Робб, который не побоялся бы выйти на драку с самым грозным соперником, стоял, словно заколдованный, и не дыша смотрел на странную фигуру.
“Остановитесь”, — странный голос, непохожий ни на что на свете, наполнил воздух. Он звучал отовсюду и одновременно как будто прямо в голове, и от ощущения, что кто-то залез под череп, становилось тошно.
“Вы уничтожите её. Потеряете. Глупые люди. Презренные букашки.Это вы заслужили исчезнуть, не они”.
Фигура вдруг качнулась вперед, от призрачного тела отделился отросток и потянулся к горлу Робба, а тот не мог даже отшатнуться. В голове лениво шевельнулась мысль, что это, наверное, конец. И в этот момент начал лаять Ольф. Он широко расставил тонкие лапы, припал к земле, выставив вперёд рожки, и лаял с подвыванием, как будто не мог определиться, кто он: кот или собака. Звонкий голосок его раздавался по всей округе и мигом прогонял любые потусторонние шёпоты. Фигура качнулась назад, задрожала, а потом распалась на тысячу серебристых светлячков, которые прыснули во все стороны.
— Тяф! — заявил Ольф и пару раз царапнул задней лапой пыль дороги, будто что-то закапывал.
— Дела-а, — протянул Робб, запускаю руку в волосы. Оказалось, его лоб взмок, покрылся холодной липкой влагой, и рубаха тоже была влажной. — Пошли домой, зверюга. Дам тебе кусок мяса.
Виара радостно вскрикнула, когда увидела, как из темноты выступила массивная фигура. Она приблизилась и превратилась в Робба, у ног которых вился Ольф. Сам Робб выглядел хмурым, почти злым, и за этой маской прятался глубокий страх.
— Спаслись, — облегченно выдохнул Дрелондон.
— Это что за проклятье такое было? — накинулся на него Робб. — Никогда такого не встречал! И вот ты приходишь, а за тобой эта тварь.
